Camp America, стр. 21

Там же рядом находилось одно интересное место — «Китайский театр Манна» (Mann"s Chinese Theatre), перед которым голливудские актеры оставили отпечатки рук и ног. Имена Тома Хэнкса, Джека Николсона, Грегори Пека, Стивена Сигала, Арнольда Шварцнегера, Мэрилин Монро можно было прочитать на плитах рядом с отпечатками двух пар изящных туфель на каблуках, либо двух мужских ботинок, либо человеческих рук. Особый шик для туристов — сфотографироваться, вложив свою руку или ногу в соответствующий отпечаток кинозвезды.

В общем, Голливуд — одно из немногих мест в Лос-Анджелесе, по которому было хоть немного интересно пройтись. Когда стемнело, Голливудский бульвар не опустел, как часто бывает в центральных районах американских городов, а наоборот — пополнился еще большим количеством народу. Огни кинотеатров и кафе, конечно, не самое интересное зрелище, но они оставляют куда больше воспоминаний, чем скучный и однообразный Лос-Анджелес.

На следующий день Марина собиралась ехать в расположенный недалеко от города Дисней-Лэнд. Меня это место не очень привлекало, я решил сразу же ехать на восток — в Лас-Вегас. Так что мы распрощались, оставив друг другу свои координаты.

В Лас-Вегас (или просто «Вегас», как говорят американцы) я собирался ехать уже на следующий день. Но, вернувшись вечером в хостел и начав писать письма своим знакомым из России, я разговорился с соседом по комнате — мужчиной лет тридцати пяти. В числе прочего я сообщил ему, что завтра собираюсь в Вегас.

— Я тоже туда еду, — сказал он, — но только послезавтра. Так что если ты можешь подождать один день, я тебя подвезу.

На том и порешили. Назавтра я решил не ехать в центр Лос-Анджелеса или другие его районы, а посвятил день самой главной и приятной достопримечательности этого города — тихоокеанскому пляжу. Если в Сан-Франциско купаться не принято, то здесь, в трехстах милях к югу, это самый популярный вид отдыха. И единственный способ времяпрепровождения, который можно порекомендовать в Лос-Анджелесе.

Второй день в городе я провел как самый настоящий лентяй: поспал допоздна, потом пошел к берегу Тихого океана, который лежал всего в одном квартале от хостела, валялся полдня на пляже, купался, загорал, а, вернувшись, сидел несколько часов в Интернете, дожидаясь следующего дня.

Я достиг своей последней точки на западном побережье США, проехав к этому времени территорию десяти штатов. Менее чем за три недели я пересек страну с востока на запад, три раза переводил стрелки на час назад при смене часовых поясов (в Иллинойсе, Колорадо и Неваде), видел Чикаго, Денвер, Брайс-Кэньон, Рино (из окна машины), Сан-Франциско, Сан-Хосе и Лос-Анджелес. Теперь же мне предстоял не менее короткий, а вернее даже более длинный путь на восток: отсюда, из Калифорнии, через южные штаты — в Новый Орлеан, а из него — на север в Нью-Йорк. До 8 октября — даты моего вылета из нью-йоркского аэропорта имени Джона Кеннеди — оставался еще целый месяц.

Глава 9. Город развлечений.

В Лас-Вегас мы с Кёрком — моим новым знакомым — отправились утром 10 сентября. Проехав за два часа весь Лос-Анджелес с запада на восток, я снова увидел пустынную Калифорнию. Этот штат является самым населенным в Америке (35 миллионов человек), но жизнь в нем сосредоточена на узкой прибрежной полосе в городах со старыми испанскими названиями: в Сан-Франциско и Лос-Анджелесе с их многочисленными пригородами, Сан-Хосе, Сан-Диего и знакомой нашим телезрителям Санта-Барбаре. Уже немного дальше от побережья вы почти не найдете крупных городов — только незаселенную, безлюдную местность. Некоторое время на нашем пути попадались какие-то небольшие городки, но потом уже в который раз моему взору предстала пустыня. Такая же унылая, как в Неваде, — разве что кустарники здесь большие и колючие, похожие на большие чертополохи.

Мы проезжали по дороге чуть южнее знаменитой Долины Смерти (Death Valley), одного из самых жарких мест на Земле. Оно занесено в книгу рекордов Гиннеса, и здесь же Антониони снимал свой фильм «Забриски Пойнт». Тут можно испытать странное ощущение — если высунуть руку из окна машины, то ветер будет нагревать, а не охлаждать её. Температура воздуха здесь выше температуры человеческого тела. Причем гораздо выше — такое ощущение, словно используешь сушку для рук.

Очередной мой попутчик, как выяснилось, проводил отпуск, путешествуя на своей машине по юго-западу США. Жил Кёрк в Солт-Лейк-Сити и работал там на шахте по добыче меди. В этот город (который я пропустил во время путешествия), он переехал совсем недавно из Сиэтла, а до этого скитался по Америке, как и Ховард, подвозивший меня в Колорадо. Яркий пример американской мобильности: как часто встречаются в США люди, сменившие за свою жизнь несколько городов. В молодости же Кёрк вообще объездил страну автостопом:

— Из Анкориджа (Аляска) со своей родины, — рассказал он, — я через Канаду доехал до Джорджии. Там устроился на работу, пожил немного. Потом поехал в Санта-Фе. Оттуда в Сан-Франциско. И, в конце концов, добрался до Сиэтла, где осел на долгое время.

— И сколько времени ты так путешествовал, где жил?

— Около шести месяцев. Жил в палатке в кемпинге.

— А какого рода работу делал?

— Посуду мыл, убирал мусор, вообще работал в самых разных местах.

— То есть получается, — спросил я, — в Америке несложно просто взять и переехать в другое место?

— Конечно. Жилье и работу — хотя, может быть, и не очень хорошо оплачиваемую — ты можешь найти сразу. Я за свою жизнь сменил таким образом много городов: Анкоридж, Сиэтл, Майями, Неаполь в Италии. Сейчас вот живу в Солт-Лейк-Сити.

— И что, как тебе Европа? — поинтересовался я, услышав про Неаполь. — Много различий с Америкой?

— Конечно.

— Какие именно?

— Трудно сказать, — Кёрк задумался. — В Америке жизнь быстрее, в Европе как-то поспокойнее. К тому же там, скажем так, более социалистическое общество, чем в Америке. Здесь в США — чистый капитализм.

— Но я думал, что капитализм как раз более выгоден для людей, которые сами работают и зарабатывают.

— Не знаю, не знаю. В Америке все-таки довольно несправедливое общество. Например, всего 1 процент населения сосредоточил в своих руках 90 процентов богатств, — он замолчал, думая, что произвел на меня большое впечатление этой цифрой.

— Ну и что, — я решил продолжить дискуссию. — Ведь эти люди не украли свои миллионы. Они сами или их родители заработали эти деньги. Я понимаю, что такое положение вещей кажется несправедливым, но это неизбежно в любом обществе: кто-то добивается всего, кто-то — ничего. А этот один процент платит со своих богатств огромные налоги, с помощью которых государство помогает бедным.

Кёрк, задумавшись, сказал:

— Ну, если с этой точки зрения посмотреть, то может быть ты и прав.

В этом — нежелании долго спорить — отличительная черта многих американцев, с которыми мне доводилось общаться. Русские готовы иногда часами спорить на какую-то тему (особенно политическую), убеждаясь только в одном — в том, что собеседника убедить ни в чем невозможно. Путешествую по России я, случалось, долго спорил о судьбах Родины с каким-то пенсионером, ехавшим в том же купе, или с водителем, подвозившим меня на сотню километров. Здесь же в Америке, как только начнешь по какому-то спорному вопросу убежденно приводить свои аргументы, большинство с тобой либо тут же соглашаются, либо говорят: «Ну, если посмотреть на это дело с этой стороны, то может быть, ты и прав». Видимо, уроки Дейла Карнеги, призывавшего в своих книгах поменьше спорить, не прошли для этой страны даром.

Во второй половине дня мы подъехали к Лас-Вегасу — крупнейшему городу штата Невада и главному центру игорного бизнеса на западе США. Говорят, лучше приезжать сюда вечером, когда уже совсем стемнеет. В этом случае вы получите незабываемые впечатления: посреди пустыни появляется светящийся огнями, переливающийся всеми цветами город, а лучи из какого-то мощного прожектора уносятся к небу и оставляют на облаках отпечатки света.