Тигр в алой майке, стр. 7
За Акбара оказалось на один голос больше. Решающую роль сыграл весомый голос капитана женской команды Лили. И Соболев не стал спорить. Правда, его смущало одно обстоятельство: всем известно, что Лиля неравнодушна к Алексею. Значит, ей трудно быть объективной!
Всего этого Акбар, конечно, не знал. Он был вне себя от восторга — попал ведь человек в сборную! И он шел к тренеру домой возбужденным, с плохо скрытым любопытством.
Первое, что он увидел в доме Соболева, — приз. «Звездное колесо» красовалось на столе, за которым уселась вся команда.
Легендарный приз представлял собой треугольную глыбу черного мрамора. Небосвод располагался по гипотенузе в виде выемки, которую тщательно отполировали. По небосводу были разбросаны большие и маленькие звезды из серебра. И среди них катилось с вершины мраморного треугольника гоночное велосипедное колесо, тоже сделанное из серебра.
Хранитель звезд сказал:
— В команде много новеньких, но и они, наверное, знают нашу традицию — обсуждать предстоящие соревнования на первенство республики около «Звездного колеса». Первыми говорят капитаны.
Абдалов глянул на Лилю:
— Уступаю тебе первенство.
Она задорно тряхнула густыми волосами.
— Наши соперники — сборная «Буревестника». Остальных бояться нечего. Студенткам мы, пожалуй, не уступим, а вот наши мальчики…
Тренер был с ней согласен. На этот раз сборная мужчин не ахти! А девушки, они не подведут. Все сильные и с опытом.
Володя Смирнов сказал:
— У нас впервые в такой гонке участвуют Виктор, Иван и Акбар. О них нужно подумать особо. На мой взгляд, Акбару надо выложиться в индивидуальной гонке и постараться занять первое, минимум — второе место. В общем старте мы пойдем четверо, без него…
— Почему? — обиделся Барышев.
— Два дня подряд ты не выдержишь. Отдыхай до командной гонки.
— Я сильнее Ивана…
Владислав Николаевич перебил Алексея:
— А как ты думаешь, капитан?
Слава Абдалов пожал плечами.
— Может, на месте решим?
— Нет, — жестко сказал тренер, — надо сейчас. Я считаю, что Акбар не пойдет. И не только потому, что он может не выдержать два дня подряд. К сожалению, ты, Леша, еще не имеешь опыта и большой индивидуалист. Это твоя слабость. И в групповой гонке она сильно проявится. Возможно, в таких формах, что сведет на нет усилия всей нашей команды. Мы не можем рисковать!
Старый Дик знал, что он говорил. В групповой гонке главную роль играют коллективные усилия, умение каждого члена команды жертвовать своими целями во имя общих. Старая басня о раке, лебеде и щуке — это басня об индивидуалистах. И горе команде, состоящей из рака, лебедя и щуки. У нее нет шансов на победу.
Тренер оглядел «Звездное колесо» и нашел одну подпись.
— Прочитай, — попросил он Барышева.
И Барышев увидел подпись мастера спорта Петра Малахова.
— Малахов побеждал в таких соревнованиях, — сказал Владислав Николаевич, — какие вам и не снятся. Но очень долго у меня не возникало желания увидеть его подпись на «Колесе», и все потому, что он умел побеждать других, а не себя. Я объяснил ему это, когда он перед очередной крупной гонкой с усмешкой заявил мне: «Ну, Дик Дикыч, может, после этих соревнований ты, наконец, окажешь мне честь? Я ведь думаю победить. Красиво и легко победить!»
И верно, Петр иногда побеждал так красиво, что я любовался им. Более того, восхищался той легкостью, с какой он расправлялся с самыми грозными соперниками. Но у меня по-прежнему не было желания дать ему расписаться на «Колесе», пока не произошел один случай. Петр Малахов бросил спорт потому, что женился, закончил институт и поехал в сибирский город работать. А там в это время готовили сборную города для участия в краевых соревнованиях. И конечно, очень обрадовались, что у них появился мастер спорта. Начались переговоры. Малахов долго отказывался. И не только потому, что покончил со спортом. Ему казалось смешным участвовать в маленькой периферийной гонке, где не могло быть ему достойных соперников.
— Можете заранее объявить меня победителем, — говорил Малахов. — Это совершенно точно.
Ему возражали:
— Речь идет не только о вас, но и о городской команде, о чести города, в котором вы живете. Неужели она вам не дорога?
И Малахов согласился.
На первой же тренировке он убедился в том, что его команда безнадежно слаба. Но деваться было некуда!
В индивидуальной гонке Малахов, конечно, победил с блестящим временем. И только поэтому его родная команда не заняла одного из последних мест.
Но вот началась групповая гонка. Вокруг Малахова группируется несколько сильных спортсменов, и он с ними на первых же километрах уходит вперед. Капитаном команды был немолодой и в прошлом сильный гонщик. Он каким-то чудом, очевидно благодаря большому опыту участия в гонках, остался в головке, но уже через двадцать километров сказал Малахову:
— Я, должно быть, скоро отвалю. Темп не по моим зубам.
— Отваливай, — отвечал Петр. — Я ухожу вперед.
— А команда? — прохрипел капитан. — Ты подумал о ней?
— Команде от моей победы только польза.
— Польза, да маленькая. В групповой гонке надо работать на коллектив. Тебе ли это говорить?
Малахов махнул рукой и ушел вперед, а капитан отстал. Далеко позади были и другие гонщики из команды Петра.
Легко крутил педали Малахов, но на душе у него было скверно. И в конце концов Петр затормозил, остановился у обочины.
— В чем дело? — спросили у него судьи.
— Буду ждать своих, — угрюмо ответил он.
Дождался и сказал гонщикам из своей команды:
— Я буду лидировать. Держитесь!
Малахов взял на себя трудную роль лидера. Лидер рассекает собой воздух. Тем, кто идет позади, чуть ли не вдвое легче. Они практически не испытывают сопротивления воздуха, если умело «сидят на колесе» лидера.
Прием, который использовал Малахов, гонщики называют: «тащить за собой» или «привозить за собой». В этом случае получается своеобразная передача своих сил товарищам. Обычно лидеры меняются через каждые 100–150 метров. А Малахов был бессменным лидером на протяжении 110 километров!
В результате Малахов занял десятое место, а его команда — второе.
Узнав об этом, Владислав Николаевич высек имя Малахова рядом с именем Сергея Павлова, того самого Сережи Павлова, который участвовал в самой драматической гонке из всех на земном шаре. И Акбар не один раз вспоминал о ней в трудные минуты, чтобы вернуть уходящее мужество…
— У Барышева нет бачка с водой, — сказал тренер, усаживаясь на «Симсон», — а тут такая жара. Тяжко ему.
— Да, тяжко, — отозвалась Лиля.
— И мы можем дать ему воды только после поворота. Раньше не получится.
— А если нам попробовать снова выйти наперерез, как прошлый раз?
— Это исключается. Обгонять нам не разрешат судьи, а обходной дороги нет. Дадим на повороте… Поехали, а то мы засиделись. Будем догонять.
«Симсон» помчался вперед. Тугой и горячий воздух сердито шипел прямо в уши тренера и Лили.
VI
— Ну и печет! — сказал врач. — А многие ушли со старта без головных уборов. Это я прошляпил.
— Что прошляпили? — спросил Володя, который смотрел на шоссе, на то, как идет гонка, и плохо слушал доктора.
— Шапочки не все надели. Шапочки, черт бы их побрал!
— Да ничего. Я уже шесть лет бываю на гонках и ни разу не видел, чтобы кого-либо из гонщиков хватил солнечный удар. Хотя, конечно, врачи каждый раз требуют: шапочки, без шапочек не пустим на старт!
— Но ведь положено.
— Береженого бог бережет, — вставил свое слово шофер. — Я сам рыбак. И однажды на рыбалке видел парня, которого хватил солнечный удар. Понимаете, упал в воду, ноги вверх и бултыхается. А я неподалеку был. Гляжу, дивуюсь, чего парень так странно купается. А с ним солнечный удар произошел. Еле отошел бедолага.