«Я просто применяю здравый смысл к общеизвестным фактам», стр. 47

Так всех нас в трусов превращает мысль

И вянет, как цветок, решимость наша

в бесплодье умственного тупика.

Так погибают замыслы с размахом,

Вначале обещавшие успех,

От долгих отлагательств.

В. Шекспир, «Гамлет»

Если бы вы наблюдали за нашей войной с терроризмом со стороны, на кого бы вы поставили? Нет, я не спрашиваю, кому вы желаете победы. Я прошу вас предсказать победителя.

Этот вопрос отнюдь не тривиален. С одной стороны, наш военный бюджет превосходит военные бюджеты всех остальных стран мира вместе взятых. Наше оружие создано на базе новейших технологий. Наши солдаты прекрасно обучены. Когда США решают стоять до конца, ни одна армия мира не выдержит нашего натиска.

С другой стороны, когда США стояли до конца? Нет, не солдаты — наши солдаты свое дело делают, а страна? Свою последнюю на сегодняшний день победу в войне Соединенные Штаты одержали в августе 1945 года, и остается только гадать, смогли ли бы мы победить тогда без атомных бомб.

Мы проиграли войну в Корее.

Мы проиграли войну во Вьетнаме.

В 1979 году Иран захватил наше посольство и взял наших дипломатов в заложники. С любой минимально разумной точки зрения это было объявлением войны. Соединенные Штаты предпочли пересидеть, и Иран победил за неявкой противника.

В 1983 году в Бейруте террорист-камикадзе убил 241 американского морского пехотинца. В ответ американский крейсер обстрелял пустой горный склон из орудий главного калибра. Каждый снаряд был размеров с «фольксваген», но гораздо тяжелей и наверняка гораздо дороже. Цель была тщательно выбрана так, чтобы при обстреле не было ни разрушений, ни пострадавших. Завершив эту чисто символическую миссию, Соединенные Штаты покинули Ливан и никогда больше туда не вернулись. Если это не было разгромом, то нашу неудачную экскурсию в Могадишу следует считать полной победой.

В восьмидесятые годы террористы систематически похищали американцев в Ливане. Многих держали в заложниках годами; несколько человек были убиты. Единственной причиной, по которой на них велась охота, был тот факт, что они были американцами. Соединенные Штаты и пальцем не шевельнули, чтобы остановить эту охоту. Это было несомненным поражением США.

В 1991 году мы ввели войска в Ирак и без труда разнесли в прах самую мощную армию арабского мира. С нашей стороны погибло около 300 человек; примерно половина из них была убита по ошибке огнем своих же солдат. Численность иракских потерь не была опубликована. Согласно разным источникам, она составляла от 50 до 200 тысяч человек. Иными словами, для того, чтобы убить одного американца или их союзника, Ираку приходилось приносить в жертву примерно от 350 до 1200 человек своих. Побоище в Ираке наглядно и убедительно продемонстрировало мусульманским режимам, что они остаются у власти только до тех пор, пока Америка позволяет им оставаться у власти. Воспользовавшись своим ошеломляющим превосходством, Соединенные Штаты могли бы коренным образом изменить обстановку на Ближнем Востоке так, чтобы это пошло на пользу и нам, и всему цивилизованному миру, чтобы человеческие жертвы и астрономические расходы оказались бы не напрасными. Тогдашнему президенту Бушу представилась неповторимая возможность осуществить свою мечту сделать мир добрее. Вместо этого, Соединенные Штаты, не тронув даже Саддама, упаковали свои смертоносные игрушки и поехали домой. Президент Буш-старший объяснил свое абсурдное решение ссылкой на мандат ООН, который уполномачивал нас освободить Кувейт — и только. Тем самым он фактически признал право ООН вести свои войны кровью наших солдат. Это было явным симптомом эрозии американского суверенитета. Так еще одна победа, одержанная американскими солдатами, превратилась, благодаря трусости правительства, в еще одно позорное поражение.

Даже самый горячий сторонник Клинтонов не смог бы преподнести что бы то ни было, происшедшее за годы их пребывания в Белом доме, как победу Соединенных Штатов. И в Сомали, и на Балканах, и на Гаити американские солдаты отстаивали не интересы своей страны, а политические интересы Клинтонов. В благодарность за фининсирование его избирательной кампании, Клинтон фактически подарил Китаю наши ядерные секреты. Став организатором соглашений в Осло, он принес Израиль в жертву своей тщетной погоне за Нобелевской премией. При нем антиизраильская идея «палестинского» государства впервые легла в основу американской политики на Ближнем Востоке. Сторонники Клинтонов восхваляли подъем экономики в годы его правления, но клинтоновский экономический пузырь лопнул вскоре после того, как они наконец покинули Белый дом.

А затем наступило 11 сентября 2001 года.

Как честный человек, я должна признаться в своей наивности. Когда башни Торгового центра рухнули, похоронив под своими горящими обломками 3.000 человек, вместе с болью и гневом, я чувствовала оптимизм. 11 сентября не могло не стать поворотной точкой в истории планеты. Жареный петух наконец-то клюнул Соединенные Штаты в самое темячко. Хронически сытая страна, осоловевшая от комфорта, погрязшая в идиотизме политической корректности, должна была проснуться и ответить. Ответить так, чтобы любой человек с больными, как у бин Ладена, мечтами отныне и вовеки веков не мог бы и шагу ступить за ограду местного дурдома.

Вместо этого, американцы стали ездить с флагами различных размеров и потрепанности, прикрепленными к их автомобилям. Единственным практическим результатом этих крутых мер было увеличение расхода бензина, что неизбежно, хотя и не сильно, помогло фининсированию терроризма. Недовольное таким оборотом, патриотически настроенное хулиганье стало нападать на сикхов, которых они принимали за мусульман из-за тюрбанов, которых мусульмане, как правило, не носят.

Тем временем, мусульмане всей планеты, от Саудовской Аравии до Европы, от Израиля до Америки, бурно и открыто праздновали массовое убийство, которое они приняли за победу.

Причина у моего наивного оптимизма проста. 11 сентября доказало, что Израиль и Соединенные Штаты, вместе со всем остальным цивилизованным миром, стоят перед лицом одного и того же врага. У тех, кому было трудно в это поверить, последние сомнения должны были развеяться после того, как саудовский принц, приехавший в Нью-Йорк полюбоваться еще дымящимися развалинами Торгового центра, заявил, что Соединенные Штаты были наказаны за поддержку Израиля. Мне казалось, что настал момент, когда Америка отбросит своих неискренних союзников, объединится с единственной страной, которая по-настоящему ее поддерживает, объявит войну самому страшному врагу, когда-либо угрожавшему человечеству, и победит его в честном бою.