Мальчишка ищет друга, стр. 21
Юра предложил, чтобы звенья собирались не в классе, а где кому пои душе: морские волки — у моря, умельцы — в мастерских или на заводе, а друзья природы — в саду или в зоопарке.
Вот только звездолёты не знали, где им собираться. Поэтому они решили пока проводить сборы в физическом кабинете.
В первый раз друзья природы собрались в парке. Деревья стояли голые. Они замёрзли и дрожали на ветру.
Вначале и ребятам было холодно. Потом они начали играть в «гори, гори ясно» и так разогрелись, что Шура Чоп сбросил пальто, а потом и шапку. Таня тоже сняла пальто.
На этом сборе выбирали звеньевого друзей природы. Таня назвала Катю, но Колька Пышнов предложил Калмыкову.
— Таня, — сказал Коля, — самая подходящая.
Вот уже не представляла себе Таня, что её могут выбрать звеньевой. Долгое время она ведь была на плохом счету.
Юра тоже не возражал против Тани.
— Учиться она стала лучше. Это факт, — поддержал он Колю. — Правда, ребята?
Видимо, Юра не был уверен, что все ребята будут голосовать за Таню.
— Таня вчера даже пятёрку получила по французскому, — вспомнила Катя Руденко.
Но тут решительно выступила против Тани Люся Карпенко. Она заявила, что Таня не может быть звеньевой.
— Почему? — спросил Пышнов.
— Потому что Таня нас всё время обманывала. Вовсе не за львами она ухаживала, как всё время говорила, а за коровой.
Таня уже забыла о том, что раньше ей было стыдно ухаживать за коровой.
— Почему ты нам про Фараона болтала? — спросил Колька.
— Не ссорьтесь, ребята! — вмешался Юра. — Важно, что Таня теперь отлично работает. Мне сказал это сам Николай Сергеевич.
— И я знаю, — вдруг поддержал Шура Чоп.
Но Люся Карпенко была непримирима. Даже Катя немного колебалась, стоит ли голосовать за Таню, раз она обманщица.
— А я буду голосовать за Калмыкову, — решительно заявил Чоп. — Мы с Таней были в ссоре, потому что я думал, будто она ябеда. Но теперь я знаю, что она не ябеда.
Выступление Шуры было не очень логичным, но говорил он то, что думал. Лучше всех это понимал Юра Погорелец.
Но Люся Карпенко не смогла успокоиться и теперь набросилась на Шуру.
— Чего ты? Думаешь, я испугалась тебя, да?
Юра положил конец спору:
— Кто же всё-таки за то, чтобы звеньевой была Калмыкова?
Только сейчас Таня по-настоящему заволновалась. Она даже закрыла лицо руками и оставила только маленькую щёлочку между пальцами, чтобы видеть, голосуют за неё или нет.
Все ребята, кроме Люси, подняли руки.
— Я воздерживаюсь, — заявила Люся, — потому что Таня меня обманула. Она говорила, что наблюдает Фараона, а не какую-то корову…
— Не какую-то, а дочку шертгорна и зебу! — поправила Таня.
Впрочем, она не сердилась на Люсю. Сейчас она ни на кого не могла сердиться. Шутка ли — её выбрали звеньевой!
Проверка
Андрей Шевякин не бросал слов на ветер и в сопровождении Фени Рубашкиной и Фёдора Калины пришёл проверить, как пятиклассники выполняют договор.
Они вошли в класс вместе с Георгием Митрофановичем, и, хотя ребята давно ждали гостей, их приход на урок арифметики был неожиданностью.
Как назло, Васька Крыжак, сосед Шуры по парте, заболел, и на его место сразу направилась озорная Феня Рубашкина.
— Привет, Курносый! — сказала девушка, опускаясь рядом с Шурой. — Я тебе не помешаю?
«Вначале села, а потом спрашивает», — подумал Шура. Ему было и приятно, что Феня Рубашкина села рядом с ним, и немного боязно. То-то будет стыд, если Георгий Митрофанович вызовет его, а он не сможет ответить!
Должно быть, Феня Рубашкина заметила волнение соседа. Ей стало жаль Шурку. Наклонясь к нему, она зашептала:
— Не трусь, Курносый, я подскажу…
Шурка покраснел, как пион.
— Понимаете, не успел повторить кратные. Вчера такой суматошный день был…
— Ясное дело. Хотел попасть на «Мистера Питкина…», а до шестнадцати лет не пускают…
— Вовсе нет. У нас есть сосед, Тошка Пугач. Так он… — но в это время Георгий Митрофанович сказал:
— Чоп! Может быть, вы со всем классом поделитесь своей новостью?
Опрос начался. Шура был уверен, что Георгий Митрофанович вызовет его. Назло вызовет, чтобы опозорить перед гостями. И всякий раз, как только учитель задавал новый вопрос, у Шурки ёкало сердце, и он лихорадочно листал учебник в поисках ответа. А Феня Рубашкина молча улыбалась. Но Георгий Митрофанович не вызвал Шуру.
Урок арифметики был последним. Когда Георгий Митрофанович ушёл в учительскую, Юра Погорелец усадил гостей за стол, и Андрей Шевякин сообщил:
— Ну, ребята, вот мы и пришли проверить, как вы выполняете свои обязательства. Прежде всего, сменные задания…
— То есть, как готовите уроки, — объяснила Феня Рубашкина.
— На сколько процентов выполняете производственные нормы… — продолжал Шевякин.
— Или, по-вашему, нет ли у вас двоек, — опять вмешалась в разговор Феня Рубашкина. — Может быть, есть и такие, которые не выполняют норму, а?
— И нахватали за это время двоек? — спросил Андрей Шевякин, сделав серьёзное лицо.
На этот вопрос ответа не последовало, хотя некоторые ребята заметно смутились.
В эту минуту Фёдор Калина, на которого ребята не обратили внимания, занятые разговором с Шевякиным, заглянул под шкаф и вытащил какой-то свёрток в пыльной бумаге.
— А это что такое? — спросил Калина. — Что это такое? — повторил он, поднимая свёрток высоко вверх.
Все обернулись к Калине, а Таня, бедная Таня похолодела, узнав свёрток. Это были остатки её завтрака, которые она запихнула под шкаф недели две тому назад.
— Посмотрим, какой клад здесь хранится! — и Федя стал с нарочитой осторожностью разворачивать бумагу. — О, да здесь целый продовольственный склад!
— Интересно, как всё это попало под шкаф? — удивился Андрей Шевякин.
Гости притворялись, будто не понимают, что это обыкновенный школьный завтрак, завёрнутый в бумажную салфетку и брошенный под шкаф.
— Давай, Калина, сюда! — показал Андрей Шевякин на стол. — Может быть, мы ещё чего-нибудь найдём… Ну-ка, показывайте свои рабочие места. — Он направился к Таниной парте и провёл пальцем по откидной доске. Как будто чисто, — удовлетворённо признал он, взглянув на палец.
«Ещё бы! — подумала Таня. — Это ведь Катина половина, а Катька известная чистюля».
Если бы Шевякину вздумалось проверить у Тани, он бы сразу разочаровался. Но бригадир уже заглядывал в другую парту, за которой сидела Люся Карпенко, и сразу же обнаружил беспорядок.
— Почему у тебя откидная доска на одной петле?
Сорока стала оправдываться, но Андрей Шевякин только рукой махнул, а Калина что-то черкнул в своём большом блокноте.
Потом Калина и Феня Рубашкина открыли классный журнал, и девушка переписала фамилии тех ребят, которые получили двойки.
— Может быть, нужна наша помощь, ребята, так вы скажите, — предложила Феня Рубашкина.
— Мы сами справимся! — крикнул Колька Пышнов. — У вас и без того немало дела.
— Это правда, — согласилась Феня. — Почему же, в таком случае, вы не помогли Люсе Карпенко избавиться от двойки по географии, а Шуре Чопу — от тройки по арифметике? С такими знаниями, Чоп, трудно тебе придётся на заводе. Уж кто-кто, а мы это хорошо знаем.
Вдруг встала Таня Калмыкова и заявила:
— Это… Это мой завтрак…
Она сказала так тихо, что Калина не расслышал.
— Что ты говоришь?
— Я говорю, что это мой завтрак, — уже громко повторила Таня.
Андрей Шевякин перевёл разговор на другое, и Таня была ему за это очень благодарна. Бригадир спросил, могут ли ребята починить парту.
— Конечно, можем, — ответили сразу десять голосов. — И сегодня же починим.
— Почему же вы не сделали этого раньше?
— Вот мы придём к вам, так тоже будем так придираться… — пригрозил Юзеф Янковский.