Спящий дракон, стр. 20

Мужчина смотрел на обнаженную девушку. На темный, нет – черный, потерявший выпуклость – силуэт, тень на светлой стене воздушного пространства, поднявшейся над восходящей плоскостью Фарангского залива. Сильная рука мужчины черпала мелкий песок, приятный сохранившейся в нем теплотой, и, медленно разжимаясь, отдавала его назад, туда, где он переставал быть песком в руке, а становился частью сущности, называемой «берег».

Девушка двигалась. Из-под босых ног вспархивали маленькие песчаные вихри. Она танцевала. Музыкой ей были мерное дыхание волн и собственное пение и еще шорох, с которым ноги ее разбрасывали песок:

Песня кончилась, и девушка, оборвав движение, подошла к мужчине. Она опустилась рядом с ним на песок. От мокрых ее волос пахло водорослями и женственностью. Мужчина положил руку на прохладное бедро. Девушка вздрогнула, но не отодвинулась. Рот ее приоткрылся. Ровные зубки блеснули отсветом взошедшей луны.

– Мой господин, – проговорила она голосом, в котором перекатывались морские волны, – ты знаешь…

– Молчи! – Мужчина провел рукой по ее ноге, и мозоли, натертые на ладони рукоятью меча, царапнули нежную кожу. – Я знаю, что ты хочешь сказать. И знаю, зачем ты пела эту песню. Не спрашивай, не разрушай чар. Довольно мне дня, чтоб носить одежду охотника.

Девушка отвернулась и надула губки. Теперь взгляд ее был обращен в сторону красных огней, обозначивших Фарангскую гавань. Мужчина нахмурился, но лишь на мгновение. Рука его легла на затылок девушки и повернула ее головку.

– Не нужно играть со мной, маленькая! – сказал он мягко. Но девушка, многое знавшая о нем, ощутила холодок, стекший по позвоночнику. – Я никогда не обижал тебя, – продолжал мужчина. – И не обижу сейчас. Но плата, которую ты получишь, будет такой, какой ее определю я, а не той, которую захочешь ты! – Теперь обе его руки держали голову девушки так крепко, что Нини не смогла бы пошевельнуть ею, даже если б захотела. – Скажи мне, моя фьёль, я когда-нибудь обижал тебя?

– Нет! – шепнула девушка.

– Я когда-нибудь обещал тебе что-то?

Нини попыталась вспомнить, но не смогла:

– Нет, господин.

– Может быть, я оставлял тебя огорченной? Была ли моя признательность за то, что ты даешь моим чувствам и моему телу, скудной?

– Нет! – сказала девушка и улыбнулась.

Этот мужчина, несмотря на свои сорок шесть лет и сотни сражений, был лучшим из тех, кто звал ее, чтобы украсить свой отдых. И самым щедрым.

– Не пытайся опутать меня, маленькая плясунья! Столько женщин делили со мной и жесткую палубу корабля, и воздушные ложа дворцов, что на моем уде наросла скорлупа крепче ореховой (девушка хихикнула). Да и чутье мое лишь немногим уступает чутью белого гурамского следопыта. Иначе я не был бы тем, кто я есть!

Мужчина потер ладонью грубый рубец на подбородке, а потом улыбнулся и тряхнул головой, будто сбрасывая что-то.

– Пойдем! – сказал он. – Я пригласил сегодня мимов из Дворца Наместника. Хотел городского скадда, но Отважный, – мужчина хмыкнул, – Шинон меня опередил. Не огорчайся, мимы хороши!

Мужчина поднялся и стряхнул с себя песок. Девушка тоже встала и, неся в руке набедренную повязку, пошла вслед за ним туда, где дожидались, угрюмые и внимательные, воины охраны. Сдвоенные мечи десятников тускло поблескивали на рукавах их курток. Девушка шла прямо на них, и воины расступились, проводив алчными взглядами ее подрагивающие ягодицы, с которых осыпался налипший песок.

Мужчина помог девушке сесть в экипаж, запряженный пятеркой упряжных псов. [13] Воины-охранники вскочили в седла пардов, мужчина свистнул и погнал упряжку вверх по дороге в сторону Фаранга.

VII

– Войди! – произнес Нил, услышав звук гонга.

Дверь распахнулась, и аромат благовоний коснулся ноздрей воина. Он узнал вошедшую: жена Дага, та, что была на вчерашнем завтраке у Шинона.

«Как ее зовут?» – подумал Нил. Но вспомнил, что Даг сказал только: моя жена.

– Приветствую тебя, воин! – с улыбкой проговорила женщина.

Вишневая юбка с золотым узором и косым краем, обнажающим левое бедро. Черная шелковая блузка прикрывает левое плечо, а на правое наброшена кружевная накидка из паутинной ткани. Длинный нижний край юбки опускается ниже правого колена, а верхний исчезает под свободным краем блузки, идущим наискось вниз от пояса с правой стороны до середины левого бедра женщины. Волосы уложены в замысловатую прическу, походившую на крепостную башню. Овальные золотые головки булавок еще более подчеркивают это сходство. Маленькие уши и стройная шея. Высокий гладкий лоб. Тяжелые золотые серьги почти касаются плеч. Зеленые глаза, обрамленные длинными черными ресницами, кажутся еще огромней из-за умело положенного грима. Красная помада на пухлых губках блестит, как полированный металл.

Гостья улыбнулась Нилу.

– Приветствую тебя, прекрасная госпожа! – вежливо сказал воин. – Господина моего нет. Не знаю, смогу ли я, его скромный слуга…

– Сможешь! – перебила женщина. Голос ее – низкий, бархатистый, как мурлыканье кошки. Крупной и опасной кошки.

Женщина сбросила с плеча накидку и опустилась в кресло справа от Нила.

– Меня не интересует твой господин! – сказала она надменно. – Я знаю, что он сейчас цедит розовое вино в доме Шинона и слушает его байки. И оба делают вид, что любят друг друга, как братья. А наш Начальник Гавани, он, конечно, смел, но… – женщина поглядела на Нила, – при этом хитер, как леопард, и вкрадчив, как…

– …ты! – перебил Нил, осклабясь и бесцеремонно разглядывая конгайку. И, поймав этот жадный тяжелый взгляд, женщина раздвинула алые губы и облизнула их быстрым язычком. Ее лицо, точеное, без малейшего изъяна, плавно сужалось к подбородку. Миндалевидные зеленые глаза ответили Нилу столь же откровенным взглядом.