Дети утренней звезды, стр. 52
И вот он сидит в офисе, прячется за столом и стулом, от которого несет кислым потом Джонаса, тычет «береттой» в сторону бронированного стекла офиса, и в голове никаких идей, что происходит и как он будет выпутываться.
В стекло постучали. Гарри судорожно дернулся, но сдержался – палить смысла не было, он тут как в сейфе, еще рикошетом заденет. Начальник охраны осторожно высунулся. За стеклом стояли двое людей. Среднего роста старик в черном пальто и огромного роста мужчина, весь в черной коже. Старик поднял шляпу. Что-то сказал.
Гарри нащупал клавиатуру, включил внешние микрофоны.
– Доброй ночи, – повторил старик. – Вы бы не могли нас впустить?
Торнфельд пробормотал что-то невразумительное.
– Если вы нас не впустите, нам придется разбить стекло.
Гарри расхохотался. Он не хотел, обстоятельства совершенно не располагали, но глупее истории представить нельзя – какой-то старикан в компании с громилой, в полнейшей темноте, на глубине ста метров, на секретном объекте просят пустить их на пост охраны. Ага, погреться. Откуда они тут вообще взялись?
– Оно бронированное, придурки! – махнул «береттой» Гарри, выходя из-за стола. – Почему вы не эвакуировались? Вас тут схарчат и не подавятся. Откуда вы взялись? С шестого, из команды научников?
Обычно Торнфельд вел себя умнее, но сейчас что-то дал маху. Ему бы сразу сообразить, а он, только когда приблизился, понял, что у пришельцев нет электронных бейджей-пропусков, да и одеты они явно не в форменные синие комбинезоны научно-исследовательского отдела проекта «Чертог».
– Стоять! – Гарри взял на мушку старика. – Руки держать на виду. Вы кто такие?!
– Сами же сказали, что стекло бронированное, – сказал визитер. – Не стоит, поранитесь.
Гарри попятился, нащупал рацию:
– Первый, прием, это пятый.
– Первый на связи, шеф.
Не знал Гарри, что его обрадует голос толстяка Джонаса. Но-таки обрадовал.
– Тут двое нарушителей. Похоже, они все и заварили с аварией. Старикан, лет под семьдесят, и мужик, здоровый, как лось. Блокируйте все выходы и соберите отряд.
– Шеф, но по протоколу…
– К черту протокол, у нас проникновение!
Скрежет, мерзкий, пронзительный, будто по стеклу железом провели. Гарри выглянул из-за шкафчика и похолодел. Та тварь, которая размолотила голема, стояла у окна, вела по стеклу прозрачным когтем, пялилась на него глазами-плошками, щерилась во всю широкую морду, полную мелких клыков. А рядом стояла та парочка… и общалась с этим монстром как со старым знакомым!
Торнфельд заорал:
– Общая тревога! Проникновение врага! Джонас…
Взрывная волна развернула его, стеклянная крошка обдала волной.
– Просил же пустить, – пожал плечами старик. В руке здоровяка покачивался боевой молот!
«Вдребезги? Бронестекло? Этой колотушкой?!»
Гарри поймал его на мушку, нажал на спусковой крючок. Осечка! Еще раз и еще! Светящееся чудовище переступило лапами, стекло захрустело, и Торнфельд бросился прочь. Спотыкаясь, вылетел в проход, заметался в тупике, в панике нырнул в туалет и захлопнул за собой дверь. Задвинул щеколду, забился в угол между стеной и раковиной, трясущимися руками схватился за «беретту». Она никогда, никогда не давала осечки, «старушка Берта»!
– Оставь его, Калеб, – сказал Марко. – Он теперь оттуда не выйдет, пока свет не дадут.
Химера качнула головой, прыгнула наружу.
Марко включил монитор, вошел в систему. На экране замелькали таблицы, пополз длинный поисковый список.
– Что ты ищешь? – спросил Людвиг.
– Ищу алкагест. По косвенным признакам. Его хранение требует весьма специфического оборудования.
– Да здесь тонны оборудования!
– Да, но не для производства химер, – Марко постучал по столу костяшками пальцев. – Колдун построил целый завод, уже на пятом уровне охрана весьма серьезная, мы встретили трех големов… Откуда у Фреймуса столько флогистона? Запашок тут очень скверный.
Марко решился:
– Спускаемся на шестой. Если это цех по производству чего-то, я хочу понять, чего именно.
Людвиг пожал плечами. Без Калеба големы были бы проблемой, однако с ним это экскурсионная прогулка. Он их сам в пыль молотит. Вот что значит мотивация. Парнишка завелся.
Глава тридцатая первая
Арвет присел, напился из ручья. Вытер лицо. Издалека долетел треск – слабый, едва различимый. Юноша пригнулся, выхватил меч. Сосредоточился, обнял ясным взором лес, его прозрачный воздух, тени деревьев, уснувшие до весны, сердолик и золото прошлогодней листвы под серебром снега. Живые росчерки птиц, остывающие следы зайцев и лис.
А вдали – пятна пустоты, от которых ползет холод. Лекари. Только их не хватало!
Арвет подскочил и припустил в глубь леса по протоптанной тропинке. Призраки берез выступали из холодного воздуха, сливались в белое марево, белый туман… Тот самый туман, какой стоял на полях возле деревни Мари.
Едва они изгнали «бабушку Клементину», диббуки бежали, бросив украденные тела. По счастливой случайности, никто не пострадал – деревенские отделались синяками и после исчезновения незваных гостей потеряли сознание. У зверодушцев на троих было полторы резаные раны – Тадеуша полоснули по передней лапе, Жозефу чуть не отрубили хвост. Джею дробинка распорола рукав куртки, а Германика и Эвелина вовсе не пострадали.
– Образцовая операция, – мрачно прокомментировала Германика, зачем-то ковыряясь своим черным клинком в косяке входной двери. – Если не считать удравших диббуков. Целой стаи диббуков, которые не различимы ясным взором. Теперь они разгуливают по Южной Франции.
Когда утихла суматоха, она вышла на связь с Башней Дождя. Вести с Авалона были неутешительны – Талос не шел на уступки, блокада острова продолжалась, а между тем по Магусам Внешних земель Союз Старейшин уже начал рассылать извещения о грядущем Соборе Магусов. Арвет видел сам – Дорога Снов, в верхнем ее течении, вся была полна «живых открыток», они проносились, подобно разноцветным жукам. Перехватить чужую открытку невозможно, но Арвет догадывался, о чем они. Шепот, шепот струился по Дороге Снов, эхо чьих-то разговоров – о противостоянии на Авалоне, о Талосе, о Союзе Старейшин и грядущем Соборе. Споры, восклицания…
И еще там звучало имя «Дженни Далфин».
…Команда СВЛ превратилась в сиделок – жителей разнесли по домам, а Мари в гостиницу. Оставлять ее одну в этом доме, на отшибе, Арвет не хотел.
Подумать только: сколько лет она прожила рядом с диббуком? Что они с ней делали, чего хотели добиться?
– Они использовали дар Мари Флери как таран, прокалывая барьер между Внешними и Скрытыми землями, – сказала Германика, когда они собрались за столом в холле. Команда окончательно обжилась в гостинице, а поскольку хозяин лежал в беспамятстве в постели, гостиница все больше обретала черты временного штаба СВЛ – на стуле висела небрежно наброшенная куртка Роджера, вот при входе сохнут ботинки Тадеуша, Джей разложил на подоконнике небольшую коллекцию холодного оружия, устроился в кресле рядом и меланхолично протирал ножи фланелевой тряпицей, не вступая в дискуссии. Эвелина у стойки ресепшена возилась с шаром-аквариумом – сыпала разноцветные порошки, от чего в воде расплывались, но не смешивались слои всех семи цветов. Крохотные золотые рыбки лениво кружились в этом кислотном калейдоскопе. Цвет воды их совершенно не смущал.
– Хозяйка диббуков, которую ты изгнал, упоминала некий договор и знала Талоса, – продолжила Германика. – И вот это уже действительно интересно. Как в двух часах езды от Нанта могло появиться гнездо диббуков? Почему ребенок из Магуса остался без присмотра в руках обычного человека?
– Твари разбежались, так что вопрос риторический, – заметил Роджер. – Мы долго здесь пробудем? Устроили военно-полевой госпиталь.
Жидкость в аквариуме пришла в движение, золотые рыбки в беспокойстве закружились. Эвелина тихо пробормотала:
– Они близко.
– Совсем недолго пробудем, мистер Брэдли, – заверила Германика. – Сейчас ответы получим и отправимся в Нант. По местам, господа, у нас гости. Арвет, будь на Дороге Снов, мне нужен твой меч, Джей – следи за черным ходом, мистер Брэдли – продолжайте недоумевать, это именно то, что нужно.