Алеш и его друзья, стр. 20

— Скоро прозвенит звонок, — сказал она, — поэтому я хотела бы убедиться, хорошо ли вы меня поняли. Чего не нужно бояться?

— Привидений! — запищали девчонки.

— В привидения давно уж никто не верит, — сказала учительница. — Так чего нам не следует бояться?

— Пустых страхов, — ответил весь класс.

— Верно, пустых страхов. Вы, ребята, должны прилежно учиться, чтобы ничего не бояться и не врать дома, а иначе ваша совесть будет нечиста!

Ченда рассматривал большую красную двойку и шепнул мне, что он ничего не боится, просто его зло берет — теперь папа наверняка не возьмет его в субботу на футбол.

— Ну, а почему мы не должны бояться? — спросила учительница. — Вспомните, что я говорила вначале.

Никто не поднял руку, тогда Мирослава вызвала Богоушека.

— Мы не должны бояться, — покраснел Богоушек и начал заикаться, — потому что иначе не сможем ходить в лес.

Все засмеялись, а учительница сказала, что работать с нами — тяжкий труд.

— Вы не должны верить в суеверия и прочие глупости, вы должны старательно учиться, тогда вам нечего будет бояться, а иначе в конце года дела ваши будут плохи.

Все облегченно вздохнули, когда прозвенел звонок, но, прежде чем отпустить нас домой, Драбкова напомнила про завтрашний диктант — после обеда нам следует заниматься и подумать о нашем сегодняшнем разговоре.

После школы мы все, Ченда, Мирек и я, занимались дома, тем более что на улице шел дождь, а вечером сговорились встретиться у Мирека, чтобы посоветоваться о дальнейшем строительстве клуба.

Мы с Чендой встретились возле дома Мирека. Его мама не любит, когда мы к ним таскаемся, и Ченда радостно сообщил, что в субботу он на футбол идет: папа уже купил билеты, а купленные билеты обратно не принимаются.

— Явились наконец, — приветствовал нас Мирек, — я уж боялся, вы раздумали.

— Дался вам этот страх, — пробормотал Ченда.

Мы вежливо поздоровались с Мирековой мамой, и она сказала, что хотя она безумно рада, что мы пришли повидаться с Миреком, но Мирек сейчас занят — он вытирает посуду, а потом должен спуститься в подвал за углем.

— Мы ему поможем, — горячо предложил Ченда.

Мирекова мама с минуту колебалась, но, подумав, сказала, что это очень мило с нашей стороны, — что ж, пока Мирек вытирает посуду, мы можем принести уголь.

— Только нужно взять фонарь. В подвале не горит свет.

Я нес ведра, Ченда взял фонарь и ключ.

— Наш подвал легко узнать, — объясняла Мирекова мама, — возле двери немножко просыпан уголь.

Мы шли осторожно и медленно, фонарь был слабый, к тому же Ченда светил паршиво.

— Свети как следует, — ворчал я, — тут можно ноги переломать!

— Как определить, какая дверь их, — возмущался Ченда, — если почти перед каждой просыпан уголь!

— Попробуй ключом!

Я поставил ведра на пол, Ченда пробовал отпирать замки, а я светил.

— Свети как следует, — для разнообразия ворчал теперь на меня Ченда.

— При чем тут я? — защищался я. — Фонарь, того и гляди, погаснет.

Когда Ченда сунул ключ в четвертый замок, фонарь и в самом деле погас. Счастье еще, что это была наконец нужная дверь. Мы осторожно продвигались в темноте. Ченда, вытянув руки, шел впереди, а за ним я.

— Ой! — зашипел Ченда.

— Что такое?

— Ударился, — объяснил Ченда, — тут какая-то тележка.

— Так будь осторожнее!

И тут Ченда налетел на меня, лязгая зубами.

— На-на-на эт-этой те-те-тележке т-т-труп!

— Что за дурацкие шутки!

— Я при-прикоснулся к его ли-ли-лицу, — заикался Ченда. — По-по-попробуй сам!

Я думал, Ченда меня разыгрывает, и спокойно принялся шарить вокруг себя.

— А теперь я прикоснулся к его носу! — заорал Ченда.

Я тоже испугался и, должно быть, здорово заорал, потому что пальцы мои коснулись холодной, закоченелой руки.

— Бежим скорее! — визжал Ченда. — Нужно сообщить в милицию!

Мы пулей вылетели из подвала, несмотря на кромешную тьму. Ченда был весь белый, и колени у него дрожали.

— Сначала надо сказать об этом Мирековой маме.

— Только бы ее кондрашка не хватил, — беспокоился Ченда.

Но Мирекову маму кондрашка не хватил. Когда Ченда, заикаясь, сообщил, что у них в подвале труп, она рассмеялась.

— Что? Труп? Опять наш папа привез!

Мы здорово испугались. Нам и в голову не могло прийти, что папа Мирека время от времени привозит домой трупы.

— Вы что, сбрендили? — усмехнулся Мирек, а его мама объяснила, что в подвале на тележке лежит не труп, а манекен, из тех, что стоят в витринах.

Наверное, он сильно поврежден, вот отец и привез его домой.

— Неужели вы не знаете, что мой папа художник-оформитель, — потешался над нами Мирек.

Ченда все еще был испуган, первым пришел в себя я.

— Вот видишь, Ченда, а в школе ты говорил, что никогда не боишься!

— Ну да, — забормотал Ченда и покраснел, — только про такой страх у нас в школе речи не было.

— Кончай теперь свои придирки! — подсыпал соли Мирек.

На этом наше совещание о дальнейшем строительстве клуба закончилось.

9. КАК Я ЧУТЬ НЕ РАСПЛАКАЛСЯ

Покончив с Чендиными придирками и оборудованием клуба, мы трое, Ченда, Мирек и я, договорились это дело отпраздновать, поставив в известность Алеша: наш предводитель наконец-то избавился от своих желудочных недугов и явился в школу.

Разумеется, он первым делом спросил про клуб.

— Небось, пока я болел, вы пальцем не шевельнули. Ну ничего. За время болезни мне пришло в голову несколько выдающихся планов, как превратить сарай в приличный клуб. Нас ожидает уйма работы, но я считаю, если вы не будете лениться, а послушаетесь меня, за три недели клуб будет готов.

— Ха-ха, — сказал Ченда.

— Ха-ха, — сказал Мирек.

— Ха-ха, — сказал я.

Алеш подозрительно нас разглядывал.

— Что это означает? Бунт на корабле?

— О, никак нет, капитан! — шутовски пояснил Ченда. — Нам показалось смешной та серьезность, с которой ты упомянул о своей ужасной болезни.

— Не говоря о том, — перебил я Ченду, — что все свои планы, Алеш, можешь оставить при себе: клуб уже готов.

Алеш захлопал глазами:

— На самом деле?

— Честное слово, — серьезно подтвердил Мирек.

Алеш покачал головой и долго еще качал ею, скорее всего, он не мог осознать, как это мы сумели соорудить клуб без его гениальных планов и его неустанного руководства.

Он начал вспоминать, сколько нужно было в клубе сделать, и расспрашивал нас обо всем. Когда мы, перебивая друг друга, подтверждали, что все, абсолютно все готово, он недоверчиво заявил, что после школы желает убедиться во всем на месте.

Первое, на что Алеш обратил внимание, когда мы пришли к клубу, были обломки Чендиной полки.

— Что это? — недоуменно спросил он.

Ченда притворился, будто не слышит, а Мирек спокойно объяснил, что это обломки Чендиной попытки создать памятник зазнайкам.

Алеш обиделся: он ведь не знал о нашем соревновании при изготовлении полок и принял «зазнайку» на свой счет.

— Это кто тут зазнайка? — разозлился он. — А кто нарывается на пару подзатыльников?

Я живо вмешался в дебаты и предложил зазнаек и подзатыльники отложить до другого раза.

— Правильно, — облегченно вздохнул Ченда, который вовсе не жаждал приумножить свою славу в связи со строительными успехами, и отпер замок.

— Братцы! — буквально остолбенел Алеш.

Что ж, его молчание являлось красноречивым признанием нашего клуба. Алеш вдруг кинулся к нам и принялся обнимать каждого и похлопывать по спине. Видать, насмотрелся такого по телевидению.

— Ну хватит, — с отвращением сказал Мирек, когда Алеш повис у него на шее. — Теперь надо решить, чем будем заниматься в клубе и когда станем здесь собираться.

— Минутку! — торжественно объявил Алеш. — Самое первое, что нам следует сделать, — это дать клубу название и отпраздновать его рождение.