Все монархи мира: Греция. Рим. Византия, стр. 57

День битвы, в которой суждено было решиться судьбе Азии, выдался тусклый и туманный. Боевой порядок пропадал из поля зрения, и это послужило одной из причин поражения Антиоха. Битву, как и предполагалось, начала атака серпоносных колесниц на левый фланг римского строя, которым начальствовал пергамский царь Эвмен. Собрав вокруг себя всех пращников, стрелков и других легковооруженных, какие у него были, он приказал им налетать на колесницы и поражать коней вместо возниц. Расстроив и обратив в бегство колесницы, Эвмен повел в атаку конницу и с первого натиска опрокинул конницу врага, находившуюся против него.

На правом фланге дела римлян складывались не так удачно. Антиох рассеял стоящие против него когорты и начал преследовать бегущих. Таким образом, сирийская фаланга лишилась прикрытия с обоих флангов. Как уже говорилось, строй ее был очень незначительно вытянут в длину, и поэтому римляне, перейдя в наступление, легко окружили ее со всех сторон. Кружась вокруг сирийцев, нападавшие осыпали их дротиками и стрелами, причем каждый их удар достигал цели из-за большой скученности врага. Некоторое время фаланга, ощетинившаяся со всех сторон копьями, отражала атаки наступавших, но, наконец, слоны, зажатые между пехотой и приведенные в ярость от множества ран, стали разворачиваться и нарушили строй. После этого отступление сирийцев превратилось в нестройное бегство. Между тем Антиох, преследуя бегущих, дошел до римского лагеря. Здесь свежие части римлян, оставленные для охраны укреплений, встали на его пути и остановили наступление сирийцев. Антиох повернул назад, полный гордости, так как не знал, что происходит на другом фланге, и считал, что одержал победу. Но, когда он увидал равнину, полную трупами его воинов, коней и слонов, увидал, что его лагерь уже взят штурмом, он осознал свое поражение и бежал без оглядки. Еще до полуночи Антиох прибыл в Сарды. Из Сард он дальше отправился в Апамею, а оттуда — в Сирию. Считается, что в битве при Магнесии царь потерял убитыми и пленными до 50 000 человек (Аппиан: 11; 31-36).

Из Сирии Антиох отправил к консулу лидийского сатрапа Зевк* сида для ведения мирных переговоров. Сципион отвечал, что требования римлян остались неизменными: они требуют, чтобы царь уступил их союзникам земли по эту сторону Тавра и выплатил 15 000 талантов контрибуции. Кроме того, Антиох должен был выдать своих советников, и в первую очередь Га-нибала. Все эти условия были приняты (Ливий: 37; 45).

В 187 г. до Р.Х. Антиох, обремененный тяжелой контрибуцией, взял с собой вооруженный отряд и ночью напал на храм Бела. Когда о грабеже стало известно, его со всем отрядом убили сбежавшиеся жители (Юстин: 32; 2).

АНТИОХ IV ЭПИФАН

Царь Сирии в 175-164 гг. до Р.Х. Сын Антиоха III.

После поражения в войне с римлянами Антиох III отправил своего младшего сына Антиоха заложником в Рим. Позже Селевк IV освободил Антиоха из Рима, отправив вместо него заложником своего сына. Когда Антиох находился еще в Греции, Селевк был убит по тайному умыслу неким Гелио-дором из числа придворных. Этого Гелиодора, хотевшего захватить власть, изгнали пергамские цари Эвмен и Аттал. Они возвели на престол Антиоха, желая быть его друзьями. Так Антиох получил власть над Сирией и прозвище «Эпифан» («со славой явленный»), потому что в глазах подданных он был законным государем той власти, которая была отнята у него чужими. Установив дружбу и союз с Эвме-ном, он твердо правил Сирией и племенами, лежащими около нее (Аппиан: 11; 45).

За свой образ жизни Антиох приобрел также и второе прозвище Эпимана (Безумного). И действительно, своей любовью ко всякого рода проделкам и чудачествам он приводил людей рассудительных в недоумение; одни видели в нем человека простодушного, другие — безумца. Иногда без ведома придворных он скрывался из дворца и бродил по городу на виду у всех в сопровождении одного-двух товарищей. Еще чаще можно было видеть его у серебряных и золотых дел мастеров: он болтал с резчиками и иными рабочими и расспрашивал их об их мастерстве. Потом он заводил знакомства и разговоры с первым встречным из простонародья и бражничал с беднейшими из чужеземцев. Бывало, прослышав, что где-нибудь собрались молодые люди на пирушку, он без всякого предупреждения являлся к ним в шумном обществе с чашей в руке и с музыкой; собравшиеся в смущении от такой неожиданности поднимались с мест и убегали. Нередко случалось, что он снимал с себя царское одеяние и в тоге соискателя на должность эдила или народного трибуна обходил рынок, пожимал руки одним, обнимал других, убеждая подавать голоса за него. По избрании на должность он, согласно обычаю римлян, садился в кресло из слоновой кости, выслушивал споры, какие происходили на рынке, и решал дела с большим вниманием и усердием.

Мыться Антиох ходил в народные бани, когда они бывали переполнены простонародьем, и всегда носил с собой кувшины с драгоценнейшими маслами. Однажды в бане кто-то сказал ему: «Хорошо вам, цари, что вы умащаете себя такими ароматными маслами». Антиох промолчал, но в другой раз подошел к тому человеку и велел вылить ему на голову наибольший кувшин превосходнейшего масла. Все купальщики при виде этого кинулись туда же, чтобы натереть себя маслом, но, смеясь, падали на скользком полу. Скользил и смеялся сам царь.

В щедрости своей Антиох также не знал меры. Часто при случайных встречах с людьми, которых раньше никогда не видел, он неожиданно предлагал подарки. А в жертвенных приношениях городам или в способах чествования богов он превосходил всех царей (Полибий: 26; 1). Мегалополитанцам в Аркадии он пообещал окружить их город стеной и на большую ее часть дал денег; в Тегее решил построить великолепный мраморный театр; в Кизике в пританее — общественное здание, где на государственный счет кормятся удостоенные такой чести, — он обставил один стол золотой посудой. О его щедрости к богам свидетельствует храм Зевса Олимпийского в Афинах, хоть и не достроенный, но считающийся единственным на земле достойным этого бога; и Делос он разукрасил замечательными алтарями и множеством изваяний, и в Антиохии возвел великолепный храм Зевса Капитолийского, не только с наборным вызолоченным потолком, но и со стенами, сплошь обитыми золоченными листами. Он обещал и многое другое во многих местах и не выполнил своих обещаний только из-за краткости царствования. Также и пышностью зрелищ всякого рода он превзошел всех прежних царей; иные устраивались по греческим обычаям и со множеством греческих искусников, но гладиаторские битвы стал он устраивать по римскому образцу и добился того, что это зрелище стало обычным и приятным (Ливий: 41; 20).

В 170 г. до Р.Х. Антиох узнал, что египетский царь Птолемей VI вынашивает планы начать с ним войну из-за Келесирии (Полибий: 27; 19). Тогда Антиох сам решил предпринять поход на Египет и, прежде всего, вторгся в подвластную египтянам Иудею. Приверженцы Антиоха открыли перед ним ворота Иерусалима. Перебив здесь множество своих противников и награбив значительное количество денег, царь пошел дальше (Флавий: «Иудейские древности»; 12; 5; 3). Птолемея Антиох одолел в морском сражении возле Пелусия, затем спешно навел мост через Нил и переправился по нему со всем войском (Ливий: 44; 19). В Александрии после этого произошло восстание. Птолемей VI бежал, а царство принял его брат Птолемей VII (Павсаний: 1; 9; 2). Антиох объявил себя защитником интересов старшего брата и при посредстве родосцев помирился с ним (Полибий: 28; 23). Оставив тщетные попытки одолеть стены Александрии, сирийцы покорили весь Египет. В Мемфисе Антиох посадил царем Птолемея Старшего и затем ушел с войском в Сирию. Пелусий он, однако, оставил за собой, и таким образом мог вторгнуться в Египет в любой момент (169 г. до Р.Х.).

Братья немедленно завязали между собой переговоры и вскоре заключили мир. Старший Птолемей вновь водворился в Александрии, а к Антиоху отправил посольство с изъявлением благодарности за возвращение отцовского царства и мольбою блюсти этот дар. Если до этого Антиох оправдывал свои действия сначала тем, что вынужден защищаться, а потом тем, что отстаивает интересы законного царя, то теперь он отбросил всякое притворство и показал, к чему стремился на самом деле. Он отправил флот к Кипру, а сам пошел на Египет и к весне 168 г. до Р.Х. был с войском в Келесирии. Египетским послам он отвечал, что флот и войско отведет не иначе, как в обмен на Кипр, Пелусий и земли вокруг Пелусийского устья Нила.