Записки бандитского адвоката, стр. 35
– Молодые люди! Одну минуточку!
Перед нами стояли двое в штатском. Нетрудно было понять, конечно, что оперативники. Один из них показал нам удостоверение. На «корочке» я прочел: «ГУВД, РУОП».
– Давайте пройдем с нами и поговорим, – сказал один из них.
Встреча с оперативниками не показалась мне уж очень неожиданной. Когда мы сели в машину, я осторожно спросил:
– А что, на Шаболовку поедем?
– Нет, почему же сразу на Шаболовку?
– А вы что, бывали у нас? – поинтересовался другой.
Я отрицательно покачал головой.
– Есть тут укромное местечко для разговора.
Через несколько минут мы подъехали к соседнему отделению милиции. Оперативники уверенно прошли мимо дежурного, только кивнув ему. Открыв своим ключом один из кабинетов, они предложили нам войти. Они сразу стали интересоваться, кто мы такие, взяв на проверку наши документы. Мы робко поинтересовались, а в чем причина такого внимания.
– Просто проверка документов, ищем людей, которые находятся в розыске. Вот вас сейчас проверим и отпустим, – сказал один из оперативников.
«Пробив» по ЦАБу наши документы и не обнаружив ничего подозрительного, они вернули их нам. И тогда начался разговор.
– Молодые люди, не посвятите ли вы нас в причину вашего визита к одной известной личности? – спросил оперативник.
– Кого вы имеете в виду? – спросил я.
– Отари Квантришвили, конечно!
– А это что, допрос? – вступил в разговор Герман.
– Нет, просто беседа, не более того, – ответили они.
Поняв, что ссориться с ними не стоит, да и особой тайны в его коммерческих планах нет, Герман коротко рассказал, что встреча имела отношение к бизнесу.
Тогда оперативники поинтересовались, не брал ли Квантришвили с нас денег. И узнав, что нет, выпустили, даже не извинившись.
С бизнесом, правда, у Германа ничего не получилось, так как городские власти стали категорически возражать против идеи рынка. Спустя некоторое время, 5 апреля 1994 года, Квантришвили был убит. Убийство тогда приписывали Солонику. А многие представители криминального мира сходились во мнении, что к его гибели причастны спецслужбы.
Через 12 лет, в 2006 году, Мосгорпрокуратура объявила о раскрытии одного из самых громких дел 90-х, – заказного убийства «авторитетного» бизнесмена Отари Квантришвили. Застрелили его по приказу тогдашнего лидера ореховской группировки Сергея Тимофеева (Сильвестр). Непосредственным исполнителем преступления являлся бывший военнослужащий Алексей Кузьмин (Леша-Солдат).
Лешу-Солдата даже бывшие члены ОПГ не могли ни описать, ни назвать места его возможного пребывания. Выйти на след неуловимого Кузьмина удалось лишь в 2005 году, когда он начал интересоваться научно-производственным объединением (НПО) «Физика». Этому НПО принадлежит 15-этажное здание на Варшавском шоссе, которое привлекло внимание одной из бизнес-структур, созданной некогда ореховскими. Помочь «деловым партнерам» в разрешении имущественного спора вызвался Кузьмин с двумя помощниками.
Они установили слежку за руководством НПО, начали прослушивать телефонные разговоры менеджеров. Но одновременно бандиты попали в поле зрения оперативников 1-го отдела МУРа. Позже оперативники выяснили, что в спор за здание на Варшавке вмешался тот самый неуловимый киллер ореховских, которого безуспешно разыскивают уже много лет. Задержали Солдата и его людей на квартирах, которые они снимали в Мытищинском районе Подмосковья. Там же было обнаружено большое количество спецтехники, два автомата Калашникова, пистолеты и около тысячи патронов.
В декабре 2007 года в Мосгорсуде начался процесс по делу Алексея Кузьмина и его сообщников.
Сильвестр
Сергей Тимофеев принадлежал к новой плеяде российских преступных авторитетов, которых вынесла на вершину жизни перестройка. Родившись в глухой деревушке Клин Новгородской области в июне 1955 года, Тимофеев в 1975 году по лимиту перебрался в Москву. Здесь он поселился в новом микрорайоне Орехово-Борисово в стандартном общежитии, а работал спортивным инструктором в управлении жилищно-коммунального хозяйства Главмосстроя. Свободное время проводил в компании ореховской шпаны, где вскоре стал одним из лидеров. Отметим, что, будучи спортсменом, Тимофеев вел достаточно здоровый образ жизни и усиленно «качался», за что и получил прозвище Сильвестр (Сталлоне).
С началом кооперативного движения в стране перед «командой» Сильвестра открылись новые горизонты: они занялись рэкетом, а также подчинили себе наперсточных шулеров на Юге и Юго-Западе Москвы. Под их контроль перешли рестораны и многие коммерческие структуры. В 1989 году, когда разразилась война с чеченской общиной, «команда» Сильвестра объединилась с солнцевской группировкой. После этого Сильвестр получил в свое владение нечетную сторону Ленинского проспекта. Свой первый арест Сильвестр пережил осенью 1989 года и два года провел под следствием в Бутырском СИЗО.
После выхода на свободу Сильвестр начал активно заниматься легальным бизнесом, для чего зарегистрировал сеть офшорных компаний на Кипре. К тому времени его авторитет в преступном мире страны стал настолько высок, что с ним поддерживали связь такие авторитеты, как Роспись, Петрик, Япончик и другие.
По некоторым сведениям, в то время несколько «славянских» воров предложили Сильвестру стать вором в законе, однако по неизвестной причине он отказался. После убийства Отари Квантришвили многие авторитеты стали считать Сильвестра лидером всего преступного мира столицы.
13 сентября 1994 года в центре Москвы был взорван автомобиль «Мерседес-600», в салоне которого находился знаменитый преступный авторитет Сильвестр.
Торжественные похороны состоялись на Хованском кладбище. В последний путь Тимофеева провожали свыше трехсот воров в законе и криминальных авторитетов.
Моя первая встреча с Сильвестром произошла еще в 1988 году, когда я работал юристом в кооперативе «Конкорд», руководителем которого был Григорий Лернер, впоследствии также ставший легендой криминального мира.
В конце рабочего дня я сидел в приемной и читал текст договора, который нужно было срочно проверить. Наш офис находился на Садовнической набережной на первом этаже двухэтажного старого здания. В офисе, кроме меня, Лернера и секретарши Ирины, никого не было. Неожиданно в помещение кооператива вошли трое крепких парней, одетых в спортивные брюки и кожаные куртки. Я сразу догадался, что это рэкетиры. Двое парней остались в приемной, а один, как позже выяснилось – Сильвестр, – бесцеремонно прошел в кабинет Лернера. Я понял, что рэкетиры приехали за деньгами. Такие визиты в то время не были редкостью. В приемной воцарилась тишина. Мы с Ириной продолжали сидеть, а незваные гости заняли места у входной двери. Наступила неприятная пауза. Я заволновался, прекрасно понимая, чем может закончиться такой визит. Ирина тоже нервничала. Ожидание затянулось. И только спустя два часа дверь кабинета Лернера открылась. На пороге стояли сам Лернер и Сильвестр.
Мы замерли. Первым молчание нарушил Сильвестр, обратившись к своим боевикам:
– Братва. Это Гриша. Мы теперь с ним работаем. Срочно нужно завтра ему привезти все наши общаковские бабки. Давай, Гриша. До завтра. Береги себя.
Я понял, что Сильвестр приехал к Лернеру за деньгами на «подогрев» братвы. А получилось так, что Гриша сам его развел, пообещав «прокрутить» деньги. В дальнейшем Лернер стал главным финансистом и партнером Сильвестра.
Моя вторая встреча с Тимофеевым состоялась в 1994 году, за несколько месяцев до его гибели. К тому времени погиб Отари, и Сильвестр, по существу, являлся одним из самых влиятельных лидеров.
С одним из курганских авторитетов мы сидели в баре гостиницы «Славянская» и обсуждали его коммерческий проект. Неожиданно в зале появился мужчина средних лет в сопровождении охраны.
– О, – сказал Витя, – Сильвестр прибыл!
Тимофеев был одет в добротное кашемировое черное пальто, из-под которого виднелись черный двубортный костюм из дорогой ткани и черная водолазка. Его сопровождали шестеро охранников, которые были с Дальнего Востока.