Белый свет, стр. 33
Продолжая поворачиваться, я резко присел. Пистолет оказался в моей руке.
Я быстро отступил назад, и Карл бросился на меня.
Я едва успел перехватить пистолет в правую руку. Он медвежьим объятием прижал мне руки к бокам.
Его тестообразное лицо смотрело на меня недовольно.
— Мы будем убивать тебя медленно, дьявол.
Я дернулся вперед и вцепился зубами ему в лицо.
Зубы вошли в его плоть. Часть щеки оторвалась.
Он взвизгнул и ослабил хватку как раз настолько, чтобы я сумел поднять левую руку и освободиться, оттолкнув его. Теперь я держал пистолет как следует, и когда он повторно кинулся на меня, я выстрелил ему между глаз.
Он, пошатнувшись, отступил, повернулся и упал. Его затылок напоминал тарелку со спагетти. Его тело съежилось, стало компактным. Через несколько секунд оно превратилось в комок зеленого света, выплывший в окно в направлении Свалки.
Титер нажимал на кнопку на своем столе. Я направил пистолет на него. На лестнице загремели шаги. С рычанием я подступил к нему.
— Боб, тебе жить осталось секунд десять.
— Давайте не будем торопиться! — воскликнул он своим глубоким голосом.
— Ладно. — Я зашел ему за спину и одной рукой обхватил его за горло. — Выведи меня отсюда живым.
Когда они пинком открыли дверь, я уже сидел на корточках позади Титера с нацеленным на него пистолетом. Я подсказал ему, что говорить. Божий Эскадрон послушался. Через десять минут мы с Титером были в «форде» Винса. Титер был заперт сзади, а я сел за руль.
У меня было два пистолета, а на сиденье рядом лежал автомат, не говоря уж о моей книге и подаренном мне на память экземпляре «Закона Небесного». Это оказалось не трудно. Теперь мне хотелось побелеть и выбраться из Тракки.
18. СВИНЯЧЬИ СОПЛИ
Божий Эскадрон пообещал не начинать охоту за мной в течение получаса. Я рассчитывал, что до этого успею загнать машину в кювет и уйти пешком. Я все еще не решил, пристрелить мне Боба Титера или нет.
— Приведите хоть один довод, почему мне не следует убивать вас.
— Они тут во мне нуждаются, — ответил замогильный голос. — До того, как я прибыл сюда, а это случилось Двадцать пять лет назад, здесь не было никакого города, никакой централизованной власти. Я дал им это, и не только. Я дал им нечто, во что они могут верить. — Его голос потеплел. — Феликс, я знаю, вам здесь страшно, вы никогда не думали.., никогда не думали, что рай — такой.
— Это не рай. Не может быть рая с полицией. И не называйте меня Феликсом.
Титер снисходительно хмыкнул.
— По возрасту я мог бы быть твоим отцом. Тебе действительно не повезло, что ты попал сюда таким молодым, и меня нисколько не удивляет, что в тебе кипят горькие, бунтарские чувства. И конечно, ты прав. Это не настоящий рай, это лишь полустанок, промежуточная остановка для передышки.
Мы въехали в более запущенный район Тракки. На тротуарах толклась уйма людей, в основном стариков.
Выглядели они бедно, и меня поразило, что они ничего не потребляли — не ели, не пили, не курили, даже не жевали резинку. Они просто топтались вокруг с бессмысленным видом, одетые в то, что сумели раздобыть на Свалке. Иногда кто-нибудь узнавал Титера на заднем сиденье и начинал неистово махать ему.
— Если это всего лишь полустанок, почему вы пробыли здесь двадцать пять лет?
— Я нужен этим людям. Я построил для них город.
До меня стало доходить.
— Вы хотите сказать, что, когда вы попали сюда, здесь не было города?
— Только Свалка. Куда все отправляется после смерти.
Свалка. Здесь вновь обретали тело не только люди.
Я видел, как появляются машины и телевизоры.
— Что происходило с людьми до того, как вы построили Тракки?
— Они просто брели прочь отсюда, — трагическим голосом произнес Титер. — Прочь, в пустыню.
И возможно, находили Бога, добавил я про себя. А теперь Титер построил западню, этот памятник самому себе, и люди стали застревать здесь, возможно, навсегда.
Я содрогнулся, представив себе, каково это, протоптаться до скончания века в шлепанцах на тротуаре в центральной части Тракки.
Наверное, слово передавалось по улице быстрее, чем ехал наш древний «форд», потому что все больше людей собиралось у края тротуара и махало нам, когда мы проезжали мимо. Титер сиял сквозь окно благосклонной улыбкой и непрерывно покачивал благословляющей ладонью.
Меня можно было принять за его шофера.
— Но почему они остаются здесь? — спросил я. — Что они здесь для себя находят?
— Им страшно, — просто ответил Титер, — а Тракки напоминает им дом. А однажды Господь заберет нас в свои великие чертоги.
У меня не было никакого желания говорить с этим человеком об Иисусе. Я был уверен, что видел Иисуса на кладбище, но, может быть, Титер тоже с ним встречался. Кто я такой, чтобы говорить? И все же было кое-что.
— Зачем вам Божий Эскадрон? Не могу поверить, что Бог хочет, чтобы вы мучили и убивали людей.
— Ты сам убил Карла, — обвинительным тоном сказал Титер. — У него здесь была жена и четверо детей. Они попали сюда на своем «виннебаго» шесть лет назад, и в городе не было лучшего гражданина, чем Карл.
Кто может гарантировать, что он благополучно перевоплотится? — Титер печально вздохнул.
— Это не ответ. Я убил Карла потому, что он собирался убить меня. Это была самозащита.
— А если ты убьешь, меня, Феликс, это не будет самозащитой. Это будет убийством. Разве ты не видишь, что я друг тебе? Я хочу помочь тебе.
Толпа снова поредела. Похоже, мы попали в район нищеты и пьянства. На каждом углу было по бару, а все люди, которых мы видели, либо валялись на тротуаре, либо плавно соскальзывали вниз по стенам, прислонившись к которым они стояли. Титер был прав. Вряд ли я соберусь с духом убить его. Убив Карла, я почувствовал облегчение, но прикончив этого старого мошенника, я никакого удовольствия не испытаю.
— Я высажу тебя здесь, Боб, — нельзя было не назвать его по имени, — только ответь сначала на мой вопрос.
— И что же это за вопрос, Феликс?
— Чего ради Божий Эскадрон? Откуда гестаповская тактика?
— Ради тварей вроде тебя, — ответил он просто. — Я не знаю, человек ты или нет. Ты не пришел со Свалки.
Мне известно, что в загробном мире есть и другие места.
Хорошие места и плохие места. Я должен защищать свой народ. — Я остановил машину, и Титер закончил:
— Я не имею ничего против тебя лично, Феликс, но лучше тебе вернуться туда, откуда ты пришел. Я не могу поручиться за твою безопасность.
Я взял пистолет и вылез из машины, чтобы открыть ему дверцу.
— Продолжай в том же духе, и в какой-то из дней ты распнешь Христа.
Он вылез, распрямился и, посмотрев на меня сверху вниз, непоколебимо сказал:
— Ты — не Он.
Я залез в машину и проехал еще пару кварталов.
Божий Эскадрон должен скоро появиться, а Титер подскажет им, где меня искать. Мне надо было избавиться от машины. Я заметил аляповато украшенный бар и припарковался рядом с ним. Он назывался «Золотой алмаз». Прислонившись к стене, стояли две женщины в мини-юбках и лифчиках от купальников.
Я сунул свой тридцать восьмой в большой карман спортивного костюма и вошел в бар. В левой руке я держал книгу, а в правой автомат. Внутри находились в основном чернокожие парни в шикарных нарядах. Я всадил очередь в пол, и в комнате стало тихо. Я надеялся, что никто не пристрелит меня. Я держал ствол у бедра, поводя им из стороны в сторону.
— Кто хочет купить этот автомат? — крикнул я.
Когда до них начал доходить смысл сказанного, несколько парней расхохотались. Долговязый тощий мужчина в не по размеру большой красной кепке помахал, чтобы я подошел.
— — Иди сюда, ты, нехороший мудак.
Он представил мне своего приятеля с выбритым черепом и совершенно белыми глазами.
— Это вот Сиротка Джоунз. Что ты хочешь за эту штуковину?
Я понятия не имел, какие там были цены.