Твои ровесники, стр. 10

— Никогда не улыбнётся, — проворчал Тэдди.

Стефен вошёл в домик. Оказалось, что он состоял всего из одной стены, той самой, через которую они сюда проникли. Здесь лежали огромные бочки. У одной из бочек вместо днища висел кусок брезента.

Тэдди распахнул занавеску. В бочке жили люди.

— Проходите, дяденька Стефен… Эй, Роджер, получай свой табак! Я сейчас…

Тэдди скрылся.

Глаза Стефена привыкли к полумраку, и он узнал «короля грузчиков», инвалида Роджера. Оба набили трубки, и Роджер подробно и охотно рассказал о том, как за стычку с «бобби» отсидел несколько месяцев в тюрьме, как ему запретили показываться в порту, как он едва не погиб от голода и его спас Тэдди. Рассказал он также и о печальной судьбе Бесси…

Оба сидели молча. Тихо похрипывали трубки.

— Без этого паренька я бы… да и не один я, а и моя маленькая Патти давно были бы на дне…

В бочку втиснулся Тэдди. Он вёл за руку девочку. Теперь смуглое лицо её не было заспано. Она была старательно причёсана; редкие прямые волосы украшал синий, словно майское небо, бант.

Ребята стали шептаться. Потом, очевидно позабыв о присутствии взрослых, Тэдди стал говорить те самые протяжные и певучие слова, которые вчера ночью слышал Стефен.

Роджер взглянул на изумлённое лицо Стефена и объяснил:

— Русская речь… Мальчик ждёт, когда в порт снова придёт советское судно. Ему надо о чём-то поговорить с русскими ребятами.

— Ты говоришь по-русски?

— Пока ещё нет, дяденька Пит. Но я научусь… Мне много надо сказать русским ребятам… Очень много… Предстоит важный разговор…

КРАСНОГОЛОВЫЙ ДЯТЕЛ

1. «НУЖНЫ МАЛЬЧИКИ»

В воскресенье во всех номерах нью-йоркских газет на последней странице появилось мелко напечатанное объявление:

А в понедельник с шести часов утра множество юных американцев, отмытых и отчищенных заботливыми мамами, сестрами и бабушками, терпеливо стояли перед закрытыми воротами.

Самому младшему из толпы нехватало трёх месяцев до девяти лет, старшему едва перевалило за тринадцать.

Ребята старались походить на заправских рабочих: одни лихо курили дешёвые сигареты, другие мрачно жевали резинку.

Того, которому не было девяти лет, звали Джим Бойд. Сначала он, как и все, пыжился и до отказа расширял плечи, но по мере прибытия рослых мальчиков надежда на лёгкую и выгодную работу таяла, как мороженое на горячей ладони.

Джим Бойд был безнадёжно мал и худ. Поэтому, когда ровно в девять в железных воротах открылась маленькая дверца, Джим не бросился в толпу, а прижался к забору…

С того дня, когда его отец был уволен с фабрики, Джим целыми днями бродил по городу в поисках работы. Но его маленькая фигурка, узкие плечи и растерянный взгляд одинаково неприятно действовали и на хозяина крохотной сапожной мастерской и на управляющего огромным автомобильным заводом.

Всюду, куда бы Джим ни обращался со своим неутолимым желанием работать, предлагая свои услуги, он получал поспешный отказ.

Джим так к этому привык, что и сейчас, когда перед ним открылась дверь в тот желанный мир, где за работу платят доллары, когда ему вместе с другими мальчиками предлагали запросто войти в эту дверь, он, измученный неудачами, оробел и не решался сдвинуться с места.

2. «МУЖЧИНА ДОЛЖЕН УМЕТЬ ДЕЛАТЬ ДОЛЛАРЫ»

Деньги обладают волшебной силой. Их чудесный звон преображает окружающий мир.

Десятицентовик, шикарно брошенный на прилавок, заставляет толстого джентльмена угодливо поклониться и предложить на выбор лучшие сорта жевательной резины.

За пятьдесят центов в любом кино разрешается принять горячее участие в великолепных похождениях неуловимых убийц, похитителей детей и бесстрашных сыщиков.

Три доллара! Их можно обменять на никелированный пневматический револьвер системы «Эрликон», в лакированной кобуре, с сотней патронов.

Такой револьвер всего на двести граммов легче настоящего. Его убойная сила несоизмеримо выше жалких пистолетиков типа монтекристо, пробивная способность… Да что там!..

Самая коварная крыса не уйдёт от пули «Эрликона», а о воробьях нечего и говорить. Величественная мощь его выстрела вызывает тревожные свистки полицейских всех соседних кварталов.

Но Джиму деньги нужны не для того, чтобы жевать резинку, трепетать за судьбу любимых киногероев и вызывать зависть ребят усовершенствованным оружием. Джим мечтает о другом.

Как все герои экрана, Джим любит пышные эффекты. В его сознании, каждый раз с новыми подробностями, возникает созданная мучительными поисками работы картина.

…Джим приходит домой. Ещё никто не знает, что он получил лёгкую и выгодную работу. В маленькой кухне около плиты сидит мать. Джим моет руки.

За столом обычный разговор:

М а т ь (не глядя на Джима). Маленький Мак поступил к зеленщику. (Вздыхает.) Он всего на полгода старше Джима.

О т е ц. Глупое занятие для мальчика. Мужчина должен уметь делать вещи, а не торговать петрушкой.

М а т ь. Мужчина должен уметь делать доллары. (Уходит на кухню.)

(Отец здоровой рукой ищет в кармане табак. Смотрит на сына, виновато улыбается. Оба знают, что табаку давно нет. Мать ставит на стол жидкий суп.)

Д ж и м (оглядывает сидящих за столом. Задерживает взгляд на матери). Мэм! Не кажется ли тебе, что такой обед не годится для мужчин, которые делают доллары? (Мать краснеет. Она не любит неуместных шуток. Джим неторопливо выкладывает на стол пачку денег.) Я попрошу тебя купить кусок ветчины, сыру, пару бутылок доброго пива… Кстати, захвати отцу пачку лучшего табаку и верни матери маленького Мака тридцать семь центов. Да прибавь ей десять центов на кофе: мальчишки в зеленных лавках зарабатывают не очень-то много…

В этом месте видение обычно расплывалось.

Джим вздохнул и нетвёрдой походкой вошёл во двор завода.

3. УХО ВЕЛИКАНА

У серой стены, на расстоянии взмаха руки один от другого, длинной цепочкой растянулись ребята с непокрытыми головами.

Вдоль цепочки смешными шажками быстро ходил коротконогий человечек. Иногда он внезапно останавливался и, покачиваясь на носках, пристально разглядывал замершую в ожидании фигуру мальчика, громко щёлкал языком и, круто повернувшись на толстой ножке, продолжал свой стремительный обход.

Коротконогий сразу заметил появление Джима и мотнул головой.

Джим понял приказ, стал рядом с крайним мальчиком и сорвал с головы кепку.

Сосед не выдержал и громко фыркнул.

Коротконогий очутился около Джима и с изумлением уставился на его волосы. Они вспыхивали золотыми искрами, переливались всеми жёлтыми оттенками…

Мама называла эти непокорные пряди золотыми. Общество, членом которого Джим состоял восемь лет и девять месяцев, определило редкий цвет его волос проще: «Рыжий».

Коротконогий задержал быстрый бег маленьких глаз на стоптанных женских башмаках Джима, вскинул вверх короткие брови и краем рта выдохнул воздух, как бы сдувая надоевшую муху.

Джим сообразил, что это движение означало улыбку, и с надеждой смотрел на странного человека.

Но тот по-воробьиному запрыгал в другой конец цепочки, и Джим услышал короткую команду:

— Ты… Два шага вперёд… Марш!

Мальчик, на котором останавливался палец Коротконогого, поспешно выходил из ряда.

Джим горестно заметил, что палец задерживается на высоких и широкоплечих ребятах.