Алеш и его друзья, стр. 6
3. КАК Я ПРОБИРАЛСЯ В «ГЛАЗ»
Учительница иногда объясняет нам иностранные или трудные слова, и тем самым мы расширяем свой кругозор, как говорит мама, которая уважает Мирославу Драбкову, потому что учительница умнее всех в нашем классе.
Некоторые слова, конечно, страшно трудные, и по ним пока еще сложно понять, что изменится, если мы приобретем жизненный опыт, повзрослеем и будем больше слушать учительницу. Все это как-то взаимосвязано, как — я сам не знаю, но так уверяют родители и учителя, так что за всю ахинею, которую я здесь излагаю, ответственность несу не я, а они.
Как-то раз мы решили пойти на фильм, на который дети не допускаются. Про фильм рассказал Ченда. Его старший брат Роман, посмотрев фильм, заявил, что он просто великолепный. Вот мы и договорились, что надо быть дураками, чтобы лишить себя такого великолепия.
«Конечно, — изрек Мирек, — проблема заключается в том, как нам попасть в кино, разве что на ходулях».
«На ходулях сразу видно, — возразил Алеш. — К тому же, представь себе, что у входа в кинотеатр начинается давка, тебя кто-нибудь толкает, ты теряешь равновесие и грохаешься».
«Ходули — это не то, — согласился я, — лучше бороду приклеить».
«Вот тогда тебя точно никто не узнает», — усмехнулся Мирек.
«Контролерша примет тебя за старичка».
«Между прочим, борода здорово меняет лицо человека», — заметил Ченда.
«Да только где нам ее взять?» — деловито осведомился Алеш.
«Можно одолжить в прокате или в театре», — предложил я.
«В таком случае кино нам влетит в копеечку», — решил Мирек.
«А у нас что, есть деньги?» — рассердился Ченда.
Поскольку знакомых в театре у нас не было, мне пришлось признать, что мое предложение глупое. Точнее сказать, не совсем удачное, но Ченда с Миреком и Алешем настаивали на том, что оно глупое, и я, не желая ссориться, вынужден был согласиться.
«А если нам пойти в кино совершенно нормально, обыкновенно, как все?» — сказал Мирек.
«Ты, Мирек, случаем, не чокнулся? — вздохнул Ченда. — На этот фильм дети не до-пус-ка-ют-ся, понятно?»
«И ничуть я не сдвинулся, — степенно ответил Мирек, — смотрите, по-моему, это очень просто. Мы идем порознь, чтобы не обращать на себя внимание. Затеряемся в толпе, сунем контролерше билет, в такой толчее она нас и не разглядит. Лучше всего встать за спиной какого-нибудь верзилы и быстренько протянуть билет».
«Ишь ты, — сказал Алеш, — а это годится. Даже если контролерша нас заметит, подумает, что мы пришли не сами по себе, а со взрослыми, и в этом есть большой смысл: не будет же она орать на нас или на наших родителей. Лучше всего пристроиться к какому-нибудь боксеру и идти с ним».
Ченда пожал плечами и сказал, что он согласен, а как я?
«Факт, — решил я. — Давайте попробуем, раз ничего лучшего придумать не можем».
Мирек неприязненно взглянул на меня — как я мог усомниться в его фантастической, выдающейся идее, но промолчал, потому что прекрасно знает: моя идея гораздо лучше его, только вот денег у нас нет, чтобы взять напрокат бороды и усы.
«А что это вообще за фильм? — спросил Алеш у Ченды. — Точно дети на него не допускаются? Может, Роману только так показалось?»
Ага, это нам и в голову не приходило.
«Обождите, он называется ужасно глупо, — начал вспоминать Ченда, — что-то вроде „Брака Безвы“. Братан говорил, жуткая потеха».
Мы с Алешем усомнились, что фильм с таким названием может быть выдающимся, но, едва мы заспорили с Чендой, Мирек вскочил и заявил, что речь, в сущности, идет не о фильме, а о нашей храбрости, даже мужестве, которое мы проявим, если попадем в кино, — жаль, если мы, как трусы, наплюем на его прекрасный план.
«Ну и ну, — оскорбился Алеш. — Ты же знаешь, никакие мы не трусы!»
«Ясно, — угрожающе поддержал я Алеша, — ты бы сильно просчитался, Миречек, если б думал нечто подобное…»
«Так что в кино мы идем», — сказал Мирек.
Все серьезно кивнули.
Купить билеты было несложно. Мирек встал в очередь у кассы, а мы трое тем временем разглядывали афиши. В большинстве случаев на них были изображены влюбленные. Это сразу было видно по тому, как они смотрели — будто их только что трахнули молотком по голове.
«Ну, первый раунд за нами, — произнес Мирек с чувством удовлетворения, когда принес билеты и роздал их. — Подождем, пока у входа соберется толпа. Но теперь мы друг с другом никак не связаны и встретимся только внутри кинотеатра».
На прощание Мирек ободряюще похлопал нас по спине, и мы разошлись. Фильм начинался примерно через четверть часа, и я чувствовал себя разведчиком, который должен пронести через вражескую территорию важное донесение. Этим донесением был билет у меня в кармане, а вражеской территорией — вход в кинотеатр, с двумя контролерами у дверей. Я сразу почувствовал, что неприятности не избежать — мы-то ведь рассчитывали на контролерш.
За десять минут до начала сеанса началось столпотворение. У входа собралась масса народу, и мне стало ясно — теперь или никогда. Я втиснулся между супружеской парой и солдатом и тут увидел, что Мирек находится почти у самого входа.
«Куда, мальчик? Дети на этот фильм не допускаются!»
Я видел, как контролер схватил Мирека за руку, протягивающую билет, и как наш бесстрашный организатор похода в кино изрядно побледнел.
«Мне уже давно исполнилось пятнадцать!»
«Расскажи кому-нибудь другому».
«Разве я виноват, что выгляжу таким слабаком?» — храбро бился Мирек, а все вокруг веселились.
«Ну так дуй домой за метрикой, слабак, тогда пущу», — ухмыльнулся контролер и вытолкнул Мирека.
Что делать? Я подумал было тоже вернуться, зря мы все это затеяли. И на меня будут смотреть, как на Мирека, а я этого не люблю, но как я ни пытался выбраться из толпы, ничего не получалось, я понемногу продвигался вперед, к входу в кинотеатр.
«Ты что толкаешься, мальчик?» — закричал какой-то мужчина.
Мы находились уже почти около контролера, и я подумал: «Ну, привет, только этого не хватало, вот будет позор!»
«Пан контролер! — запищал позади меня какой-то женский голос. — Ему наверняка нет пятнадцати!»
Я готов был провалиться сквозь землю или стать невидимкой, но людская волна снова швырнула меня вперед, смотрю: билет у меня надорван, а когда оглянулся, увидел, что один контролер прихватил Алеша, а другой Ченду.
«Убирайтесь!»
Я сидел, вжавшись в кресло по самые уши, смотрел короткометражку о полезных ископаемых где-то у черта на куличках и ничего не воспринимал, потому что все время думал о трех пустых креслах рядом со мной.
Как там ребята? Пошли домой или ждут меня на улице? Ну, два часа выдержать, наверное, трудно.
Сразу после короткометражки я выбежал на улицу. Ребята, понурившись, стояли неподалеку от кинотеатра.
«Тебя тоже выгнали?» — нетерпеливо спросил Мирек.
«Вовсе нет, — ответил я решительно, — но зачем мне одному этот фильм? Мы же друзья!»
Ребята посмотрели на меня с восхищением, и это мне было приятно.
«Наверняка фильм дурацкий», — заявил я важно.
«Наверняка! У моего братана дурной вкус», — обрадовался Ченда.
«Знаете что, — предложил Алеш, — пошли на мост за вокзалом, посмотрим на локомотивы!»
«Блеск! — просиял Мирек. — Это куда лучше, чем ходить на идиотские фильмы».
О нашем приключении с фильмом, на который дети не допускаются, я вспоминал, когда пробирался к кинотеатру «Глаз». И раз я говорю «пробирался», значит, я действительно пробирался, потому что боялся, как бы не попасть на глаза кому-нибудь из ребят.
Обыкновенно мы друг другу все говорим по правде, но ребята же не знали про мою тайну и потому страшно удивились, когда я объявил, что сегодня на спортплощадку не приду, а буду помогать по дому — у нас генеральная уборка.
Но это была ложь, и я ее стыдился, только что оставалось делать — должен же я что-то сказать ребятам, и вместе с тем не выдать тайну и не нарушить честное слово, данное Руженке.