Мой товарищ, стр. 1
Федор Каманин
Мой товарищ
Предисловие
Когда ты прочтешь эту повесть, юный читатель, у тебя наверняка возникнет мысль: а кто же написал ее? Кто с такой теплотой, так задушевно и правдиво рассказал о своем товарище Васе Легком, что заставил тебя не только полюбить его, но и почувствовать героя книги своим близким другом?
Как добрый волшебник, автор раскрыл перед тобой тайную дверь в неизвестный мир, и ты, путешествуя в прошлое, смог пожить жизнью своих отцов и дедов, деревенских мальчишек, рабочих подростков. Познать, как нужда и горе, тяжелый труд на богачей и жандармский гнет выковали из них стойких борцов за свободу, счастье.
В повести «Мой товарищ» Федор Георгиевич Каманин рассказывает о своем детстве.
К тому, что ты узнаешь, прочитав ее, могу добавить еще немало интересного, потому что Федя Каманин, приехав в Москву, стал моим другом и товарищем. Мы вместе учились в Высшем литературно-художественном институте имени Брюсова. Когда не хватало стипендии, вместе ходили грузить и выгружать вагоны в студенческой артели грузчиков. Зарабатывали на хлеб и на походы в театры столицы.
А затем были в числе тех новых, молодых писателей, которые начинали советскую литературу для детей.
Обычно юные читатели и кинозрители, прекрасно запоминая названия книг и фильмов, имена их героев, не помнят фамилий авторов. Главное, чтобы хороши и увлекательны были книги и картины, чтобы их герои становились товарищами и друзьями на всю жизнь. А кто их написал и создал, ребят мало интересует.
Мальчишки двадцатых годов, с увлечением игравшие в «красных дьяволят», не знали, что этот фильм про гражданскую войну поставлен по повести старого большевика-подпольщика Павла Бляхина. И, конечно, не знали, кто написал для них книжку про «Ваньку-вояку и его собаку», которой они увлекались не меньше, чем «Красными дьяволятами».
Важно было, что здесь есть во что поиграть! Герой этой книжки Ванька Огнев и его умнейшая собака Партизан так ловко помогали красным бить «беляков», что были приняты в игру и стали нарицательными.
Написал ату книжку Федор Каманин. Вышла она в свет в 1924 году, когда всех книг для детей было напечатано не больше десяти.
Шумный успех ее у советской детворы завершился постановкой кинокартины, под названием «Ванька и Мститель». Хотя собака и была переименована, это не смущало юных зрителей, и они, увидев на экране знакомого по книжке хитрющего пса, радостно кричали: «Партизан! Партизан!» — думая, что переименовали его из хитрости, чтобы враги не угадали.
А тем временем автор Ваньки Огнева писал для ребят одну книгу за другой. «Малыши фабричные», «На хрустальной фабрике», «Молодые стеклодувы», «Забастовка», «Организаторы», «Изобретатели». Сами названия книг говорят об их содержании. Федор Каманин явился в нашу детскую литературу как автор трудовой и революционной темы.
От повестей и рассказов о прошлом, о гражданской войне он перешел к современности. Вот «Яшка-пикор в гостях в деревне» — это книжка о первых пионерах. А вот написанная совсем недавно повесть о боевых делах теперешних юных ленинцев «Двое знаменитых».
Всех книг, всех рассказов, помещенных в журналах «Дружные ребята», «Пионер», «Смена» и других, но перечислишь.
Федор Георгиевич Каманин прожил большую, сложную, интересную жизнь. Он родился в прошлом веке — в 1897 году, в деревне Ивановичи, Орловской губернии, в семье каменщика, в которой было тринадцать детей. Прожил тяжелое детство бедняка.
С двенадцати лет узнал труд на стекольных заводах в поселках Ивот и Бытошь.
Юношей испытал тяготы царской войны, а в ранней молодости вместе с товарищами с винтовкой в руках боролся за власть Советов.
В первые годы советской власти был народным учителем в своей деревне. Став известным писателем, не порывал связей с родиной, с друзьями и товарищами трудного детства и боевой юности. И большинство своих правдивых книг для детей и для взрослых написал с натуры.
Внезапное нападение гитлеровских полчищ застало писателя в родных местах, в городе Дятькове. Когда Брянская область была захвачена фашистами, Федор Георгиевич оказался в тылу врага. Его товарищи, в том числе смелый Вася Легкий, ушли партизанить в знаменитые брянские леса. Народные мстители отвоевывали у врага целые районы и области. Так была восстановлена советская власть и в Дятькове, возобновился выход районной газеты, в которой писатель активно сотрудничал.
В 1942 году немцы бросили большие силы на подавление партизанского движения в брянских лесах. Федор Георгиевич, больной, был пойман фашистами, и вместе с женой и детьми угнан гитлеровцами в фашистскую Германию. Это были самые тяжкие годы его жизни. Ни в раннем детстве, ни в юности, под пятой русского царизма, не пережил он столько горя и унижений, сколько в фашистской неволе, в рабстве у прусского кулака.
Вместе с тысячами освобожденных Советской Армией наших людей вернулся писатель на родину и снова взялся за перо. Вскоре его имя опять появилось на обложках книг, изданных Детгизом.
Человеку, пережившему так много, есть что порассказать детям и внукам. Без надоедливой нравоучительности, мягко, правдиво, поэтично рисует он картины действительности, представляя возможность юному читателю самому поразмыслить над сложностями жизни и сделать правильные выводы.
Первые рассказы Федора Каманина были напечатаны в газете «Московская деревня» в 1922 году. Затем в журнале «Пролетарий связи» в 1923 году. Сейчас, когда писателю исполнилось 65 лет, за плечами у него сорок лет литературной работы.
Федор Георгиевич Каманин был и остается добрым другом и старшим товарищем советской детворы. Он полон творческих сил и замыслов. Заканчивает новую повесть для детей «Первые ласточки». Пожелаем ему успеха в его благородном труде и долгих лет жизни и творчества.
I
Мы подружились
— А-а-а, Федя-а-а-а!
Это моя мать ищет меня. А я забрался в маленькую нашу речонку Гнилушку, залез под мостик и ловлю руками налима. Налим здоровенный, фунта на два, и хитрый, как лиса. Только нащупаю его под дромом или под корягой, нацелюсь схватить за голову, а он юрк куда-то. А за хвост его и совсем не удержать — больно кожа скользкая.
— А-а-а, Федя! — кричит, надрывается мать.
Для чего я нужен ей сейчас, в жаркий полдень, ума не приложу. Обедать я не хочу, да если бы даже и хотел, то все равно из реки но вылезу, покуда не выкину налима на берег. Упустить такого здоровенного налима? Как бы не так!..
Через мост кто-то шагает. Шаги мелкие, торопливые — бабьи. Я затихаю.
— А-а-а, кума, ты моего Федю не видела? — кричит мать этой бабе еще издали.
— Вот он, Федя твой, под мостом, в речке копается. Точно поросенок, весь в грязи! — отвечает баба.
По голосу узнаю кто: тетка Клавдюха, кума моей матери; их двор от нас недалеко. Клавдюха — сердитая баба, всегда ругается на нас, ребят.
— Пошли-ка его сюда, милая, скажи, что я зову, — просит Клавдюху мать.
И как это Клавдюха заметила меня? Вот глазастая-то, сквозь мост увидела!
— Эй, пострел, вылезай, мать пороть тебя хочет, — говорит мне тетка Клавдюха. — А то и я легонько наподдам.
— Сейчас приду, — отвечаю я, а сам опять за налима.
Мать бежит к реке:
— Федя!
— Ну что? Ну? — ворчу я в ответ.
— Иди-ка сюда, нужен ты мне…
— Подожди… Тут налим попался, а ты со своим обедом пристала… Не хочу я есть!