Сердце Вселенной, стр. 22

- Да хранит тебя господь, сынок! Педро, я буду ждать тебя здесь.

Два силуэта растаяли в темноте. А старый рыбак лег на дно лодки и, засмотревшись на небо, невольно отдался мечтам. Ему грезились сказочные миры, солнцеликие люди, края, где нет насилия и произвола… Старик качал головой и, тяжело вздыхая, тихонько бормотал:

- Придет ли и к нам такое время? Кто знает?…

Не замеченные никем Генрих и Педро перелезли через высокую ограду и, прячась за деревьями и кустами, начали пробираться к зданию лаборатории.

- Здесь уже легче, - прошептал Генрих, - часовые расставлены только вдоль ограды.

Над дверями главного зала светился зеленый четырехугольник. Генрих нажал кнопку - двери открылись, и они вошли в зал. Педро включил ручной фонарик. Узкий луч побежал по стенам, по серому цилиндру, упал на пульт.

- Включать здесь?

- Да. Идите сюда, Педро. Слушайте внимательно. Я войду в цилиндр и закрою дверцу. Все остальное сделают автоматы. Когда над цилиндром появится красный сигнал - нажмите на пульте рычаг пуска. Электронные машины проведут эксперимент сами. А вы - бегите. Но перед уходом передвиньте сюда этот рычажок.

- Что это?

- Он выключит квантовые приборы, контролирующие работу установки. Она начнет безостановочно накапливать энергию…

- Но ведь это может привести к аварии?

- Я этого и добиваюсь. Лаборатория взорвется. А разве вы хотите оставить ее шратам и всяким другим черным тиранам? Чтобы они проникали в другие миры, угрожали человечеству даже через недоступные сферы?

- Нет, нет, я сделаю все, мистер Уоллес!

- Прощайте! Или нет… послушайте, Педро…

Генрих дружески положил руку студенту на плечо.

- Педро… а почему бы и вам не уйти вместе? Это замечательно, Педро! Попасть в мир, где люди прекрасны и могучи, чисты и свободны… Пойдемте, друг! Вернемся к Хуану, приведем его сюда, чтобы он сделал здесь все, что надо. До рассвета еще далеко, время есть…

Педро покачал головой.

- Нет, мистер Уоллес, я останусь здесь.

- Почему? Вы боитесь?

- Нет. Но я - сын Земли. Вам надо идти - вас ждет в антимире Люси. А меня… меня ждет здесь работа. Сколько еще не сделано на нашей планете! Борьба разгорается, и я отдам ей всю свою жизнь. Я хочу, чтобы все человечество было прекрасным и сильным, чтобы мир Будущего открылся не только для меня…

Генрих вошел в цилиндр. Тяжелая дверца захлопнулась, вверху вспыхнул красный огонек сигнала…

Сердце Педро забилось тревожными толчками. Он вдохнул воздух полной грудью, стиснул зубы и решительно положил руку на рычаг…

Поддерживая рукой спрятанный за пазуху сверток с драгоценными фотопленками, Педро спешил к берегу, где его ждал старый рыбак. А позади него неистовствовал пожар - огонь пожирал развалины лаборатории, взметая к небу миллионы веселых искр. Надрывно гудела сирена тревоги, кричали и метались люди, урчали прибывающие машины. Но Педро, погруженный в свои мысли, не обращал внимания ни на что. Он еще не успел продумать и прочувствовать всего, что случилось с ним за последние сутки, понять, какие огромные сдвиги совершились в его сознании.

Правильно ли он поступил, отказавшись от предложения Генриха? Не утратил ли он навсегда возможность попасть в чудесный мир будущего?

«Правильно», - ответила совесть.

Мы родились на Земле, чтобы сделать ее красивее, богаче, прекрасней. Каждый честный протест, каждая схватка с произволом и насилием приближает то время, когда наша родная планета сама превратится в изумительный, сказочный мир. Все - и тяжкий труд рабочего и хлебороба, и высокое творчество поэта, и полет космонавта - все это стремленье к великой свободе, к единению с Космосом. Эта дорога единственна и неизбежна!

Педро шел, и на сердце у него становилось все чище и ясней. Он шел навстречу неведомой и трудной судьбе, где его ждали искания и борьба. С грустью и нежностью думал он о Генрихе, который сейчас где-то рядом, в ином мире, наперекор черным силам, ищет свое счастье и любовь. Он найдет Люси, без сомнения. Найч дет и ясноликого Геона, и тот опять, хоть на минугу, откроет перед любящими третий мир, мир Грядущего…

Педро остановился, оглянулся назад. Лаборатория догорала. Так вскоре должен сгореть весь мир обмана, насилия и темноты. Наступает Космическая Эра, а с нею - Эпоха Великой Свободы Человека!

Это будет! Это грядет!

А если иначе? Нет, иначе не может быть. И не будет! Если иначе… тогда не стоит и жить…

I. ВСТРЕЧА ЧЕРЕЗ ТЫСЯЧИ ВЕКОВ

Новое задание

Я еще и до сих пор не могу опомниться. То, что произошло, разрушило обычные представления, всколыхнуло сознание до самых таинственнейших его глубин. Законы времени полетели вверх ногами. В последние дни вместилось столько событий и впечатлений, что их хватило бы на десятки лет. Именно так - я не преувеличиваю!

Начал действовать непреложный закон развития - накопление незаметных изменений перерастало в революционный взрыв.

За последнюю сотню лет никто уже не опровергал возможности существования жизни на других планетах. Но эта возможность воспринималась абстрактно, без связи с действительностью. Короче - большинство не относилось к этой проблеме серьезно. Только писатели-фантасты соревновались в попытках создать образ жителей иных миров и бросались из одной крайности в другую. То они скатывались до очеловечивания низших существ, подчеркивая этим идентичность всей бесконечно-разнообразной живой природы в ее высших проявлениях, то изображали их в виде ужасных чудовищ.

Но я несколько уклоняюсь в сторону. Надо сосредоточиться и опять мысленно пережить эти фантастические происшествия.

Далекий друг! Когда ты будешь читать мою повесть, не торопись высказывать свое порицание или похвалу. Не отбрасывай и не восхищайся. Подумай, взвесь искренне и честно, попробуй найти в себе отзвук на прочитанное. Тебе мешают привычные представления? Вспомни, что эти самые «привычные» представления когда-то тоже пробивали дорогу к сознанию сквозь дебри других «привычных» представлений, сданных теперь в архив знания.

Итак, я начинаю…

В августе 197… года я готовился к первому полету на Марс. Полету, который не осуществлен до сих пор. Корабль с атомно-реактивным двигателем стоял на космодроме. Целая армия специалистов в последний раз проверяла все его узлы и механизмы. Баки наполняли водой. Это горючее было признано наилучшим и тем более удобным, что вода была обнаружена и на Марсе.

В предстартовые дни я прощался с родными местами, гостил у матери, жившей на Брянщине, в деревне, окруженной густыми лесами. Каждое утро, еще до восхода солнца, я уходил в лесную чащу, к болотам, в самые дикие места. Мне хотелось унести в пустоту пространства воспоминание именно о такой нетронутой красоте - торжественной, строгой, спокойной. В этих прогулках меня всегда сопровождала моя невеста, Марийка, тоненькая и проворная, как козочка, похожая на миниатюрную статуэтку. Выражение ее загорелого личика с курносым носиком и большими серыми глазами постоянно менялось. Марийка то заливисто смеялась, то задумывалась, устремив взгляд на что-то, видимое ей одной. Но никогда она не была печальной, не вздыхала и не грустила о том, что мы расстаемся.

Мы с нею уже давно решили… нет, не решили, а поняли сердцем - любовь не знает расстояний, не боится разлуки. Марийка горячо шептала, смотря на синеву неба, видневшуюся между ветвями деревьев;

- Пойми меня… вот мы ходим с тобой, разговариваем, держимся за руки… целуемся… Ты уедешь - и всего этого уже не будет. Оно останется только в воспоминании, в представлении… И если я люблю - воспоминание будет жить вечно. Мне не обязательно касаться твоей руки, смотреть в твои глаза… Ты будешь рядом со мною, когда я этого захочу, то есть, всегда…

Именно таких слов я ждал перед полетом. Слов сумбурных, непоследовательных с точки зрения разума, но вполне логичных с точки зрения сердца. И я уехал. Окрыленный любовью близких и предчувствием чего-то необычайного.