Чемпион, стр. 26

— Мама, сегодня праздник. Разреши мне выпить немного вина?

— Конечно, дорогая, выпей... Я же тебе никогда не запрещала.

Впервые в жизни при матери в своем доме Роза вы­пила рюмку вина. Потом завела патефон, они долго веселились. Роза проводила Николая Трофимовича и, вер­нувшись, бросилась на шею матери, начала целовать ее.

— Мама, — сказала она. — Вам нравится Николай Трофимович?

Сердце у матери радостно дрогнуло.

— Если он нравится тебе, то и мне нравится, — отве­тила она.

— Нет, нет! Только тот, кто понравится вам, понра­вится и мне.

Мать нежно улыбнулась, прикрыла свои усталые гла­за, покачала головой и сказала одно только слово:

— Нравится...

Свадьба совпала с праздником Первого мая.

А после окончания учебного года Роза и Николай Трофимович уехали отдыхать в Алма-Ату. В середине августа они вернулись.

Из областного отдела народного образования Роза привезла приказ о назначении ее директором семилетней школы колхоза «Красный пограничник». Не помог Ток­молде Биткозов, сам выговор получил за плохую работу с учителями района.

XVII

Больше всего новому директору обрадовались учащие­ся. Токмолду они не любили.

Довольные неожиданной переменой, Мурат и Шаир побежали по аулу, чтобы сообщить новость ребятам. Не­далеко от школы они увидели Садыка, ехавшего на ры­жей лошади. Мальчики пошептались о чем-то и пошли ему навстречу. Садык почувствовал недоброе, хотел проехать мимо, но Мурат стремительно схватил лошадь под уздцы.

— Ты почему на школьной лошади ездишь?

— Отпусти!

— Слезай! Хватит! Все лето катался! Твой отец с директорского стула слез, а ты все за гриву держишься?

Мурат и Шаир стащили Садыка с лошади. Шаир дер­жал Садыка, а Мурат бесстрашно расседлал лошадь, хлестнул ее прутиком.

Садык, не жалея слов, ругал Мурата и Шаира, как только мог, но, зная, что с двоими ему не справиться, лезть в драку не отважился.

В конце концов Садык вырвался.

— Я вам покажу! — пригрозил он. — Вы еще меня узнаете.

И взвалив седло на плечи, Садык поплелся домой. А Токмолда, узнав, что лишился директорства, изо всех сил делал вид, что рад этому.

— Провались это директорское место! — говорил он каждому встречному. — Грызешься с каждым учителем, как собака... Просил, просил облоно. Еле освободился! Фу-у! Лучше давать свои уроки и спокойно спать.

Если кто искренне огорчился отставкой Токмолды, так это сторож Сайбек. Он сначала и не поверил даже, что Токмолда, с которым они вместе работали много лет, «упал с трона». Сайбек поспешил в школу, чтобы узнать все подробности. Первым, кого он увидел, был Жолдыбек.

— Жолдыбек, подожди, — остановил его Сайбек. — Эта неприятная весть... Неужели правда?

— Что правда? О чем вы? — спросил Жолдыбек.

— Да вот, говорят, будто Токмолду сняли с должно­сти...

— А, вы вот о чем! — засмеялся Жолдыбек. — Я уже испугался, думал, с кем-нибудь беда случилась... Что же тут неприятного, если мы избавились от плохого директора?

— Что ты, что ты?! — замахал руками Сайбек. — Если хочешь знать, ни один из вас не сделал столько для этой школы, сколько Токмолда! Еще в двадцать каком-то го­ду он собрал несколько сопливых бедняцких ребят и впервые — понял? — впервые начал учить их. В юрте бая Карсакбая! И с тех пор он ни разу не отдохнул по-настоя­щему... Летом, например, все отдыхают, а он едет в Алма-Ату. Заочно учился. В прошлом году и туда не смог поехать — строили школу. Так трудился человек, всю душу в работу вкладывал, а его спихнули с места. Разве это справедливо? Несправедливо! Чего вам не хватало при Токмолде? Скажи! Зимой в классах тепло, а прошлогоднего топлива вон сколько осталось. Школу он вам какую выстроил? Вот она — красавица!.. А как он старался! Гвозди нужны были — Токмолда сам за ними ездил. Краска — ведь ее тоже Токмолда доставал. А женщина-директор школы, разве она сможет так работать? Нет! Не для женщины такая работа! По-моему, плохо подумали там, наверху.

Произнеся эту длинную речь, Сайбек горестно пока­чал головой и умолк, задумавшись.

— Сяке, вы смотрите на все односторонне, — сказал Жоддыбек. — Работа директора школы заключается не только в заготовке дров, гвоздей и краски... Здесь передовой человек нужен. Чтобы он мог для учителей учите­лем быть! А Токмолда что? Отстал он от жизни, все зна­ния свои растерял! Между прочим, — добавил с улыбкой Жолдыбек, — вышестоящее начальство доверяет теперь все хозяйственные дела вам...

— А что я могу, — вздохнул Сайбек. — Я — темный, сле­пой человек. Яму, и то только перед самым носом вижу. Помоложе был бы — тогда другое дело... Сторожем быть и то тяжело. — Он помолчал и добавил: — Ну, как хотите, а мне Токмолду жалко.

XVIII

Начался учебный год.

В первых числах октября, в один из выходных дней, в колхозе «Красный пограничник» произошло событие, со­вершенно необычное для этих мест. Называлось оно спар­такиадой школьников. К ней готовились с начала учеб­ного года, и Николаю Трофимовичу вместе с Жолдыбеком пришлось много потрудиться, чтобы организовать первый спортивный праздник.

За несколько дней до него по всему колхозу были развешаны красочные плакаты, зовущие посмотреть на первую спартакиаду школьников. Плакаты-объявления появились и в соседних колхозах, поэтому в назначенный день собралось много народу — стар и млад.

Загорелые, пышущие здоровьем девочки и мальчики выстроились посредине колхозной площади.

Николай Трофимович, открывая спартакиаду, произнес короткую вступительную речь. Потом заиграл горн, забили барабаны, взвился в небо флаг соревнований.

Но самое интересное началось после парада участни­ков.

Особенно привлекло колхозников «Красного погра­ничника» и гостей соревнование по боксу, проходившее в спортивном зале школы. Окружив ринг тесным кольцом, зрители с интересом и удовольствием разглядывали юных боксеров и большие, очень смешные перчатки.

Батырбай сидел в переднем ряду и, когда на ринг вызвали Мурата, сердце его замерло. Противником Му­рата оказался Садык, а судьей — сам Николай Трофимо­вич.

Боксеры, как полагается, обменялись рукопожатием. Но все заметили, что держатся они на ринге по-разному. Во всех движениях Мурата чувствовалась насторожен­ность и собранность. А Садык, кажется, не уверен в себе: оглядывается, как пугливая лошадь на шатком мосту.

Ударил гонг. Борьба началась.

Говорят, «испугавшийся лезет в драку первым». Так и Садык бросился в бой. Мурат еле успевал отражать удары и отступал.

Садык нанес ему несколько сильных ударов.

— Эй, потише! — пожалев сына, вскрикнул Батыр­бай. — Больно ему!

Все весело рассмеялись, а Батырбай рассердился.

— Дети ведь это! Дети! — сказал он Николаю Тро­фимовичу, который тоже не смог сдержать улыбки.

Мурат, ободренный голосом отца, перешел в наступ­ление. Было тихо, только стук перчаток слышался в зале.

Но Мурат слишком увлекся, поторопился и вдруг оступился. Нога у него подвернулась, и в тот же миг от сильного удара Садыка он полетел в сторону.

— Ойбой! — громко закричал Батырбай, бросаясь к сыну.

На этом схватку Садыка с Муратом пришлось закон­чить. Батырбай ни за что не хотел, чтобы его сын снова вышел на ринг.

— Я всегда говорил, что из этой игры ничего хороше­го не полечится! — в сердцах сказал он Николаю Трофи­мовичу, уводя Мурата из зала.

Спартакиада произвела на всех большое впечатление. Особенно заинтересовались ею учителя и школьники со­седних колхозов. Все им понравилось, все они хвалили, мечтая организовать у себя в школах такую же спортив­ную подготовку.

А председатель аулсовета обещал летом построить силами колхозников стадион.

XIX

Когда на следующий день Мурат вошел в класс, ре­бята зашумели.