Алмазные стрекозы, стр. 9
Нет, он обязан защитить примроузские секреты любой ценой! Как удачно, что у него есть…
— Пистолет?! — удивился Николас, поднимая с земли волшебный револьвер.
Когда львиные зевы накинулись на Флориана, то обезоружили его и метнули пистолет прочь из теплицы, и теперь он лежал на лужайке перед салоном… прямо перед автомобилем Лейлиного папы!
— Да… это мой водяной пистолет! — выпалил мальчик, выходя навстречу. — Здравствуйте, мистер Блу!
— Здравствуй, Флориан! — ответил Николас. — Классный у тебя пистолет. В мои времена таких не было, сплошь какие-то копеечные пластмассовые фитюльки. Но твой — просто шедевр! От настоящего не отличишь.
— Ну да. Но на самом деле это просто игрушка, детская забава… давайте его лучше мне.
Флориан протянул руку в надежде, что мистер Блу вернёт ему оружие. Но тот лишь продолжал вертеть револьвер в руках с лицом счастливого ребёнка, который заполучил новую игрушку.
— Знаешь, Флориан, я всегда мечтал о том, чтобы у меня был такой вот пистолет.
— Мистер Блу, может быть, вы мне всё-таки его вернёте…
— Руки вверх! — перебил Николас, посмеиваясь и наставляя оружие на бедного мальчика.
Флориан поднял руки в небо, не дыша.
— В детстве я был чемпионом по водяным перестрелкам. Всегда стрелял без промаха! Знаешь, как меня называли? Ник Пистолеро!
По спине Флориана потёк холодный пот. Если Николас ненароком выстрелит, начнётся такое… Этого нельзя допустить! Вдруг из парника донёсся недовольный рёв.
— Что это было?! — изумился Николас, наконец-то опуская пистолет.
— Это у меня в животе бурчит! — без промедления солгал Флориан.
— Да нет, это не живот… раздался такой жуткий звук!
— Э-э-э… Я просто очень есть хочу.
— И шёл он, похоже, из салона красоты…
— Да нет, вам показалось! Это было… ну, в общем… эхо.
— Так, будет лучше, если мы зайдём и посмотрим, — тряхнул головой Николас и посерьёзнел.
— Нет!!! — воскликнул Флориан, перегораживая ему путь. — Не сейчас!
— И когда же?!
— Потом! Ой, смотрите, там… там полицейский! Смотрите, вон там, около вашей машины! Он вам сейчас выпишет штраф!
— Что ещё за полицейский?! — забеспокоился Николас, поворачиваясь к машине.
— Бегите! Может, ещё успеете… Я тут сам разберусь, — сказал Флориан, выхватывая у него из рук револьвер. — С полицейскими лучше разговаривать, не держа в руках оружия.
— Спасибо! Я сейчас вернусь!
— Не торопитесь! — махнул рукой Флориан.
Пока Николас бегал к автомобилю, он возвратился в теплицу, быстро-быстро полил растения и закрыл дверь зимнего сада. Как раз вовремя: Николас уже подходил к салону.
— Не было там никакого полицейского…
— Вот и отлично, так даже лучше! Нет полицейского, нет и штрафа! Знаете, так есть хочется, льва бы целиком проглотил… или даже целых семь! — воскликнул Флориан, беря Николаса под руку и таща его подальше от салона красоты.
— Я вообще-то хотел сначала заглянуть в салон…
— Уже сделано! Всё на месте, всё в порядке!
— Ты уверен? Ты хорошо проверил?
— А как же! Пересчитал всё, до последнего бигуди!
Николас взорвался от смеха:
— Молодец, Флориан! Ты — лучший в мире блюститель бигуди! Ты заслужил своего льва на полдник.
— Ну что вы, мистер Блу, — покраснел мальчик.
Мистер Блу сложил пальцы в форме пистолета и важно произнёс:
— Называй меня Ник, Ник Пистолеро!
Глава 9
ДЛИННЫЕ ПЕРЧАТКИ ИЗ ФИОЛЕТОВОГО БАРХАТА
По мере того как они приближались к вершине башни, шум ветра и волн постепенно удалялся. Вскоре звуки пропали совсем, и воцарилась зловещая тишина. Это не предвещало ничего хорошего.
— Лебедь, что ждёт нас там, наверху? — спросила Лейла.
— Понятия не имею. Знаю только одно: Белоснежная колдунья будет сражаться до последней капли крови.
— Ты её хорошо знаешь?
— Да, к сожалению, я очень долго был у неё в подчинении.
— Тогда скажи мне, что нужно сделать, чтобы победить её и освободить мою маму?
Брозиус пожал крыльями:
— Видишь ли, ведьмочка, Белоснежная колдунья обладает магическими способностями всех волшебных существ, какие только водятся на свете. Это и хитрость воздушных духов, и скорость эльфов, и сила орков, и мудрость драконов, и чары фей, и магия ведьм. Её полномочия бесконечны, её ум проницателен и остёр, как лёд, но…
— … у неё нет сердца, — договорила за него бабушка.
Лейла вздрогнула:
— Но этого не может быть, у всех есть сердце. Без сердца жить нельзя. И если оно не бьётся, это означает, что ты умер.
— Вообще-то Белоснежная колдунья не совсем живая… — попытался объяснить лебедь. — Но и не мёртвая тоже.
— Тогда какая же она? — с недоумением спросила Лейла.
Брозиус шумно втянул воздух: от одной мысли о слове, которое он собирался произнести, у него затряслись поджилки.
— Бессмертная.
Ведьмочка никогда раньше не слышала о бессмертных волшебных существах.
И теперь вдруг поняла, что не сможет победить такого непостижимого противника…
— И на что способны бессмертные? — помедлив, спросила она.
— Бессмертные родились тогда же, когда родилась Земля, и вместе с нею они уйдут в небытие. Если только другой бессмертный не положит конец их жизни раньше, чем закончится мир, — продекламировал Брозиус, вспоминая урок мадам Прин.
— То есть существуют ещё и другие?
Кадет покачал большой лохматой головой:
— Белоснежная колдунья — последняя. Всех остальных она убила.
Лейла побелела. Её плащ, напротив, приобрёл ярко-фиолетовый оттенок, того же цвета, что и бескрайнее облако, которое поджидало их, клубясь над шпилем башни: едва только они добрались туда, воздух окрасился в любимый цвет мамы Грейс. Брозиус тоже преобразился: как только они пересекли туманный порог, магия бабушки Эрминии вмиг развеялась, и лебедь обрёл свои прежние размеры… Теперь ему уже было не вынести такого седока, как Эрминия!
Троица стала стремительно падать. Брозиус безуспешно пытался поддержать бабушку, но только сломал себе крыло.
— А-а-а-а-а-ай! — застонал он, соскальзывая в туман.
Следом за ним в свободном падении летела бабушка. Лейла же почему-то никуда не падала: рука в длинной бархатной перчатке фиолетового цвета схватила её за край плаща.
— Бабушка! — в отчаянии закричала девочка, повиснув в воздухе.
Но Эрминия уже была где-то далеко внизу, под клубами фиолетового тумана.
— Лейла, родная моя, — шепнул откуда-то сверху ласковый голос.
Лейла подняла глаза и увидела на балконе даму с длинными чёрными волосами и большими серыми глазами, одетую в фиолетовое платье. Одной рукой она держала её, а другой размахивала Страбилией, летательной метлой Лейлы.
— Не узнаёшь меня?
Лейла молча покачала головой.
— Я Грейс, твоя мама.
В глазах незнакомки девочка увидела своё взъерошенное отражение. Из-под чёрных, как вороново крыло, волос виднелись изумлённо вытаращенные глаза. Вдруг образ исказился, контуры растеклись, а цвета поблёкли от слёз.
Впервые в жизни Лейла смотрела на свой дом. Не на квартиру со спальней и столовой, не на гостиную, где висят выбранные тобой картины, а на место, где есть кто-то, рядом с кем ты чувствуешь себя дома. Кто-то, кому ты обязана жизнью. А ещё, подумалось Лейле, дом — это место, где тебя ждут, считая минуты до встречи, где по тебе тоскуют и где сейчас, когда ты пришла — вот именно ты, со своими взъерошенными волосами и беспорядком, который ты всегда приносишь с собой, — хотят только одного — прижать тебя к себе крепко-крепко и сказать: «С возвращением, ведьмочка моя».