Твои ровесники, стр. 25
Девочки неохотно побежали, беспрестанно оглядываясь.
— Вы ищете Оленя, я знаю… Я расскажу, как его найти.
Кай Су и Пек Чан посмотрели друг на друга.
— Мы идём за Прохладной Долиной…
Пек Чан пояснил:
— На север… Там Ким Ир Сен и все наши…
Мальчик остановился. Остановились и земляки.
— А разве здесь, на юге, — губы мальчика почти не шевелились, но каждое слово было отчётливо слышно, — …разве здесь не ваши?
Кай Су закусил губы и решительно двинулся вперёд. Пек Чан пошёл за ним. Сын Оленя догнал их и положил руку на плечо Кай Су:
— Сухая глина родного поля дороже жирной земли на чужбине.
Кай Су вздрогнул. Такие же слова часто говорила бабушка. Он посмотрел в глаза мальчику:
— Там мой отец и вся Прохладная Долина.
Сын Оленя ничего не ответил.
— Где найти Оленя? — спросил Пек Чан.
— Разве он один? Их много, и они всюду.
Пек Чан смутился. Глаза сына Оленя стали холодными, и когда ребята поровнялись с невысокой скалой — девочки с букетами и с венками в волосах ждали их здесь, — он сухо сказал:
— Вот Чёрный Камень.
Скала, действительно, была сине-чёрная, и лишь на вершине её яркое изумрудное деревцо раскачивалось во все стороны, как бы стараясь оторваться и взлететь к небу.
Мальчик присел на корточки и концом ножа начертил на земле путь, по которому следовало итти, чтобы догнать Прохладную Долину.
Кай Су подробно расспрашивал о речках, сёлах и поворотах, а Пек Чан — он был уверен, что сразу всё понял, — стал осматривать Чёрный Камень и заинтересовался кучками камней, лежавших у его подножия. Одни кучки — их было много — сложены из мелких острых камешков, другие — этих было немного — из крупных твёрдых пород.
К Пек Чану, играя ножом, подошёл сын Оленя:
— Когда корейцы уходят к Оленю, каждый кладёт сюда камень. Это клятва…
— А большие камни?
— Это целые деревни.
Пек Чан схватил мальчика за руку:
— Ну скажи мне, как его найти?
— Все идут сначала в горы. Там скажут, что надо делать…
Кай Су поднялся с земли. Он хорошо усвоил путь.
Все медленно и молча дошли до поворота тропинки к реке. Сын Оленя остановился и вытер о рукав свой нож.
— Я думал, вы идёте в горы, к отцу. И хотел… Ну, всё равно. Вот… — Он протянул Кай Су нож: — Возьми, всё равно… Он очень острый и никогда не потемнеет.
Мальчик насупился и сердито взглянул на девочек:
— За мной! — и побежал к Чёрному Камню.
Земляки смотрели им вслед, но ни мальчик, ни девочки ни разу не оглянулись. Скоро они скрылись за скалой.
— Кай Су, — решительно сказал Пек Чан, когда они спускались к реке, — нехорошо, что мы бежим со своей земли.
— Мы вернёмся.
— Со своей земли не бегут, Кай Су.
Кай Су ответил не сразу. Он протянул руку на север:
— Там отец мой, там вся Прохладная Долина.
— Но у меня нет отца! — Пек Чан начал горячиться. — У меня никого нет, Кай Су…
Кай Су долго смотрел на друга и тихо спросил:
— А я? Меня не считаешь?..
Пек Чан покраснел и отвернулся.
Днём было трудно итти. Они спали в тенистых кустах, пережидая жару, и шли в ночной и вечерней прохладе.
Счёт дням был давно потерян.
Они дошли до реки, о которой им говорили. Ещё немного — и будет мост из камней. Значит, они скоро догонят своих.
Берегом итти было легче. Но река часто отклонялась от прямого пути. Ребята шли по прямой линии, то отходя от берега, то вновь к нему возвращаясь. Каждый шаг был дорог.
Вот и мост!
Ребята погрузили свои истомлённые тела в холодную воду. Вода обжигала их — они терпели… Им надо было собрать последние силы. Шум в ушах медленно затихал. Они почувствовали, что их одолевает сон. Тогда они вышли на мост и легли поперёк дороги. Теперь нельзя было проехать или пройти через мост, не разбудив их.
Уснули они мгновенно.
Через час Кай Су вздрогнул и поднял голову. Пек Чан лежал с открытыми глазами.
— Слышишь? — спросил Кай Су. — Что бы это?..
Земля вздрагивала. Ветер доносил до них смутные звуки. Ошибки быть не могло… Ребята поднялись. Мешало шуршанье осоки. Они опять приложили головы к земле.
— Идут, — с трудом выговорил Кай Су.
Пек Чан всхлипнул.
Ребята жадно ловили усиливающийся шум.
— Наши! — прошептал Кай Су.
Ребята вскочили на ноги.
Теперь звуки долетали и по воздуху. Они распались на части: вот что-то звякнуло о камень… вот человеческий голос…
Кай Су и Пек Чан посмотрели друг на друга и побежали.
Вдруг им показалось, что шум исчез.
Они остановились. Громкий стук сердец мешал вслушиваться. Прошло несколько минут, прежде чем к ним вернулась способность отделять желанный шум от журчанья воды и дыхания ветра.
Звуки явственно приближались.
Ребята смотрели на дорогу, ожидая крестьян Прохладной Долины. Но шум нарастал за их плечами.
Послышалась резкая команда, и в воздухе разорвался сухой смех.
Кай Су и Пек Чан скатились с дороги и спрятались под мост.
Через мост на лохматых лошадках ехали корейские солдаты. За ними, по четыре в ряд, шли арестованные корейцы. Мужчины и женщины… Старые и молодые… Вся Прохладная Долина…
Отец Кай Су шёл в первом ряду. Руки его были связаны. Две женщины вели под руки балагура Чан Бай Су. Голова его была обёрнута тряпкой и пятна крови чернели на ней. Но Чан Бай Су, подмигивая в сторону солдат, говорил что-то такое, от чего люди в его ряду с трудом сдерживали улыбки.
Шёл Ку Сек Чук, и рядом с ним шёл его сын…
И много ещё родных и дорогих людей шло через мост, мимо Кай Су и Пек Чана.
Узкоплечий кореец в большом американском картузе — вероятно, командир отряда — что-то презрительно крикнул, и колонна остановилась.
Солдаты въехали в воду. Запотевшие лошади, фыркая и косясь, терпеливо ждали, пока течение не унесёт поднятый со дна ил.
Когда лошади напились, разрешили подойти к воде арестованным.
Женщины осторожно обмыли окровавленную голову Чан Бай Су и, прополоскав тряпку, сделали ему свежую перевязку.
Чан Бай Су шутил не умолкая:
— Теперь моя тыква пойдёт в рост… Земляк, — обратился он к солдату, слезающему с лошади, — сколько вам платят за каждую корейскую голову?
Солдат молча отвернулся.
— Верно, хорошо платят, раз вы так стараетесь… А как с вами рассчитываются? Долларами? А?
Солдат не выдержал. Он густо покраснел и крикнул:
— Молчать!
Отец Кай Су — он сидел на берегу, с опущенными в воду израненными ногами — повернул голову и долго смотрел на солдата.
— Я знал твоего отца и деда, Ли Бон, — тяжело расставляя слова, сказал он. — Хорошие были люди.
Он помолчал и стал глядеть на воду.
— Они бы плюнули тебе в лицо, Ли Бон!
Солдат отвёл свою лошадь в тень дерева.
— Тек Сан говорил правду: со своей земли не бегут… Свою землю защищают… А кто защитит её, как не мы сами?
Кореец в американском картузе опять крикнул, и арестованные поднялись.
А когда скрылись вдали солдаты, ехавшие сзади пленных, и пыль осела на придорожную траву, вышли из-под моста Кай Су и Пек Чан. Они долго смотрели в ту сторону, куда увели людей Прохладной Долины, и пошли на север.
Им хотелось сейчас же рассказать всё, что произошло с Прохладной Долиной, Ким Ир Сену.
10. «ТЫ МЕНЯ ЖДИ, КАЙ СУ…»
Север отделялся от юга глубокой вихлястой речкой. Северная граница проходила по высокому обрыву.
Оба берега были лесисты. Деревья склонялись над водой, и встречались места, где густые кроны сцеплялись, образуя над речкой зелёный коридор.
Кай Су и Пек Чан сидели у воды, под корнями столетнего дерева.
От Северной Кореи их отделяла вода.
Проползая мимо американского поста, они видели, как в тени палатки солдаты играли в карты. С этим берегом всё благополучно. А вот как на той стороне — неизвестно.
Ребята сделали себе шапки из листьев и травы, схватились за корни и бесшумно спустились в воду.