Завтра, стр. 23

Тут-то она и заметила соломенную шляпку среди каскеток. И постаралась подойти поближе к группе шведских пенсионеров. Никаких сомнений не было, она видела перед собой Лину Нордвич, столетнюю пенсионерку в футболке с надписью «Люблю Стокгольм». Лина правой рукой прижимала к себе коробку с жетонами, а левой крепко держалась за металлический поручень ходунков на колесиках. Со скоростью улитки она продвигалась к следующему ряду автоматов, который начинался с автомата «Русалочка». Забыв о правилах хорошего тона, Эмма рванула вперед и первой встала у экрана.

— Du gick in i mig! Jag ar en gammal dam! Tillbaks till skolan med dig sa att du kan lara dig lite hyfs! [26] — возмутилась недовольная старушка.

Восемь часов сорок четыре минуты.

Эмма едва извинилась, подумав про себя: «Ворчи, ворчи, мне сейчас не до тебя!» Дождалась, когда шведка заковыляет дальше, и бросила первый жетон в щель автомата.

Двадцать часов, сорок пять минут.

«Глупость, глупость и глупость…» — повторила про себя Эмма и нажала на кнопку, запуская игру.

«И все-таки ставки сделаны, господа!» — усмехнулась она, когда пять барабанов закрутились на бешеной скорости.

Бостон, 2011

Двадцать два часа

— Черт! — завопила Эйприл. — Черт бы тебя побрал!

Она доставала пирог из духовки, не думала, что он такой горячий, обожглась, выпустила из рук, и стеклянная форма с грохотом разбилась вдребезги.

Примостившийся на диване Мэтью подскочил от неожиданности. Он уложил дочку спать и сам теперь, усталый, подремывал за «Этой прекрасной жизнью». Фильм Фрэнка Капры по традиции непременно шел по телевизору в предновогодние дни, и все знали его чуть ли не наизусть.

— А потише можно? — возмущенно зашипел он. — Не хватало только, чтобы Эмили проснулась!

— Не беспокойся, не проснется! Моей чудесной коврижке каюк, — горько пожаловалась Эйприл. — А ведь я раз в год берусь за стряпню!

Мэтью сидел и тер глаза. Ему было зябко, паршиво. Похоже, заболевает.

Весь вечер он слал послания Эмме, стараясь убедить ее, что разрыв во времени реален, но она так и не ответила.

Мэтью перешел из гостиной в кухню и молча принялся помогать Эйприл ликвидировать последствия ее бурной деятельности. Потом в сто пятидесятый раз заглянул в почту.

И вдруг письмо!

Он и ждать перестал, как вдруг Эмма отозвалась несколькими короткими строчками.

Что она имеет в виду? Почему предлагает перечитать статью? А что, если?.. Неужели?!

Мэтью сразу сделалось жарко. От лихорадочного возбуждения кровь застучала в висках. Придвинув табурет, он сел перед компьютером, который так и лежал на стойке в кухне. Так. Спокойствие. Сейчас ему нужна абсолютно ясная голова. Одной рукой Мэтью искал нужный номер в архиве «Нью-Йорк таймс», другой — заправлял кофеварку, собираясь сварить себе чашечку наикрепчайшего кофе. Найти номер от 23 декабря 2010 года, вышедший в понедельник, не составило труда. Мэтью перекачал его себе в формате PDF и теперь с помощью мышки листал толстенную газету в поисках нужной статьи. И никак не мог найти. Хотя он прекрасно помнил одиозную фотографию: старушка-шведка, опираясь на ходунки, гордо позирует перед игровым автоматом. Но фотографии не было. Тогда он заставил себя внимательно просмотреть газету еще раз и в конце концов нашел очень скромное сообщение без всяких фотографий о том, что произошло в Атлантик-Сити.

Не в силах прийти в себя от изумления и неожиданности, Мэтью еще раз перечитал заметку. В горле у него пересохло, лоб покрылся капельками пота. Он решил смочить горло и отпил глоток кофе, но проглотил его с большим трудом. Тогда он собрался встать и немного поразмяться, но на экране появилось новое письмо.

Мэтью, словно эхо, повторял и повторял про себя вопрос: а теперь что мы будем делать? Если честно, он понятия не имел. Но хорошо, что этот вопрос задавал себе уже не он один!

И вдруг у него в мозгу будто полыхнула молния. Сердце замерло, а потом заколотилось быстро-быстро: в миг, когда Эмма посылала ему письмо, Кейт еще была жива…

Часть третья

ВЕРОЯТНОСТИ

День четвертый

10

Рука, что баюкает ребенка

Бостон

22 декабря 2010

11 часов утра

Зависть.

Ревность.

Обида.

Чувства, которые вспыхнули в сердце Эммы, смотревшей на счастливую семью Шапиро, отдавали горечью.

В воскресное утро Мэтью, его жена и малышка Эмили шли не спеша по одной из заснеженных аллей Паблик-Гарден. На рассвете большой бостонский парк покрыла легкая сверкающая пелена. Первый выпавший в эту зиму снег выбелил город, придав ему праздничный вид.

— Иди ко мне на руки, мышка! — проговорил Мэтью, подхватывая дочь, чтобы показать ей большого серебристого лебедя, что плыл вслед за утками по глади озера.

Эмма сидела неподалеку на скамейке и пристально, нисколько не прячась, разглядывала счастливое семейство. Ей нечего было опасаться. «Мэтью 2010 года» понятия не имел о ее существовании. Парадоксальная, невероятная ситуация будоражила и возбуждала Эмму. Хотя сегодня она чувствовала себя отдохнувшей. Она проспала всю ночь в автобусе «Грейхаунд», который вез ее из Атлантик-Сити в Бостон. Накануне вечером в администрации казино она заполнила и подписала несколько документов. Неизбежная формальность, чтобы на ее банковский счет поступила выигранная ею сумма. Первые снежинки, кружащиеся в небе Атлантик-Сити, она заметила, поглядев в окно в «Нью-Бленхейме». Заметила и подумала, что ей совсем не улыбается всю ночь вести машину под падающим снегом. Она отдала ключи от арендованного авто швейцару казино и попросила вернуть ее в местный филиал агентства. Потом села в такси, доехала до автовокзала и купила билет на автобус до Бостона. Полупустой автобус покинул Атлантик-Сити в 23 часа 15 минут. Всю ночь водитель ровно и спокойно вел автобус. Эмма лишь приоткрыла глаза во время остановки в Хартфорде, но окончательно проснулась только в восемь часов утра, когда «Грейхаунд» въехал в столицу Массачусетса.

Эмма остановилась в «Четырех временах года», большой гостинице возле парка. Имея на счету несколько миллионов долларов, она могла себя немного побаловать. Позвонила в «Император», сказалась больной и предупредила, что не выйдет на работу всю неделю. Потом приняла душ, купила теплое пальто в магазинчике при гостинице и отправилась бродить по извилистым улочкам Бэкон-Хилл. В голове у нее не было никакого точного плана. Одни вопросы. Хочет ли она познакомиться с Мэтью? И что она ему скажет? И как это сделать, чтобы он не счел ее сумасшедшей?