Мир в табакерке, или чтиво с убийством, стр. 16

Она взяла с меня полкроны за консультацию, и я решил, что это недорого. На прощанье она поцеловала меня в щеку, и я ушел из Исправительного дома с тем, чтобы никогда не возвращаться.

Я еще побродил перед крыльцом некоторое время, размышляя, чем бы заняться до вечера. Я как раз решил присоединиться к Чико в прачечной, и посмотреть, как бесконечно вертятся носки, когда тетушкина дверь открылась, и из нее вышел Т.С. Давстон.

– Привет, – сказал я, – а ты что тут делаешь?

– Я тут по делу, – подмигнул мне Т.С. Давстон.

– С женщиной?

– Именно, – ответил Т.С. Давстон, поправляя галстук.

Я вздохнул и оглядел его с головы до ног. И поинтересовался: – А что это у тебя за перышки на штанах?

7

Т.С. Давстон не спросил «Президент чего?». Он знал про Америку все. У него была мечта: стать владельцем табачной плантации в Виргинии. Мечта, которая ему впоследствии удалось осуществить.

– Его, по всей вероятности, убили агенты тайной полиции, – таково было мнение Т.С. Давстона.

– Тайной чего? – спросил я.

– Тайной полиции. Ты что, не помнишь, как я тебя водил к дядюшке Джону Перу Джонсу? Он говорил, что тайная полиция охотится за ним.

– Но он же совсем спятил.

– Может быть. Но я так и не смог выяснить, что с ним сделали. Наверно, они отвезли его в больницу св. Бернара, и заперли вместе с жертвами уховерток. Но увидеться с ним мне не дали, и не говори мне, что то, что его оранжерея сгорела дотла – простое совпадение.

– Так ты что – думаешь, что есть какая-то всемирная организация агентов тайной полиции, которая занимается такими делами?

– Обязательно должна быть. Согласно тому, что называется «теория заговора». В этом мире происходит гораздо больше того, о чем мы читаем в газетах. Кругом одни тайны.

– А ты правда занимался сексом с курицей? – спросил я.

Но Давстон не ответил.

Мы, шаркая, пошли по Хай Стрит, останавливаясь на каждом шагу и разглядывая витрины, которые ломились от красиво уложенных фруктов и овощей и всяческих яств. И не только витрины – снеди было столько, что она буквально выплескивалась на тротуар из корзинок, бочонков, ведерок и ящиков, выставленных перед магазинами. Нам очень понравилась витрина мясного магазина мистера Бифхарта.

– И фамилия у этого мясника подходящая – «бычье сердце», – размышлял Т.С. Давстон, – и он точно знает свое дело. Посмотри хотя бы на этот кусок. Или вон на тот. Или вон еще. Смотри, специальное предложение: мясо антилопы гну.

– А вон вепрь.

– И росомаха.

– И даже белый тигр.

– Я бы купил вон тех бифштексов из кенгурятины, у меня вечеринка в пятницу.

– Вечеринка? – на меня это произвело огромное впечатление. – Я думал, только крутые богатые ребята закатывают вечеринки.

– Времена меняются, – сказал Давстон, изучая моржовую вырезку. – Мы живем в шестидесятые годы. Никаких тебе продуктовых карточек и яичного порошка. Премьер-министр говорит, у нас еще никогда не было таких хороших продуктов.

– У меня вообще никаких продуктов не было.

– Ну тогда обязательно приходи ко мне на вечеринку. Никогда не знаешь, где повезет. Да, кстати, и приведи своего друга, Лопеса, мне надо с ним кое о чем поговорить.

– Нет больше Лопеса. Он схватился за нож, и кто-то его пристрелил.

Т.С. Давстон покачал головой, и принялся разглядывать бизоний окорок.

– Знаешь, если так будет продолжаться, сказал он, – эти чиканос перестреляют друг друга начисто, и тогда в Брентфорде больше не будет мексиканского квартала.

– Это вряд ли. В Брентфорде всегда был мексиканский квартал.

– Запомни эти слова, друг мой. Это уже случалось и раньше. Помнишь улицу Августовской луны?

– Нет, – сказал я. – Не помню.

– Потому что теперь ее переименовали в Моби-Дик-Террас. Там раньше жили китайцы. Но они все друг друга изничтожили в пятьдесят третьем, когда были большие разборки между брентфордсками тонгами. Это вроде мафии, только китайской.

– Папа, вроде бы, рассказывал что-то об этом.

– А когда ты здесь последний раз видел пигмеев?

– По-моему, вообще ни разу не видел.

– Вот видишь. А ведь целое племя пигмеев жило на Мейфкинг Авеню, пока они не повздорили с зулусами со Спрайт Стрит. А Мемориальный парк знаешь?

– Знаю, конечно!

– Когда-то был индейской резервацией. Племя навахо жило там сотни лет, пока у них не начался спор с городским советом, еще во времена королевы Виктории.

– И о чем был спор?

– Члены совета хотели поставить в парке горку и пару качелей. А индейцы заявили, что это священная земля их предков.

– И чем все кончилось?

– Мэр отправил нескольких ребят на переговоры с вождем племени. Они погорячились, и с них сняли скальпы.

– О черт, – сказал я.

– Мэр вызвал кавалерию. Третий Брентфордский конно-пехотный полк. И они быстро разделались с краснокожими.

– В учебниках этого не было.

– И не будет. Грязное пятно на всей истории Брентфорда. Так что это держат в тайне, понимаешь? И я-то знаю об этом только потому, что мой прадедушка там был.

– Много индейцев он убил?

– Да нет, – сказал Т.С. Давстон. – Он сражался не на той стороне.

Я открыл рот, чтобы задать еще несколько вопросов, но Т.С. Давстон показал на горку сосисок из молодой волчатины. – Вот таких я куплю для своей вечеринки, – сказал он.

Мы, шаркая, отправились дальше и дошли до прачечной как раз в тот момент, когда Чико вышвырнули на улицу.

– Сукины дети! – кричал вожак банды Crads. – С каких пор нюхать носок запрещал законом?

– Пригласи этого, – сказал Т.С. Давстон. – Он вроде забавный.

Мы оставили Чико разбираться, и, шаркая, пошли в кафе «Плюм». Там Т.С. Давстон убедил меня занять у него полкроны, чтобы купить два кофе с пенкой, сесть у окна и выглядеть круто.

– Так по какому поводу вечеринка? – спросил я, накладывая сахар в кофе.

– По поводу совершеннолетия, скажем. Половой зрелости.

– А, я уже два раза отпраздновал. А ты… э… – и я похлопал локтями, как курица крыльями.

– Еще раз заговоришь об этом, – сказал Т.С. Давстон, – и схлопочешь по физиономии.

– Так что, на вечеринке будут шарики и желе? И во что будем играть?

– Ты, по-моему, еще не совсем привык к своей зрелости, а? И тебе что, действительнонравится желе?

Я обдумал этот вопрос.

– Нет, не очень. На самом делемне нравится пиво.

– Ну вот, это уже ближе.

– И что, девчонки тоже будут?

– Девчонки, и пиво, и проигрыватель.

– Проигрыватель? – Я даже присвистнул. – Но я думал, только богатые крутые парни…

Т.С. Давстон посмотрел на меня, подняв бровь.

– Извини, – сказал я. – Шестидесятые годы. Помню.

– И это будет маскарад, поэтому придти нужно в каком-нибудь костюме. Придумай что-нибудь стильное и не приходи в полицейской форме.

Т.С. Давстон вытащил сигареты, и мы сидели, курили, прихлебывали кофе, смотрели в окно и очень неплохо проводили время.

Примерно через час после того, как Чико вышвырнули на улицу, он вернулся, сидя за рулем угнанного им «морриса» в компании нескольких сородичей из уличных банд. И въехал на нем в витрину прачечной.

В прачечной работали только африканцы-ашанти и они ответили на этот наезд на их собственность градом ассегаев. Похоже, к тому моменту они уже долгое время находились в состоянии войны с бушменами из Калахари, которые держали химчистку по соседству, потому что те тоже выскочили на улицу и присоединились к сражению на стороне испаноязычных его участников.

Все смешалось в громко орущую кучу, и тут же из аптеки напротив выскочили вспыльчивые инки и взялись за испанцев из галантерейной лавки рядом с монгольским магазинчиком, где торговали редкими сортами сыра.