Председатель КГБ Юрий Андропов, стр. 53

Semandropov

шубу, галстук с бриллиантовой булавкой (я сам видел), имел одну или две машины-иномарки и квартиру в актерском доме на Садовом кольце. Кто он был на самом деле, чем занимался, кого обслуживал - точно это, видимо, никогда не узнают, этакая пародия на Калиостро.

Поистине потрясающие подробности сообщил о Боре американский эстрадник С. Ла-удан, его гость накануне всех тех событий. Его откровения были опубликованы в нашей печати в 1991 году: "У него был неплохой тенор, но весьма слабые актерские данные. Это был красивый брюнет с серо-зелеными глазами, довольно полный для своего возраста. Он обладал весьма изысканными манерами и утонченными вкусами - в еде, одежде, музыке. Носил он джинсы, джинсовую рубашку на молнии, остроносые сапоги на каблуках и иногда черную широкополую шляпу. На безымянном пальце сверкал перстень с огромным бриллиантом, а на шее - толстая крученая золотая цепь, которую он не снимал, даже купаясь в море. Он появлялся на пляже в коротком махровом халате. Иногда он читал, но чаще играл в карты с несколькими знакомыми и с младшим братом Михаилом, 25 лет. Борис жил в двухкомнатном номере-люкс с отдельным душем, телевизором, холодильником. Питался он не в столовой, а дома - с немногими друзьями. На столе стояли черная икра в больших жестяных банках, мясо (шашлыки готовились тут же на пляже), подавался только что испеченный хлеб, язык, раки, виноград, шампанское и водка. Все эти недоступные рядовому отдыхающему деликатесы в неограниченном количестве поставлялись ему Галиной Брежневой-Чурбановой, которая приезжала изредка с шофером Валерой на белой "Волге". Приезжать ей было, видимо, сложно, и она была вынуждена хитрить, так как отец старался всячески блюсти честь дочери, уже ставшей к тому времени бабушкой".

Г алина была грузной, высокой женщиной, которую при всем желании нельзя было назвать красивой. У нее были грубые, крупные черты лица, очень напоминавшие отцовские, темные волосы, забранные в пучок, и темные, густые брови. На пляж она выходила в длинном, до пят, шелковом халате. В свою речь Г алина часто вставляла матерные слова.

Борис был умным и изощренным человеком. Он был скрытен и хитер, тактичен и вежлив. Пил он только шампанское и держал себя в руках. Галина была крайне раздражительна, так что Борису, напротив, нужна была сдержанность. Своего 40-летнего мужа-генера-ла Галина уже презирала, а родителей называла "двумя одуванчиками", что не мешало ей восхищаться их преданностью друг другу и взаимной заботой. Иногда она говорила об отце, который, несмотря на возраст и болезни, каждый день купался в Черном море. "О нем много болтают, - говорила Галина, - но все-таки он борется за мир. Он искренне хочет мира".

Борис Буряце жил в Москве в большой квартире в доме на улице Чехова, недалеко от Театра кукол, знаменитого театра Образцова; эту квартиру "подарила" Борису Галина Брежнева. Она же руководила покупкой мебели и роскошной отделкой комнат, которая свидетельствует главным образом не о художественном вкусе, а о богатстве владельца квартиры. Здесь имелось много антиквариата, на стенах висели редчайшие иконы, на специальном столике стоял подсвеченный разноцветными лампами сосуд с бриллиантами. У Бориса была очень большая коллекция бриллиантов, и приятели называли его нередко между собой "Борисом бриллиантовым". Дружба с Галиной превращала и самого Бориса в очень влиятельного человека, вокруг него начинали крутиться разного рода сомнительные личности, связи которых уходили в глубины подпольного бизнеса, черного рынка и уголовного мира Москвы.

Уже в 1979-1980 гг. Борис Буряце начал искать пути и возможности для отъезда за границу. Его не покидала тревога. С. Лаудан писал в одной из своих книг о знакомстве с Буряце: "Борис ждал меня перед гостиницей. Я сел в его машину. Милиционеры, стоявшие на перекрестках, отдавали Борису честь. Почему? Когда мы вошли в его квартиру, у меня захватило дух. На стенах без просвета висели великолепные старые картины, полы покрыты чудесными персидскими коврами, вдоль стен роскошная антикварная мебель, горки с

Semandropov

превосходнейшим фарфором, иконы, хрусталь, хрустальная же бесценная люстра. Такое богатство в Советском Союзе можно было встретить только в музее... "Что такое сделал Борис для России, что имеет право жить в такой роскоши?" - подумал я. Он жил один, это было видно с первого взгляда, хотя из-за подушки выглядывал кончик женской ночной рубашки. "Смотри! Кое-что из этого было когда-то в коллекции царя". Я не сомневался, он говорил правду. Чудесный старинный серебряный сервиз: серебряные столовые приборы, такие тяжелые, что я чуть не уронил поданный мне для осмотра нож. Произведения искусства, которыми мог бы гордиться любой западный музей.

И вот - "гранд-финал". Борис достал замшевый мешочек и высыпал его содержимое на стоящий между нами столик. В свете лампы засверкала горка старинных драгоценностей: браслеты и серьги, заколки, брошки, кольца, бриллианты, рубины, сапфиры и изумруды блистали в оправах из старинного золота и серебра. Я онемел, а зеленые глаза Бориса искрились на фоне бесценного богатства".

Но дело не в этом мелком авантюристе. На него повесили темные отношения с дочерью Генерального секретаря, да еще какие. 29 января сотрудники КГБ среди бела дня заявились в квартиру Бори-Цыгана с ордером на обыск и правом на арест в зависимости от его результатов. В качестве понятых были взяты соседи, старушки-актрисы, более говорливой публики не существует на свете. К вечеру вся Москва наполнилась немыслимыми слухами, излагать их значило бы написать еще одну книгу. В двух словах речь шла о бриллиантах, золоте, старинных иконах, валюте в больших суммах, только что входивших в моду наркотиках и т.п.

Что тут было правдой, что хранилось у "Цыгана", а что ему подложили (такие приемы всегда у спецслужб), это мы вряд ли когда-нибудь узнаем. Сплетни дружно сходились в том, что Боре разрешили по домашнему телефону позвонить Гале (поскольку это строжайше запрещается инструкциями, то в данном случае как раз вероятно). Галя будто бы приехала, и ее заботу о "Цыгане", внимательно наблюдали актрисы понятые. И тоже потом рассказывали в подробностях.

Отбросив все обывательские пересуды, вычленим два бесспорных факта: во-первых, у Бори был обыск с понятыми и, во-вторых, произошла явная, да еще какая, "утечка информации", непосредственно касающаяся личности главы партии и государства. То, что это было сделано нарочито органами КГБ, - непреложный факт, перед которым ничего не значат любые подлинные или выдуманные подробности. Ясно, что это делалось нарочито, а подобная "нарочитость" в таких службах бывает только по наивысшему приказу.

Далее история разрастается снежным комом слухов, оставим их, но есть и точные факты. С Галей был как-то связан директор московских цирков Колеватов. Уличенный в приеме многочисленных "подарков" от артистов, а также в валютных делах, он исключается из членов коллегии Министерства культуры в феврале 1982 года. Его дальнейшая судьба делается еще круче.

Заключим нечистую историю с Борей Цыганом, которая, впрочем, выразительно характеризует нравы брежневского окружения, любопытным свидетельством Роя Медведева: "Благодаря любезности и вниманию председателя Верховного Суда СССР Е.А. Смоленце-ва, а также правам и статусу народного депутата СССР я получил возможность в начале 1991 года ознакомиться с многотомными делами А.А. Колеватова, Б. Буряце, некоторых торговых дельцов. И обвинительные заключения, и протоколы допроса, и тексты приговоров содержат данные о многочисленных хищениях, взятках, длинные списки изъятых драгоценностей. Однако нигде в этих с сотнями различных документов томах нет упоминаний о связях подсудимых с Галиной Брежневой, с семьей Щелокова, с семьей В. Гришина или с самим Брежневым. Даже для такого неспециалиста, как я, было очевидно, что каждый из подсудимых мог так долго находиться на своем посту и иметь столь баснословные ценности лишь при наличии мощного покровительства власть имущих. Но ни следователи, ни государственные обвинители, ни судьи не задавали (или не заносили в протокол) вопросов о связях подсудимых с партийными лидерами и членами их семей. Однако и для