Хорошие путешественники, стр. 3

Оказалось, что купать козлёнка нельзя.

— Ну, тогда давайте сделаем ему из травы и листьев матрац, — предложил Ара.

До вечера они делали матрац. Чёрненький равнодушно смотрел на него.

— Почему он не ложится спать? — спросила Цогик.

— Ещё рано, выспится, — ответил Ара.

В это время ребят позвали ужинать. Они ещё раз погладили Чёрненького и ушли.

Рано утром проснулись и тут же побежали в сад, к Чёрненькому. Козлёнок был на месте, а травяного матраца не оказалось. За ночь Черненький съел свой матрац.

Три по десять — тридцать

Котот в эту комнату войти не мог: ему было запрещено. Там жили шелковичные черви. Уже целый месяц бабушка и мать кормили листьями тутового дерева шелковичных червей. Старший шелковод колхоза был доволен их работой.

— Недолго уж осталось, через несколько дней начнут сновать коконы, — сказал он.

Ара, Геворг и Цогик с нетерпением ждали этого.

Наконец шелковичные черви начали сновать коконы. Занятные эти коконы! Они похожи на цифру восемь — как будто два круглых белых мячика соединены друг с другом. Но самое интересное — это работа червей. Между тремя тонкими травинками черви выбирают себе место, выпускают изо рта шелковинку и обматываются ею. Спустя некоторое время они обматываются ещё прозрачным чехлом и продолжают укреплять стенки.

Цогик, Ара и Геворг втроём с интересом смотрели на одного червяка. У него уже был тонкий чехол.

— Сейчас перестанет, — сказал Геворг, — больше не будет ткать.

— Почему? — удивилась Цогик.

— Если стенки будут толстыми, воздух не пройдёт, тогда он задохнётся.

— Нет, — засмеялся Ара, — он ещё будет ткать, ему хватит воздуха в чехле.

Они поверили Ара: он говорил то, что слышал от мамы, а мама, конечно, не может ошибиться.

— Ара, а Что он будет делать внутри кокона? — спросил Геворг.

— Медленно, медленно превращаться в бабочку, — ответил Ара.

Это было уже совсем невероятно: неужели червяк может стать бабочкой?

— Что ты!.. — не поверил Геворг.

— Вот увидишь, — сказал Ара.

— Это твоя мама так говорила?

— Да. Вот я попрошу у мамы несколько коконов, мы сохраним их, и, когда черви станут бабочками и выйдут из коконов, тогда сам увидишь.

Пришла мама. Она положила на тахту несколько пучков травы с острым запахом.

— Мама, дашь нам несколько коконов? — попросил Ара.

— Дам. Сколько штук вы хотите?

Вопрос был серьёзный. Сколько попросить? Тысячу — это много, десять — как будто мало, а других цифр они не знали.

— Два раза по десять, — попросил Ара.

— Нет, три по десять, — сказал Геворг.

— Эх, вы! Совсем считать не умеете, — засмеялась мама. — Идите к Со?ник, пускай она вас научит считать до тридцати. Когда научитесь, тогда приходите, я дам вам тридцать коконов.

— Мы тридцать не хотим, только три по десять! — обиженно сказала Цогик.

— Но ведь три по десять — это и есть тридцать.

Они удивились. Затем пошли к Соник, старшей сестре Геворга.

Три дня они учились считать, занимались в саду. Котот тоже участвовал, но он так и не научился считать.

— Считай! — убеждал Ара. — Считай, Котот, чтобы мама тебе тоже дала коконы.

Но Котот не считал.

— Котот тупой, — заключил Геворг.

Ара рассердился:

— Вовсе не тупой! Тупая Мурка.

— А почему не считает?

— Во-первых, Кототу не нужны коконы, — сказал Ара, — а во-вторых, во-вторых… — пробормотал он, не зная, что сказать: наконец нашёл: — а во-вторых, Котот — собака, а собаки никогда не считают.

Больной

Чёрненький утром траву не ел: не было аппетита. Ара, Цогик и Котот после завтрака пошли навестить Чёрненького и очень обеспокоились.

— Почему он не ест траву? — сказал Ара. — Неужели он болен?

— Посмотри, какой скучный, — сказала Цогик, хотя на самом деле козлёнку вовсе не было скучно.

Котот начал играть с Чёрненьким, но Цогик отогнала его:

— Котот, не заставляй больного бегать! Вспотеет, устанет.

Ара подошёл к Чёрненькому и положил руку ему на лоб:

— У него температура повышена, весь горит.

— Надо лечить, — сказала Цогик. — Он, конечно, болен гриппом.

Ара нашёл оправу от очков, нацепил себе на нос. Он стал врачом, Цогик — сестрой. Начали лечить Чёрненького.

— Необходимо измерить температуру, — сказал врач.

Принесли карандаш, положили под мышку Чёрненькому, затем вынули, посмотрели.

— О! — воскликнула Цогик. — Температура тысяча, доктор.

— Открой рот, — предложил Чёрненькому врач. — Открой рот — я посмотрю твой язык.

Чёрненький рта не открыл.

— Он без сознания, — заключила Цогик.

Они побежали домой, принесли лекарство.

Цогик, держа лекарство на ладони, подошла к Чёрненькому. Чёрненький понюхал и отошёл. Он не хотел принимать лекарство.

— Прими! — убеждал Ара. — Хорошие дети во время болезни всегда принимают лекарство. Прими, чтобы скорее выздороветь, чтобы щёчки твои порозовели.

Однако Чёрненький не подходил близко. Чтобы не выбрасывать лекарство, решили дать его Кототу, но он поднял хвост вверх и — гав, гав, гав! — убежал.

— Оставь его! — сказал Ара. — Готовь шприц — нужно Чёрненькому сделать укол.

Острым кончиком карандаша кольнули Чёрненького в бок.

Чёрненький отскочил в сторону, Котот бросился за ним.

— Держи, Котот! — приказал врач.

Но Котот вовсе и не думал держать Чёрненького. Чёрненький и Котот стали бегать по саду.

— Посмотри, как больной бегает! — сказал Ара.

— Значит, он не болен.

— Да, не болен! — возмутился врач. — Прививка помогла — вот что!

О том, что случилось во дворе

Бабушка посадила наседку. Двадцать дней черная курица сидела на яйцах и согревала их. На двадцать первый день цыплята начали стучать по скорлупе: „Тук, тук, тук!“

Курица обрадовалась и принялась клювом ломать скорлупу. Из яиц вышли пушистые цыплята. Один был жёлтенький, другой — чёрненький, потом ещё рябенькие, беленькие. Они были такие маленькие, что едва двигались. Курица собрала их вокруг себя и вышла из сарая.

В это время Цогик, Ара и Геворг строили мост через ручей.

— Ой, цыплята! — закричала Цогик, заметив наседку и цыплят.

Все сбежались к наседке.

Наседка испугалась: ей казалось, что дети хотят обидеть её цыплят.

„Куд-кудах, куд-кудах!“ — взмахнула крыльями и полетела сначала на Котота.

„Тук!“ — Наседка клюнула Котота прямо в голову.

„Гав, гав!“ — возмутился Котот.

Геворг разнял драчунов.

Котот обиделся, пошёл лёг под забором, положив голову на лапы.

Ара начал упрекать наседку:

— Ты почему ударила его? Он сторож нашего двора. Ты думаешь, что он обидит твоих цыплят? Ты ошибаешься. Ну, быстрей иди и проси у Котота прощения!

Но наседка не пошла. Она ещё сердито кудахтала, а цыплята попискивали. Больше Ара с наседкой говорить не стал.

— Вот кто тупой! — сказал он.

Все отошли в сторону, и каждый начал выбирать для себя цыплёнка.

— Жёлтенький — мой! — сказала Цогик.