Дети утренней звезды, стр. 29

Ясный взор не позволял читать мысли – только прямые намерения в момент атаки, но он обострял интуицию. Любой человек, умеющий наблюдать за людьми и делать выводы, пришел бы к таким же умозаключениям. Ясный взор просто ускорял процесс. К тому же ей помогала Маха… в те моменты, когда Лас с медальоном был рядом.

Остальные пятерки не так сильно выделялись. То есть для обладателя ясного взора любой из темников разительно выделялся в толпе обычных людей. От них шел знобящий холодок всепобеждающей уверенности, самолюбивой, амбициозной, властной. Они все были рождены и воспитаны с чувством, что вся земля дана им во владение, и обращались с симплами с великодушным презрением и равнодушием, которое можно бы принять за доброту, не будь она так безразлична. Дженни видела, как они разговаривают с обслугой, она помнила, как Сара помыкала своими охранниками – взрослыми сильными мужчинами. Такая сила притягивает слабых и держит на расстоянии сильных. Казалось, темники рождались с даром повелевать и управлять, они были волками в мягких овечьих шкурах, которые им предоставило современное общество.

«Если собрать в одном месте пятьдесят молодых волков, будет драка, – подумала девушка. – Не этого ли добивается Фреймус?»

Глава тринадцатая

Директор цирка «Магус» Билл Морриган встретил его на пороге:

– Марко Франчелли! Ты еще жив?

– Я тоже рад тебя видеть, Билл, – ответил Марко.

– Сбежал с Авалона? – Билл Морриган опирался на трость, серебряный лев рычал в его ладони. – И пришел сюда?

– Билл, глупо затевать ссору сейчас. Ты же в курсе всех новостей.

Директор мрачно взглянул на него:

– Заходи.

Он рухнул в кресло, вытянул ногу, принялся растирать голень с болезненным вздохом.

– Опять? – сочувственно спросил Марко. – Сколько лет уже?

– Десять, – буркнул директор. – Да что толку, эльфов прострел не лечится. Нынче ты без Синей печати, как погляжу.

– Хранителем печати стала Дженни.

– Ты доверил ей последнюю из печатей? – нахмурился Морриган. – Совсем из ума выжил.

Марко не ответил, он откинулся на стуле и смотрел на директора цирка ясными сосредоточенными глазами. Морриган заерзал.

– Как обстановка, Билл?

– Все прекрасно. – Морриган выдохнул, согнул ногу. Достал из коробки сигару, отрезал кончик карманной гильотиной, раскурил, хлопая толстыми губами. Окутался клубами белого дыма.

– С тех пор как ты удрал, все отлично. Никто не раздражает.

– С Той стороны гости не тревожат? Или ты уже забыл, зачем существует Магус Англии?

Билл перегнулся, ткнул в сторону Марко багровым оком дымящейся сигары:

– А что я могу, когда ты увел лучшую часть моего Магуса?! Если случится большой прорыв, нам не поможет никто, даже Авалон! Теперь Служба Вольных Ловцов вне закона – мыслимое ли дело?! – Он в изумлении развел руками: – Ты и на Авалоне умудрился все испортить. Даже Замок Печали тебя не исправил. Кто нам теперь поможет? Лекари? Талос? Теперь мы сами по себе, и лучшее, что я могу сделать, – это сберечь цирк до лучших времен.

– То есть опять спрятаться, – подытожил Марко.

Билл Морриган побагровел:

– Зачем ты здесь, Франчелли? Выкладывай!

– Ты знаешь, – спокойно сказал Марко. – Отдай его.

Билл Морриган подавился сигарным дымом.

– Ты знал, что так будет. Что рано или поздно я приду за ним.

Директор справился с кашлем и грянул о стол тростью. Серебряная голова льва сверкала – слишком ярко для вагончика с опущенными жалюзи, лев рычал, лев рвался в бой.

Марко подался вперед, выставил острый подборок, сжал пальцами колени, лицо стало хищным и злым.

– Уверен?!

– Ты… больше… не Хранитель печати, – Морриган побагровел, ему было трудно дышать, трость дрожала в руке, но он не отводил глаз от фокусника.

Дверь распахнулась, на пороге встал Людвиг:

– Что вы тут затеяли?

Ему никто не ответил, директор и фокусник его не замечали, взгляды их спаялись воедино, Страж шагнул, и облако видений накрыло его с головой.

Не было ни вагончика, ни цирка, Людвиг стоял на голой земле, на зимнем промерзшем поле, а над головой выкатывались навстречу друг другу кипящие облачные валы: слева вставал колоссальный лев, а ему навстречу поднимался всадник на черном коне – в сверкающем доспехе, открытом шлеме с изогнутыми полями, с прямым клинком в руке. Синие молнии прошивали холодный воздух, Людвиг Ланге сделал еще шаг, и поле исчезло, пропала гроза, как и не было, он снова был в вагончике, точнее в его проекции, в тени, отброшенной в глубины Дороги Снов, – на это его понимания хватило, но вот понять, что происходит между Властными, он не мог. Столкновение вероятностей выглядело как вихрь из сверкающих зеркальных осколков и тьмы, который вращался между Марко Франчелли и Биллом Морриганом, склоняя широкую воронку то в одну, то в другую сторону. И над потолком, протаявшим до полной прозрачности, возникали и тут же испарялись сумрачные колоссальные тени существ, о которых Людвиг и не слышал.

Он сделал третий шаг, и все исчезло окончательно. Билл Морриган откинулся в кресле и хрипел, Марко подскочил к нему и озабоченно стал нащупывать пульс. Его длинные пальцы пробежались по телу директора, словно он сыграл короткую гамму: две точки на запястье, виски, точка меж бровями, снова запястье, и Морриган открыл глаза.

– Уильям, тебе надо заняться своим сердцем, – серьезно сказал Марко.

– Пошел к черту! – рука директора бессильно упала, он осел в кресле. – Если бы не полные карманы артефактов, я бы тебя в бараний рог скрутил.

– Несомненно, – не стал спорить Марко. – Где он, Уильям?

Директор повел глазами, не в силах отвечать, но Марко и этого намека хватило. Правый нижний ящик стола.

– Ты позволишь?

Взгляд Морригана был красноречив донельзя. Единственное, что я бы тебе позволил, ясно гласил его взгляд, так это плыть по Темзе с бетонным блоком на ногах.

Франчелли осторожно, не касаясь голыми руками, взял трость, коснулся закрытого ящика, и тот со щелчком открылся. Фокусник вытащил сверток темной ткани, узкий предмет примерно метровой длины.

– Зря… ты это сделал, – догнал его задыхающийся голос у порога. – Теперь ты не в нашем Магусе…

– Береги себя, Билл, – мягко сказал Марко и вышел.

Они покинули цирк, поймали такси, доехали до автобусной станции, сели на рейс до Лондона, а он все молчал.

– Это залог, – сказал Марко, когда автобус въехал в ночь. Они сидели на задних сиденьях, бок о бок, Марко был у окна. – Который потребовал Билл, когда я захотел вступить в Магус Англии.

– Ты забрал свой вступительный залог? – изумился Людвиг. – Плату за вход в Магус? Как же так, Марко? Как ты теперь?

– Открепление от Магуса – процесс не быстрый, – легко сказал Марко, – Пока Билл соберет круг, пока проведет ритуал, мне времени хватит.

– А что, если нет? – озаботился Людвиг. – Что ты будешь делать, когда тебя накроет? Ты же знаешь, что нам обязательно надо быть в Магусе!

– Стану свободным, – попробовал отшутиться Марко, но Страж лишь сжал губы. Шутка не удалась. – Не переживай, Дьюла почти год продержался без Магуса.

– Не лучший пример, Марко, далеко не лучший.

– Я могу вернуться в итальянский Магус, хотя это тоже не лучшая идея, – сказал Марко. – Могу вступить в Службу, Башня Дождя меня примет. Поверь, у меня много вариантов.

Ланге лишь покачал головой. Марко раз за разом повышал ставки. Добровольно открепиться от Магуса – надо же додуматься. Люди Магуса должны быть в Магусе – это аксиома, это вдалбливают с отрочества, едва юнцы проходят инициацию, это первое, что им сообщают. Магус – это опора и защита, Магус – это дом и убежище. Магус лечит, не дает сорваться в чудодейство. Магус спасает от врагов, увеличивает силы каждого из членов и объединяет их воедино. Магус дается либо по праву рождения, либо по просьбе. Чтобы изгнанник, потерявший свой Магус, мог прикрепиться к другому, нужен залог – самый сильный артефакт, которым он обладал, или самая ценный из предметов. Каждый залог усиливал силу Магуса, поэтому некоторые Магусы охотно принимали новых членов.