Спящий дракон, стр. 107

«Две пары крепких ног торопливо пылили по Соленому Тракту. По обе стороны высились бархатно-черные стены леса. Желтая круглая луна висела прямо над дорогой и нахально светила в покрытые потом лица.

– Топ-топ, топ-топ! – дробили тишину сапоги, подбитые шершавой акульей кожей.

– Разорви магхар этих благородных! – выдохнул один из шагавших и сплюнул в дорожную пыль жеваный комок.

– Не ворошись, Хен! – сказал второй, ширококостный, поджарый, с коротко остриженной светлой бородкой и смуглым лицом.

Второго звали Хромой Бык. Когда-то он был лучшим десятником во всем Тайдуане. А может, и во всей Империи. Когда-то. А теперь десятник был немолод, хром и спокойно доживал свою богатую событиями жизнь в собственном доме на собственной доброй тайской земле, с собственной женой и еще кое с кем.

Что же до первого, Хена, то он был не столь славным, но тоже десятником. И тоже – в прошлом. А хромой был его другом, больше, чем другом, – побратимом. И, конечно, был рядом с ним в эту ночь, на этой самой дороге. А где ж им еще быть, если за час до захода у старого Хена украли дочь.

– Точно знаешь, что старый господин уехал в Дансай? – спросил Бык.

– Чтоб мне тайского не пить! – проворчал Хен. – Где ж ему быть, если хозяйский сопленыш девок среди бела дня ворует?

– И у хорошего винца бывает осадок! – хмыкнул Хромой Бык. – А уж каков крысенок! Спер девку прямо от отцовых ворот, собачий потрох! – и захихикал, но тут же осекся: – Извини, братец!

– Пустое! Сам бы смеялся, кабы девка не моя! Ты уж помоги мне ее вызволить, Бык?

– Не робей! Разделаем щенков, как… щенков! Га-га-га!

– Уж да! Щенков! Не менее десятка! Хорошо, старик дружину с собой забрал!

– Ой, напугал! Ху-ху-ху! Га-га-га! Десятка! Да я, брат, да мы их… Десятка! И колдун-недоучка, балабол гурамский! Ты, старый, вспомни, как мы у них в Гураме!.. Га-га!

– Не люблю колдунов! – заявил Хен и прибавил шаг. – Как завижу – рука враз к мечу!

– Уж ты всех в один мешок! – вступился за колдунов Бык. – Кабы не Кун-маг, быть бы мне без ноги! Ты прыть-то убавь, к свадьбе поспеем!

– Так то маг, а то – колдун! Сравнил бабу с девкой! Все! Не болтай! Устанешь!

До поворота топали молча, а потом хромой спросил:

– Слышь, брат, небось девка твоя хозяйскому щенку глазками играла?

– А хоть бы и так? Что ж, коли тебе девка подмигнет, так хватай ее и насильничай? Я ему… охоту отобью!

– Вот! Слышу доброе слово! А то: десяток мечников, десяток мечников! А ну как они тебе отобьют? – хромой хрюкнул. – Что ж старуха твоя скажет? Ну ладно те! Не хмурься! Сказал: одолеем, значит, так тому быть! Десяток сопляков! Невелика сила!

Замок вырос неожиданно. То лес да лес, и вдруг – луг, а за ним – башня в полных сорок локтей!

– Не спят! – удовлетворенно заметил Бык. – Огни теплятся!

– По мне, так лучше б спали! – проворчал Хен.

Старики прибавили шагу.

– Крепость! – пренебрежительно бросил Бык. – Ни те рва, ни те стен пристойных! Времена!

Хен промолчал.

Через десять минут они подошли к черным, окованным железом дверям. Бык пихнул их рукой, и, к его удивлению, они, скрипнув, приоткрылись.

– Времена! – только и сказал Бык. – Ты, братец, вперед давай, а я – в окошко. Они тут низенькие! Как у моей соседушки! – и хихикнул.

Хен кивнул, и старики разошлись.

Отец украденной вошел в замок.

„Сопляки!“ – подумал он с пренебрежением.

И, вынув меч, вошел в темную привратницкую.

В замке было темно, пыльно и пусто. Хен опасливо крался по темным комнатам, пока не заслышал впереди громкие голоса и пьяный гогот.

Что-то большое и теплое ткнулось в шею Хена. От неожиданности старый солдат чуть не завопил. Пахнуло гнилым жарким духом: огромный старый пес пялился на него из темноты.

– Пшел! – зашипел на него Хен.

И пес отошел.

Вот она, комната, из которой голоса! Хен почувствовал, как гнев упирается в горло. Крепким еще плечом он врезал по двери, и она распахнулась, ослепив его сиянием светильников.

Восемь парней обалдело уставились на него.

Оброненные кости со стуком упали на пол.

– Я вас! – грозно закричал Хен и, воздев меч, ринулся на них.

Верно, что парни были не ахти какими вояками. Иначе пристукнули бы Хена, когда он, как ослепленный филин, пялился на фонари. Но все ж они были не такими увальнями, чтоб дать угробить себя какому-то старику.

Хен секанул мечом ближнего парня. Еще двадцать лет назад он зарубил бы его, как овцу. Но то – двадцать лет назад. Парень увернулся, а его сосед, схватив тяжеленный стул, треснул Хена по руке.

Это самому себе старый Хен казался грозным. Для этих ребят он был старая рухлядь, кому лишь волов погонять. Впрочем, им повезло, что они так быстро его обезоружили. Не повезло Хену.

Кулак врезался ему в скулу и отшвырнул к стене.

– Ты кто таков, старик? – один из парней навис над ним.

Хен молчал, и острый носок модного сапога врезался ему в ребра.

– Эй, погоди! Я его знаю! – сверху спускался Унсай, молодой хозяин. – Ты зачем сюда приперся, дед?

– Отдай девку! – крикнул ему с пола Хен. – Пожалеешь, если не отдашь!

Все компания разразилась хохотом.

– Ну ты уморил, дед! – проговорил Унсай, вытирая выступившие на глазах слезы. – Девку! А я про нее и забыл! Хорошо, что напомнил! Славная девчушка у тебя, дед! Не робей, я тебе ее отдам! Попользуюсь немного – и отдам! Без убыли отдам! А то и с прибылью!

Парни заржали еще пуще.

Хен вскочил с пола, но, получив по затылку, повалился навзничь. Перед глазами его плыли огненные круги, откуда-то издалека доносился голос, но слов было не разобрать. А потом струя холодной воды окатила Хена и привела в чувство.

– Тебе лучше, старик? – спросил Унсай. – Лучше? Так девку я тебе, может, прямо сейчас отдам! Вот прямо сейчас попробую – и отдам, ежели не понравится. Ни мне не понравится, ни ребятам! Так, парни, справедливо будет? Если нам не понравится, отдадим девку деду? Ай, Ряха! Сбегай наверх за девчонкой. Не гонять же папашу? Уважим старость?

– Не ходи! – попросил Хен. – Не ходи, отцом твоим, матерью прошу, – не ходи!

– А Ряха у нас сирота! – засмеялся Унсай. – Да, Ряха? Мы ему вместо родни!

Парень обернулся к Хену и постучал себя согнутым пальцем по лбу:

– Ты че-т не то болтаешь, дед! – И побежал вверх по лестнице.

Парни снова заржали. А потом раздался глухой, чмокающий удар, стук… и грузное тело Ряхи съехало вниз. Лоб его, горло и грудь пересекал прямой кровавый рубец.

А Бык, прихрамывая, уже спускался следом, и в одной руке у него был меч, а в другой – круглый страшный предмет, с которого капала кровь.

– Прости, брат! – крикнул он Хену. – Подзадержался я! Сам знаешь, сначала – колдун, а потом уж – шушера! Что приуныли, мальчуганы! – бросил он онемевшим парням. – Драться будем или как? Лови, господинчик! – И швырнул Унсаю отрубленную голову, которую держал за волосы.

Унсай с отвращением отбил ее рукой и закричал:

– Что надо тебе? Что тебе надо в моем замке, хромой? Пошел прочь, или мой отец…

Бык сделал стремительный выпад, и Унсай с воплем повалился на стол. Меч Быка рассек ему панталоны. И поджилки на обеих ногах.

– Я – хромой! И ты – хромой! – засмеялся Бык. – Эу, малыши-глупыши, берите мечи! Бери меч, старина Хен! Хо! Будем веселиться!

Но парни приуныли. По их лицам видно было, что им не до веселья.

– Убейте их! Убейте! – выл искалеченный.

Но без толку.

– Марш за девкой! – рявкнул Бык на одного из парней. И другому: – Живо во двор да запряги возок! И не вздумай удрать, червячье отродье! Найду – кишки вон! А я на-айду! Вы, трусы, перевяжите сопляка! Пока не сдох! Отбегался! Довольно с него, Хен? Или…

– Довольно! – сказал Хен, отжимая воду из волос. – Спасибо, побратим!

Через полчаса они уже катили по дороге в повозке, запряженной четверкой ухоженных псов.

– Совсем сгнила молодежь! – рассуждал Бык. – Совсем сгнила!

– Время такое! – отвечал Хен, поглаживая спящую дочь по теплой спине.

– И то! – Бык подхлестнул псов. – Тяжковато им, молодым! Как людьми стать? Войны-то нет!»