Одураченный Фортуной, стр. 27

Своим презрительным тоном он внушал уважение и внимание тому, кто сам привык презирать других. При этом в герцоге пробудилось любопытство.

— Вы не поможете мне. вспомнить? — почти любезно предложил он.

Полковник мрачно усмехнулся. Бесцеремонно стряхнув герцогскую руку со своей, он отодвинул назад светло-каштановые локоны, обнажив левое ухо и сверкавший в нем рубин.

Бэкингем уставился на него, затаив дыхание от изумления.

— Как к вам попала эта драгоценность? — спросил он, впившись глазами в лицо полковника, который ответил, подавив чувство оскорбления:

— Его подарил мне после битвы при Вустере один никчемный бездельник, чью жизнь я счел достойной спасения.

Как ни странно, герцог не возмутился. Очевидно, удивление временно подавило в нем все другие эмоции.

— Так это были вы! — Его взгляд не отрывался от худого лица собеседника. — Да! — добавил он после паузы. — Тот человек был такого же роста, и нос у него был такой же, как у вас. Однако в других отношениях вы ничем не напоминаете офицера армии Кромвеля, который помог мне той ночью. Тогда у вас вместо локонов была короткая стрижка, как требовало благочестие note 62. И все же это вы! Как странно встретить вас снова! — Его светлость внезапно задумался.

— Они не могут ошибаться! — пробормотал он, продолжая сверлить полковника взглядом из-под нахмуренных бровей. — Я ждал вас. — И герцог вновь повторил загадочную фразу:

— Они не могут ошибаться.

Теперь настала очередь Холлса удивляться.

— Ваша светлость ждали меня? — переспросил он.

— Все эти долгие годы. Мне было предсказано, что мы встретимся снова, и что наши судьбы будут тесно связаны.

— Предсказано? — воскликнул Холлс, сразу же подумав о собственном суеверии, вынуждавшем его хранить драгоценность, несмотря на все удары судьбы. — Как предсказано? Кем?

Вопросы, казалось, пробудили герцога от размышлений.

— Сэр, — сказал он, — мы не может беседовать, стоя здесь. И мы встретились после стольких лет не для того, чтобы тут же расстаться.

Его манеры вновь стали властными.

— Если у вас есть дела, сэр, вы можете отложить их ради меня. Пойдемте!

Герцог взял полковника под руку, приказав по-французски двоим из ожидавших лакеев следовать за ними.

Ошеломленный и охваченный любопытством Холлс, не сопротивляясь, позволил увести себя, словно человек, влекомый самой судьбой.

Глава тринадцатая. ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ БЭКИНГЕМА

Герцог Бэкингем и человек, которому он был обязан жизнью, сидели вдвоем в комнате, занимаемой его светлостью на верхнем этаже гостиницы в конце Патерностер-Роу. Много лет назад, в ночь после битвы при Вустере, когда Бэкингем лежал раненый на поле сражения, он стал добычей двух шакалов в человеческом облике, обиравших живых и мертвых. Юный герцог, учитывая его состояние, достаточно храбро защищался от грабителей, пока один из них не повалил его, а другой не занес над ним нож, дабы положить конец его существованию. И в этот момент из мрака появился молодой Холлс, случайно оказавшийся поблизости. Его тяжелый клинок раскроил череп негодяю, занесшему нож, обратив второго бандита в бегство. Затем, полунеся-полуподдерживая спасенного им красивого раненного юношу, офицер Кромвеля доставил его в коттедж йомена-роялиста note 63. Обо всем этом размышляли сейчас спасенный и спаситель, сидя друг против друга.

На столе между ними стояла кварта бургундского, которую потребовал герцог для угощения визитера.

— В глубине души, — сказал Холлс, — я всегда верил, что мы когда-нибудь встретимся снова. Поэтому я и не расставался с рубином. Знай я ваше имя, я бы быстро нашел вас. Но меня не покидало убеждение, что случай так или иначе приведет меня к вам.

— Не случай, а судьба, — уверенно возразил его светлость.

— Ну судьба, если вы предпочитаете называть это так. Как бы то ни было, я хранил эту драгоценность, несмотря на то, что обстоятельства часто побуждали меня продать ее, в ожидании дня нашей встречи, когда она послужит мне верительной грамотой.

Холлс не стал упоминать о самом странном во всей этой истории — о том, что именно сегодня, в момент их встречи, он вышел из дома, чтобы наконец продать рубин, принужденный к этому отчаянной ситуацией.

Герцог задумчиво кивнул.

— Вы сами видите, что это судьба. Это было предопределено. Разве я не говорил, что наша встреча предсказана?

— Кем предсказана? — вновь спросил его Холлс.

На сей раз герцог ответил ему:

— Кем? Звездами! Они единственные истинные пророки, и их сообщения ясны тем, кто умеет их читать. Очевидно, вы не располагаете этими знаниями?

Холлс уставился на него и затем улыбнулся, выражая презрение к шарлатанству.

— Я солдат, сэр, — ответил он.

— Ну, я тоже — когда того требуют обстоятельства. Но это не мешает мне быть звездочетом, поэтом, законодателем на Севере, придворным в Уайт-холле и еще кое-кем. Человеку приходится играть много ролей. Тот, кто играет только одну, может вообще не играть никаких. Чтобы жить, друг мой, нужно пить из многих источников жизни.

Герцог развивал этот тезис, рассуждая легко, остроумно и с присущим ему невыразимым обаянием, которое действовало на нашего искателя приключений так же сильно, как и много лет назад, во время их краткой, но судьбоносной встречи.

— Когда вы только что случайно встретили меня, — закончил он, — я играл роль героя и влюбленного, автора и актера, причем так скверно, что никогда еще не оказывался в столь смехотворном положении. Клянусь душой, если бы я уже не был вам обязан, то вы сделали бы меня своим должником теперь, избавив мой ум хотя бы на час от тягостных мыслей об этой красотке, которая не дает мне покоя! Возможно, вы видели, как эта девчонка со мной обошлась! — Герцог рассмеялся, но в его смехе слышались нотки горечи. — Впрочем, она правильно упрекнула меня — я поставил пьесу крайне неуклюже и заслужил, чтобы мою игру встретили смехом, как это и произошло. Но она скоро с лихвой заплатит за все неприятности, которые мне причинила. Она… Хотя, чтоб ей пусто было! Я хотел бы услышать о вас, сэр. Когда-то вы были республиканцем — кому же вы служите теперь?

— В настоящий момент никому. С того времени я много служил и на родине, и за границей, но, как можете видеть, это не принесло мне удачи.

— Вы правы, — Бэкингем окинул его критическим взглядом. — По вас не скажешь, что вы процветаете.

— Если вы назовете мое положение отчаянным, то не ошибетесь.

— Ах вот как? — Герцог поднял брови. — Неужели дела так плохи? Я очень огорчен. — Его лицо изобразило вежливое сочувствие. — Но, быть может, я могу чем-нибудь помочь вам? Ведь я У вас в долгу и рад возможности уплатить этот долг. Как ваше имя, сэр? Вы еще не назвали себя.

— Холлс — Рэндал Холлс, до недавнего времени полковник кавалерии в армии штатгальтера note 64.

Герцог задумчиво нахмурился. Имя показалось ему знакомым, но прошло несколько секунд, прежде чем он смог освежить его в памяти.

— Рэндал Холлс? — повторил Бэкингем. — Так звали молодого цареубийцу, который… Но вы никак не можете быть им — вы моложе его лет на тридцать.

— Он был моим отцом, — объяснил полковник.

— О! — Герцог в упор посмотрел на него. — Тогда неудивительно, что вы не нашли службу в Англии. Это, друг мой, крайне затрудняет уплату моего долга, несмотря на мое горячее желание его вернуть.

Вновь обретенная надежда исчезла с лица полковника.

— Этого я и опасался… — начал он мрачно, но герцог склонился вперед и положил ладонь на его руку.

— Я сказал, крайне затрудняет, а не делает невозможным. Ничего, что я желаю, я не признаю невозможным, а в настоящий момент, клянусь, мое самое большое желание — обеспечить вашу судьбу. Но для того, чтобы вам помочь, мне следует знать о вас больше. Вы еще не сказали, как полковник Холлс, служивший сначала в республиканской армии, а затем в армии штатгальтера, решился сунуть голову в петлю, вернувшись в Лондон Старого Раули note 65 — короля, чья злопамятность столь, же бесконечна, как судебный процесс.