Фирма, стр. 92

— Мы исполняем ту музыку, которая нам нравится. И поем песни, которые нам нравятся. Я пишу… нет, не могу сказать, что это как бы я сама пишу… Что-то такое идет… Свыше или изнутри, как хотите… Короче, ЭТО, что идет, я просто передаю, вот и все. И поэтому я ничего не могу делать на заказ. Никогда не делала и делать не буду. Мы — группа независимая.

— У вас есть спонсоры?

— А ты кто такой будешь, а? Хотелось бы, чтобы журналисты вообще-то представлялись. Меня вот вы все знаете, а я вас — нет. Так что для начала скажи свое имя и какой орган ты представляешь?

Пресс— конференция группы «Король» проходила в главном зале ночного клуба «Парабеллум». После общения с журналистами планировался легкий фуршет, затем отдых, вечером, переходящим в ночь, -большой прощальный концерт «Короля», а завтра днем — самолет в Сибирь, где начинался большой гастрольный тур, распланированный на два месяца вперед.

Общение с цветом московской журналистики было посвящено как самим гастролям, так и выпуску нового альбома, ради рекламы которого, собственно, и проводился тур.

— "Столичная коммерция", — сказал высокий юноша в очках. — Меня зовут Андрей Демин.

— Вот что, Андрей Демин, — без улыбки начала атаку на журналиста звезда, солистка и вообще главная фигура «Короля» Рената Хасимова, или просто РЕНАТА. — Вот что, мил человек. Это у тебя там, сам сказал, «Столичная коммерция». А у нас никакой коммерции. Мы играем музыку. Никаких спонсоров у нас нет.

— А откуда такая злость при упоминании о спонсорах?

— Нет никакой у меня злости. Просто достали вы уже. Спонсоры, спонсоры… Как будто без спонсоров ничего сделать нельзя. Если я хорошо пою, если людям это нравится, они и идут на концерт. Что, вы не понимаете простых вещей, что ли? При чем тут спонсоры?

— То есть вы хотите сказать, что вся раскрутка сделана за ваши собственные деньги?

— Послушайте, молодой человек! Вас мои песни интересуют или мои деньги? Если деньги — вот сидит мой директор, Алексей Павлович Портнов, с ним и разговаривайте. После пресс-конференции. А мне это не интересно. Я же не спрашиваю, сколько у вас денег в кармане и как вы их зарабатываете. Если честно, мне глубоко наплевать на ваши деньги. И от меня отстаньте с такими разговорами! Я знать ничего не знаю про какие-то там деньги. На жизнь мне много не надо. Я живу очень скромно. Вот как Джим Моррисон — он вообще не знал, сколько у него денег в банке. И ни разу не снимал их со счета. Его это не интересовало, он занимался творчеством. И я точно так же. Я певица, а не банкир. Понятно?

— Тем не менее ваш последний клип стоил, если я не ошибаюсь, тридцать тысяч долларов. Можете сказать, кто вам помогал?

— Я не буду отвечать на эти вопросы! — крикнула Рената. — Что вам от меня надо? Если вас мой бюджет интересует, вообще валите отсюда! Какого черта я должна отчитываться? Иди в налоговую инспекцию и там разбирайся — честные у меня деньги или нет! Я творческий человек, и меня не е… не…

Среди журналистов прошелестели тихие смешки.

— Не волнует, — нашлась Рената. — Не волнует, чего ты там хочешь узнать! Любишь копаться в дерьме — копайся где-нибудь в другом месте. У вас творческие вопросы есть? — обратилась она к коллегам журналиста из «Столичной коммерции». — Если есть, задавайте. Следующий вопрос, пожалуйста!

Два года назад певец, пианист и композитор Алексей Портнов, уволенный из группы «Каданс» за бесконечное нытье, за склоки и ругань, за легкие, но очень утомительные для коллег проявления мании величия, решил заняться продюсерской деятельностью.

— Вы — козлы, — сказал он на прощанье бывшим товарищам по группе. — Ни хера у вас не выйдет. Потому что вы ни в музыке ни черта не понимаете, ни в коммерции. Гении, блядь, непризнанные. Не песни у вас, а говно. Никому вы не нужны. А я сделаю такую группу, что всех вынесут! Все строиться будут, поняли?

— Иди, иди. Делай. А мы уж как-нибудь потихоньку… Без гениев обойдемся. Нам без гениев как-то проще работается.

— Ага. Счастливо оставаться, мудачье. Я-то не пропаду, а вы еще приползете, еще умолять будете, чтобы я с вами поработал. Да только хрен вам моржовый, не дождетесь.

Портнова тогда не побили только потому, что он работал в «Кадансе» очень давно, с начала восьмидесятых, являлся одним из основателей группы и автором большинства песен.

Характер Алексея Павловича портился незаметно, долго и плавно, так что коллеги, встречавшиеся с ним каждый день, не замечали изменений в поведении своего художественного руководителя. Но в определенный момент времени количество перешло в качество, и коллеги ужаснулись.

За без малого двадцать лет работы в группе Алексей Портнов из брызжущего идеями, парадоксами, юмором и виртуозной техникой игры юного дарования превратился в неопрятного брюзгу, поучающего всех и вся и считающего себя специалистом в любой области шоу-бизнеса и музыки. В студиях он орал на звукорежиссеров и инженеров, отталкивал их от пульта, заявляя, что они ни черта не смыслят в звукозаписи. В офисе кричал на собственных директоров, обвиняя их в том, что они не умеют организовывать концерты, продавать билеты и делать рекламу. Что же до музыкантов, то его положение художественного руководителя группы делало их существование все более и более невыносимым.

Околомузыкальные круги столицы всегда изобиловали разного рода шарлатанами, и каждый из этих шарлатанов, за неимением таланта или даже элементарных способностей, за отсутствием слуха, композиторского и исполнительского дара, мог похвастаться и увлечь аудиторию лишь одним — учением.

У каждого из бесчисленного множества музыкальных гуру имелось свое учение, и каждое было, как уверял его автор, единственно правильным.

Портнов, совершенно сбитый с толку многолетними коммерческими неуспехами «Каданса», «запал» на одного из таких учителей, и это сыграло решающую роль в его уходе из группы.

Гуру занимался постановкой ритма, но, поскольку ни на одном музыкальном инструменте он играть не умел, то ему не оставалось ничего другого, как выстукивать ладошками ритмические рисунки на кухонном табурете. При этом он имел хороший компьютер и все свои ритмические достижения рисовал на нотном стане, который являлся для него китайской грамотой.