Азиатские христы, стр. 32

В Буддийском Космосе, переведенном профессором Ковалевским (§ 33) о биритах мы находи между прочим следующее: «За пятьсот миль под городом Раджагриха находится город биритов Кабали, в котором имеет свое пребывание верховный их повелитель Номун Эрлик, с 36-ю сподвижниками. Там одни не могут ни есть, ни пить, у других, если захотят принять пищу, рот делается так мал, как игольные уши, а горло как волос; если же они все-таки успеют принять пищу, то чрево их, сделавшись подобным горе, ничем не может быть насыщено, а если наполнится, то их ноги делаются тонкими, как спичка, или как трава (ковыль) и они не могут поддерживать всей его тяжести. Обыкновенную же пищу биритов составляют искры раскаленного чугуна, от которых у них горят все члены. Рассеянные в жилищах людей, они часто принимают на себя вид каких-нибудь чудовищ. Жизнь их продолжается до 500 лет, считая каждый наш день за месяц. В них переходят души завистливых людей, не подающих милостыни.

Соседнее с биритами адское царство состоит из разнороднейших существ, главными местопребываниями которых служат ад, земные пропасти, пустыни, горы, леса, воды и даже жилища людей. И чем они ближе к человеку, тем более они стараются наблюдать за его действиями и направлять их, по возможности, к дурным своим целям».

Таковы понятия священных книг буддизма о живых духовных существах. Но ведь это только разноименные вариации тех же русалок, домовых, леших, чертей, бесов, ангелов-хранителей в славянской мифологии, и их аналогов в классической мифологии. Кто же у кого заимствовал?

Посмотрим теперь, какою представляется в буддийском мировоззрении и природа.

Вот, для примера, отрывок о небесных телах и о явлениях, происходящих в нашем мире.

Солнце, — говорят нам они, — состоит из огненного хрусталя, и в поперечнике оно имеет 31 милю, в окружности 133, в толщине с лишком 6 миль. Движение его зависит от воздуха, гонимое которым, оно обходит страны света. Оно предоставлено в жилище тем из духов-тенгеринов (ангелов), которые известны под именем сынов солнца, и блаженствуют там в великолепных дворцах, на севере — в золотом, на востоке — в серебряном, на юге — в лазоревом, на западе — в хрустальном.

Луна в себе никаких огненных элементов не содержит и состоит из хрусталя. Толщиною она равняется с солнцем, а в поперечнике меньше его на одну милю. Во всех же других отношениях она даже превосходит солнце; изобилует чистейшими водами и дивными растениями.

Звезды похожи на луну, но по величине не могут идти в сравнение с нею. Их 285 миллионов, самые большие из них величиною в три тысячи, а меньшие в пятьсот луков. И как ни велико их число, но все они заселены сыновьями и дочерями небожителей.

Весь мир наш представляется в виде плоскости, разбитой на многие части и окруженной непрерывной цепью гор и даже железными стенами. Сверху же этого оплота, в расстоянии 10 тысяч миль налегают на земную атмосферу массы других миров, следующих один за другим в расстояниях, пропорционально возрастающих по мере отдаления от земли.

А почему же происходят солнечные и лунные затмения? Очень просто. У волшебника скипетродержца Очирвани сберегалась некогда живая вода.

Узнавши о такой драгоценности, злой дух Арахола стал искать удобного случая, чтобы воспользоваться ею. И это удалось ему. В отсутствие Очирвани, прокрался он в его жилище и, выпив воду до капли, наполнил сосуд смертоносной жидкостью.

Затем, чтобы избежать заслуженного наказания, этот демон устремился в отдаленные миры. И где ни пролетал, грозил небесным светилам вечною враждою, если они как-либо укажут его таинственный путь гневному Очирвани.

Но солнце и луна пренебрегли его угрозами и сказали правду. Арахола был настигнут и потерпел строгое наказание. Очирвани рассек ему чрево своим мечом, но не мог умортвить его, как приобретшего чрез живую воду свойство бессмертия.

С тех пор для Арахолы одна цель и одно желание — мстить солнцу и луне. Но хотя и может он при случае поглотить то, или другое, но удерживать в своем желудке никак не в состоянии. Они выскакивают вон, и потому всякий поступит хорошо, если, заметив исчезновение луны или солнца, начнет потрясать воздух криками и стуком. Это приводит в смущение Арахола, а поглощенному им светилу дается возможность к скорейшему избавлению.

Подобными же причинами объясняются дождь, гром, землетрясения и т.д.

В книге Лумбум-гарбо пишется, что одно из четырех божеств, господствующих над царствами природы — Лусунжан —господствует над гениями, известными под общим именем Лу.

Каждый Лу обладает способностью 73-х превращений. Зиму проводит он в бездействии, погрузившись в пучины; а летом носится в воздушной сфере, окруженный 9-ю слоями облаков и держит при себе водокристальное сокровище, вроде радуги, могущее притягивать воду из рек и морей. Снабженный таким снарядом, Лу, по манию Лусун-хана, поднимает воду на высоту небес и проливает ее дождем.

Когда гром отзывается глухим и отдаленным эхом, то следует заключить, что Лу занят своим делом, и собирает дождь, а когда сверкает зарница, это верный знак, что он находится в добром расположении.

Сокрушительные громы и молнии, а также град и каменные дожди чаще всего находятся в связи с войною, которую ведут гномы Асугины против гениев тенгеринов. Каменно-метные стрелы их, с громами и молниями, несутся во все стороны света и дают чувствовать, как могучи противники и как жестока их война. Последствия ее могли бы быть ужасны и для людей. Но губительные стрелы молний могут поражать лишь виновных перед богами. И потому человек, убитый громом, признается отверженным и не заслуживающим погребения. А виною землетрясения бывает всегда золотая лягушка, Алтан-Мелекей, на животе которой лежит средоточие вселенной — величественная гора Суммер, а в лапах четыре части света. И потому всякое движение животного естественно отзывается потрясением земли. Иначе, конечно, и быть не может.

Вот каковы буддийская религиозная астрономия и метеорология, а другой науки не было у ее самостоятельных ученых. Отсюда сам читатель видит, на что годны рассказы некоторых из наших «достоверных свидетелей» о чудесах среднеазиатских магов.

Перейдем теперь к ним.

Глава XIII

Монгольско-бурятская «Книга Бытия» (Ганджур-Данджур) и ее космогония.

Буддийская космогония была предметом исследования многих ученых. Многие старались привести к началу единства рассеянные по буддийским книгам сказания о вселенной и ее создателе.

В литературе буддизма находят все красоты древней религиозной поэзии и на его философию смотрят как на представительницу всех наших философских систем. Историю индийской философии считают как бы сокращением полной истории философии. Уже Паллас имел причины думать, что между буддизмом и некоторыми христианскими сектами есть большое сходство. Вот его слова: «Удивления достойно, что калмыцкая вера во всех наружных обрядах, также и во мнениях о переменах света [24] и во многих других вещах, великое имеет сходство с некоторыми христианскими, развратно толкующими сектами. Браминская и ламайская вера весьма схосдственна с Несторианским расколом».

Но неясность выражений книги Ганджур-Данджур сделали то, что исследователи терялись в догадках и составляли системы, чуждые понятиям, под влиянием которых живет и умирает буддист.

В этом сознаются и сами составители систем. Вот слова одного из них:

«Спросите любого бурята или тунгуса, — говорит Паллас, — о предвечной причине всего видимого, и вы получите в ответ, что это Бурхан, т.е. Будда [25]. Иначе говоря, Будда, как Христос, считается воплотившимся богом, которого священный буддийский кодекс стократно называет безначальным и вечным, творцом всего видимого и невидимого [26], источником жизни и начальной причиной всякого бытия. [27] Такова же и молитва их: