Отчаянный и непобедимый Ренегат Икс, стр. 31

— А, да нет, ничего, — отвечаю я. — Просто хотел услышать твой голос.

9

В понедельник после полудня мы с Сарой сидим в электричке на соседних креслах. По идее, мы должны быть в школе, но вместо этого держим путь в Вилмор, где надеемся разыскать отца Сары. Да-да, вы совершенно правы — я не собирался в это ввязываться. Но когда выяснилось, что, сломав гипноизлучатель, я стал причиной похищения доктора Кинка, пришлось признать, что я у Сары в долгу. Вряд ли нашу поездку стоит именовать операцией по спасению. Мы просто делаем доброе дело. В принципе я ничего против так называемых добрых дел не имею, только если не выгляжу при этом… героически. В смысле — супергероически. Если бы я отправился делать супергеройское дело и весть об этом дошла до Гордона с Хелен, Гордон принял бы это за свидетельство наличия у меня супергеройского потенциала, и мне бы пришлось остаться в их доме навсегда.

Откровенно говоря, он может принять это дело за геройский поступок. Я вынужден постоянно принимать меры, направленные на то, чтобы убедить его, что никакого геройского потенциала у меня нет, и даже наоборот, что я злодей до мозга костей. Недавно, к примеру, я впрыснул в его зубную пасту дозу жидкости с маленькими паучками и, как бы случайно, запустил в его шампунь червей-землемеров. Мне пока неизвестно, чего Гордон боится больше всего, но я от души надеюсь, что черви напугают кого угодно, в том числе его. Но то, чем мы в данный момент заняты с Сарой, вполне можно рассматривать как проявление супергеройства, и остается утешать себя лишь тем, что, прогуляв занятия и отправившись самовольно в другой город, я таки нарушил правила, которым Гордон придает столь большое значение. Я не только не пошел в школу без разрешения, никого даже не предупредив, но еще и позаимствовал деньги на билеты из бумажника Гордона, не поставив его, естественно, в известность.

Сара смотрит на меня и улыбается. Она считает меня хорошим человеком, энтузиастом супергеройства, старающимся подавить в себе генетические задатки злодея. О том, что она думает, я могу судить по тому, что она говорит. А она хвалит меня за то, что я оказываю ей помощь, и считает, что судьба обошлась со мной несправедливо, наделив меня неопределенной буквой «X», тогда как я, по ее словам, безусловно, заслуживаю литеры «Г».

Да уж.

Нужно прочистить ей мозги, конечно. Обязательно нужно это сделать. Но тогда она не захочет, чтобы я ей помогал, а говоря по правде, кроме меня, никто спасти ее отца не сможет. Она не знает всей правды, и это, откровенно говоря, ей лишь на пользу. И дело здесь не только в моем тщеславии, нет. Я помогаю ей не ради того, чтобы слушать, как она меня расхваливает и говорит, какой я замечательный. Честное слово.

Сара наклоняется через подлокотник кресла, глядя на меня своими большими глазами, которые кажутся просто огромными за толстыми стеклами очков. На ней розовый свитер с горлом. На груди изображение мультяшной коровы, мычащей нечто непонятное на японском языке.

— А какое супергеройское имя у тебя будет? — спрашивает она.

— Я же говорил, я не супергерой, — отвечаю я, отмахиваясь от этой мысли, как от назойливой мухи, — и мы с тобой не на супергеройской миссии.

Она поднимает палец в знак протеста.

— Спасательная операция, согласно справочнику супергероя, считается миссией первой степени. По классификации выше этого рейтинга уже быть не может.

— Давай не будем считать это миссией. Мне кажется, это как-то… слишком сложно. Я не вижу в этом особых проблем. Так что не будем придавать этому значения, ладно?

Одной ей это вряд ли бы удалось, но с моей помощью мы должны, по идее, успеть сделать все, что задумано, и вернуться домой к обеду. Ну, ладно, может, не к обеду, а к ужину — к позднему ужину в самом крайнем случае.

Мне не терпится увидеть лицо Гордона, когда он будет спрашивать, где я пропадал всю ночь. К моменту разговора он и так уже будет испытывать определенные подозрения, а если я еще и скажу, что потратил украденные у него деньги в стрип-клубе для суперзлодеев, это будет просто великолепно. Особенно если присовокупить, что я был на молодежной вечеринке, где подавали дармовую выпивку.

Размышляя об этом, я невольно начинаю улыбаться. Появляется огромное желание поделиться своими планами с Сарой. Но потом я вспоминаю о том, что она считает наше путешествие геройской миссией и едва ли отнесется одобрительно к тому, что я украл деньги у собственного отца, да к тому же еще и собираюсь солгать ему относительно того, на что они потрачены.

— Давай считать, что мы просто парочка ребят, решивших сбежать из школы, чтобы вместе покататься на поезде, — говорю я, твердо решив держать ее в неведении относительно своих истинных помыслов, — а заодно помочь человеку, скажем так, застрявшему в другом городе. Так, пустяки, легкая прогулка.

Ничего такого, что требовало бы старого доброго супергеройства.

Сара закусывает губу и погружается в размышления.

— Понимаешь, — говорит она наконец, — мне, как твоему партнеру, легче было бы выбрать имя для себя, если бы я знала, как зовут тебя.

— Мы с тобой не партнеры, — напоминаю я, указывая на ее очки. — Можно примерить?

Похлопав ресницами, Сара снимает очки и передает мне. Я их надеваю, и тут же из-за напряжения в глазах на меня накатывает приступ тошноты. Успешно подавив его, я стараюсь смотреть поверх оправы. Мне хочется знать, сколько Сара позволит мне их носить, прежде чем потребует назад. Я поворачиваюсь к окну, но мы уже выехали из города, и, кроме травы да изредка попадающихся коров, смотреть особенно не на что. Кругом сплошные поля.

Закрываю глаза и чувствую, что меня клонит в сон. Я понимаю, что уснул, потому что во сне камнем падаю вниз со здания высотой, наверное, в миллион этажей, и просыпаюсь от страха.

Из-за таких вот сновидений мне не удавалось поспать более пяти минут кряду с прошлой субботы. Надеюсь, Гордону черви придутся по вкусу. Мне бы очень не хотелось устраивать диверсии с семейными продовольственными запасами. Хотя, конечно, там есть где развернуться. К примеру, в молоке может таинственным образом появиться лягушачья икра, а в мороженом — личинки мух. Но подобные штуки я, пожалуй, приберегу для выхода. Амалия получит все это сполна, как только выберется пожрать куда-нибудь в кафе со своими идиотскими подругами.

Снова смотрю в окно поверх очков. Кругом одна трава. Упершись локтем в стекло, кладу голову на руку и вздыхаю.

— Может, Безумный Демон?

Сара качает головой и смеется, как будто я сказал что-то на чужом языке, совсем как корова, изображенная на ее свитере.

— Нет, нельзя брать такое имя. Оно слишком уж суперзлодейское.

Так-так, что ж, давай посмотрим… Сбитый Летчик и Чокнутая? Хотя нет…

— Шер Локи и Сара Ватсон?

Сара негодующе фыркает.

— Я запомню это на случай, если мы соберемся открыть детективное агентство.

— Крутой Парень и Секси? Это мое последнее слово.

Сара кладет руку мне на рукав и наклоняется ближе. Сквозь очки она напоминает желто-розовый сгусток непонятно чего. Когда я смотрю через линзы, я испытываю головокружение и тошноту. Лицо Сары оказывается совсем близко, но из-за дымки, в которую меня погрузили толстые стекла, я не могу понять, какие чувства на нем написаны.

— Как насчет Ренегата Икс? — спрашивает Сара шепотом.

Она забирает очки, водружает их себе на нос и, хлопая ресницами, наблюдает за моей реакцией.

Интересно, это в вагоне жарко или ее присутствие на меня так действует? Грудь сжимается, как будто на меня надели стальной обруч. Ренегат Икс. Звучит здорово. Сжимаю челюсти так, что зубы начинают скрипеть.

— Мне кажется, так кто-то себя уже называл, — говорю я, облизнув пересохшие губы.

Сара крепко сжимает мою руку и отпускает. Рука болит в тех местах, где ногти впились в кожу.

— Ты ошибаешься. Я проверяла.