Утопия у власти, стр. 2

Не подлежит сомнению, что исторические события сказываются на жизни народов не только непосредственно, но и много, иногда столетия спустя. Совершенно очевидно, что при изучении истории необходимо учитывать географию, климатические условия, характер почв, национальные черты жителей, формы правления. Сходны для всех современных обществ такие постоянные факторы, как индустриализация, урбанизация, демографические циклы.

Учет всех этих факторов оказывается недостаточным при изучении истории советского государства. Специфическая особенность — тотальное воздействие правящей партии на все области жизни в размерах никогда в прошлом неизвестных — определило характер всех советских институтов и характер Гомо Советикус, советского человека. Это тотальное воздействие исказило ход нормальных процессов, присущих современным обществам, и привело к возникновению небывалого в истории общества и государства.

Переход от дооктябрьской России к СССР был, как выразился А. Солженицын, «не продолжением, но смертельным изломом хребта, который едва не окончился полной национальной гибелью». История Советского Союза это — история превращения России, страны не лучше и не хуже других, со своими особенностями, но сравнимой во всех отношениях с другими европейскими государствами, в СССР — явление неизвестное ранее человечеству.

25 октября 1917 г. начинается новая эпоха. История России кончилась. Ее место заняла история СССР. Новая эпоха начинается для всего человечества, ибо последствия Октябрьского переворота ощутил — и ощущает — весь мир. «История Гомо Сапиенс, — напишет Артур Кестлер, — началась с нуля». И, можно добавить: отсюда же началась и история Гомо Советикус.

Книга первая. Социализм в одной стране

Глава первая. Кануны

Первая мировая война

Октябрьская революция — детище первой мировой войны. Десятилетие, предшествовавшее войне, было временем бурного экономического развития России. Развитие это, начавшееся после освобождения крестьян, приобретает особый размах после поражения в войне с Японией. Необходимость постройки нового флота, вместо погибшего, необходимость перевооружения армии, вынуждают правительство ассигновать значительные суммы, идущие прежде всего в индустрию.

Французский экономист Эдмонд Тэри, выпустивший книгу «Экономическое преобразование России» за полгода до начала войны, приводит красноречивые цифры: в пятилетие 1908—1912 гг., по сравнению с предыдущим пятилетием, производство угля возросло на 79,3%, чугуна — на 24,8%, железа и железных изделий — на 45,9%. Прирост продукции крупной промышленности составил за 13 лет — 1900—1913 — с поправкой на рост цен — 74,1%. В 1890 г. в стране было 26,6 тысяч верст железных дорог, в 1915г. — 64,5 тысяч верст. Успехи русской промышленности вели к значительному сокращению зависимости от иностранного капитала. Правда, в «Истории СССР», учебнике для студентов исторических факультетов государственных университетов и педагогических институтов, утверждается, что к 1914 г. удельный вес иностранных капиталов составлял 47%, но советский же историк Л. М. Спирин полагает, что удельный вес иностранных вложений составлял «около одной трети». Английский историк Норман Стоун отмечает сокращение доли иностранных вложений с 50% в 1904—5 гг. до 12,5% накануне мировой войны.

Эдмонд Тэри подчеркивает, что сельское хозяйство в России не отстает от промышленности: в пятилетие 1908—1912 по сравнению с предыдущим пятилетием производство пшеницы возросло на 37,5%, ржи — на 2,4%, ячменя — на 62,2%, овса — на 20,9%, кукурузы — на 44,8%. Французский экономист комментирует: «Нет нужды добавлять, что ни один народ в Европе не может похвастаться подобными результатами. Этот рост сельскохозяйственного производства... не только позволяет удовлетворить новые потребности населения, численность которого возрастает ежегодно на 2,7% и которое питается лучше, чем раньше, но и значительно увеличить экспорт...» В годы хорошего урожая (например, в 1909—10) русский экспорт пшеницы составлял 40% мирового экспорта, в годы плохого урожая (например, в 1908 и 1912) он сокращался до 11,5% мирового экспорта. [1]

Население Российской Империи, составлявшее в 1900 году 135 600 тысяч человек, насчитывало в 1912 году — 171 100. Исходя из этого роста, Э. Тэрри составил демографический прогноз и предположил, что в 1948 году население России достигнет 343900 тысяч человек.

Бурное экономическое развитие страны сопровождалось коренными социальными изменениями. Население городов за последние полвека существования империи выросло с 7 до 20 миллионов. Разрушалась иерархическая структура государства. Крошились и падали преграды, отделявшие сословия. Теряло свое значение дворянство — бывшая основа российского государства. В. Шульгин, со свойственной ему лаконичностью и выразительностью, вынес приговор: «... класс, поставлявший властителей /.../ их больше не поставляет... Был класс, да съездился». Значительных успехов достигло народное просвещение. В 1908 году был принят закон о введении обязательного начального обучения. Его осуществление прервала революция. (Заметим, что советской властью он был реализован лишь в 1930 году.) Об усилиях государства свидетельствовал рост ассигнований на просвещение: с 1902 до 1912 года они увеличились на 216,2%. В 1915 году 51% всех детей в возрасте 8— 11 лет получил начальное образование, а 68% рекрутов, призванных на военную службу умели читать и писать. По сравнению с передовыми западными странами Россия еще отставала. Но цифры роста числа школ, увеличения ассигнований на просвещение свидетельствовали о значительных усилиях государства и немалых успехах. Английский наблюдатель отмечает важную особенность русской школы — высокие моральные и профессиональные качества учителя: «Наиболее распространенный тип среди русских преподавателей — тип идеалиста. Преданный своему делу и неутомимый, когда нужно помочь ученикам, это подлинный учитель молодежи. И хотя его жалованье ниже, чем в большинстве других стран, энтузиазмом своим он значительно превосходит преподавателей в передовых странах».

Первое десятилетие 20-го века — время замечательного расцвета русской культуры, ее Серебряный век.

Государственная структура России менялась несравненно медленнее, чем структуры экономические, социальные, культурные. Революция 1905 года, результат неудачной войны с Японией, вынудили царя согласиться на проведение целого ряда государственных реформ, на введение конституции. Россия стала конституционной монархией с представительным собранием — Государственной Думой, с гарантированными свободами печати, собраний, союзов. Эти права, как и права Думы, были более ограниченными, чем в европейских демократических странах, но они существовали. В Думе были представлены самые разные политические течения — от сторонников неограниченного самодержавия до большевиков, но выборы в нее были многоступенчатыми и цензовыми. В 1906 году председатель Совета министров П. А. Столыпин проводит закон, предоставлявший каждому крестьянину (главе каждой крестьянской семьи) право закреплять в собственность приходящуюся на его долю часть общинной земли. Значение этой реформы кратко и ясно выразил Троцкий: если бы она была завершена, «русский пролетариат не смог бы прийти к власти в 1917 году».

За короткий период между революцией 1905 года и кануном мировой войны Россия переживает политическую эволюцию, подобной которой она не знала в своей истории. Но все слои населения недовольны. Крестьяне, несмотря на значительное улучшение их положения, не перестают мечтать о земле, твердо веря, что ликвидация помещичьего землевладения решит все их проблемы. Рабочие, положение которых постепенно улучшается, которые получили право (с некоторыми оговорками) на экономические забастовки, и — с 1912 года — страхование на случай болезни и несчастных случаев, добиваются сокращения рабочего дня и повышения жизненного уровня. Расширения политических прав добивается молодая русская буржуазия, требующая для себя участия в политическом аппарате страны. Русская интеллигенция мечтает о революции, которая принесет свободу, и составляет ядро многочисленных революционных партий. В оппозиции к власти находились все нерусские народы, входившие в империю. Особенно остро проявляли свое недовольство поляки, финны и евреи.