Гаяна, стр. 92
Зимняя одежда и обувь содержали в себе тончайшие обогревательные элементы, оберегающие тело от морозов.
3
На третий день за мной прилетел Рат.
- Не передумал, ани? - спросил он.
- Нет.
- Может, и остальные захотят посмотреть завод?
- Да, конечно, - ответил за всех Евгений Николаевич.
Летели курсом на Тиунэлу недолго, хотя и медленно. На дне глубокого каньона, у берега треугольного водохранилища, показался серебристый шар из пластмассы, металла и стекла.
К нему примыкают длинные фермы, толстые трубы и черный шар поменьше, прилепившийся к желтому песчаному карьеру на скате горы. Издали похоже, что упрямый жук силится выкатить задними лапами тяжелый ком…
- Он? - спросил я.
- Да, ани, - ответил Рат и подвел гравитомобиль к скалистой площадке у входа в завод-шар.
- Заходите, - пригласил Рат. - Здесь изготовляются различные опытные машины средних габаритов, а сегодня будет выпущена серия моих гравитомобилей…
Входим в широкий кольцевой коридор, отделенный от самого завода толстой прозрачной оболочкой.
- Пожалуйста! - пошутил Хоутон. - И на работу не пройдешь!
- Тут идеальная стандартизация и высокая точность, - пояснил Рат. - Машины работают в постоянном микроклимате. В центре шара, вон там, - он указал на сложный стенд, - сборка. У меня есть программа. Вот она, в этой капсуле…
Рат извлек из кармана бледно-синий алмаз чистой воды величиной с куриное яйцо - додекаэдроид. В одном его конце было рубиновое вкрапление в виде крохотного одуванчика.
Едва он вставил его в задающее устройство универсального кибернетического завода-автомата, как Боб Хоутон взволнованно вскрикнул:
- «Фея Амазонки»!
Рат вопросительно глянул на него.
- Понимаешь, ани, - сказал Боб, - я видел такой алмаз у нас на Земле… - и повернулся ко мне: - Помнишь, когда ты собирал материал для книги «Тайна Пито-Као», я рассказывал тебе о Джексоне… Ну, том самом, что имел парфюмерную фирму?
- Что купил у Бергоффа алмаз, найденный в районе Амазонки?
- Да, да!
- Вспомнил.
- Не горячись, ани, - вмешался Рат, начинавший приблизительно разбираться в происходящем. - Здесь алмазная только оболочка - корпус задающего программирующего устройства. В таком «яйце», какое я вам показал, содержатся тысячи «рабочих чертежей»…
- Будет тебе, Боб, - сказал Шелест. - Просто похоже - и все.
- Может и так, командир, - согласился Хоутон. - Но уж больно поразительно. Только в «Фее Амазонки» рубиновое, вкрапление имеет форму короны с тремя лучиками, а в том, что у Рата, - похоже скорей на одуванчик.
- Нарисуй, пожалуйста, ани, - попросил Рат. Боб исполнил просьбу. Рат внимательно всмотрелся в рисунок, явно удивился и на несколько минут покинул нас.
Вернувшись, он, словно забыв разговор о «Фее Амазонки», продолжил объяснения;
- Вокруг сборочного стенда, ани, - склады стандартных деталей и цехи-автоматы, изготовляющие части новой машины, не предусмотренные прежними стандартами… В данном случае - проще: завод выпустит серию гравитомобилей старой конструкции, только с новым телепатическим оборудованием, да и оно уже знакомо заводу, потому что он изготовил опытный экземпляр, на котором мы прилетели. Ну, давайте наблюдать…
На стенде появлялось шасси будущего гравитомобиля, и со всех сторон, по радиальным каналам, к нему устремились, в определенной последовательности, мотор, агрегаты и крупные детали. Они прикреплялись к своим местам и друг к другу не болтами или заклепками, а намертво приклеивались либо вставлялись в особые пазы.
Буквально на глазах растет «горяченький» гравитомобиль и проваливается в шахту лифта готовой продукции.
- Все идет, как надо, - с удовлетворением сказал Рат, отходя от контрольного щитка. - Можем возвращаться, если надоело, ани.
Но пока все сто гравитомобилей не были изготовлены, нам не хотелось покидать «волшебный шар», как назвал его Евгений Николаевич.
- Ввиду того, что завод экспериментальный, - сказал Рат, - здесь работа идет медленно..
- Ты считаешь это «медленно»? - спросил я.
- На серийном заводе можно выпустить сто гравитомобилей за одну минуту. Даже скорее, если есть надобность!
- Сколько людей работает здесь? - спросил Шелест.
- Ни одного. Подобно единой энергетической системе, предприятия Гаяны объединены в автоматизированные системы..
- Все? - прервал Глебов.
- Да. Но видишь как: машиностроительные объединены в одну сеть, связь - в другую, воздушный транспорт - в третью, коммунальное хозяйство - в четвертую и так далее Экспериментальные же заводы, как этот, автономные.
- А люди? - поинтересовался Боб.
- Они работают в конструкторских бюро, на Южном полюсе… Там вы встретите и ручной труд! Да еще на заводах звездолетов и в диспетчерских пунктах.
- Кто планирует промышленность?
- Машины. Народный Совет составил программу, в основе которой интересная мысль, шутливо выраженная им так: «Мертвая материя должна взять на полное иждивение живую!..» То есть, человека.
- Отличная мысль!
- В ближайшие годы, после окончания строительства на Южном полюсе, эта программа будет выполнена, - с гордостью закончил Рат.
4
Дома - сюрприз: прилетел председатель Народного Совета долгожитель Ган, самое значительное лицо на планете.
Высокий, сухощавый, с типично гаянским удлиненным лицом, длинноухий, с густыми, длинными, как у некоторых наших поэтов и художников, серебристыми волосами, откинутыми назад.
Открытый лоб с двумя поперечными морщинами над переносьем, впалые щеки, умные глаза смотрят из-под лохматых иссиня-черных бровей дружелюбно и весело.
Одет он в серебристую курточку и такие же брюки, в тон его седине и светло-серым глазам. Ноги обуты в сандалии темно-стального цвета. На шее дымчатый шарф, несмотря на теплый летний день. - У меня отклонения в работе (он так и сказал: в работе) щитовидной железы, ани… Ле посоветовал носить лечебный шарф. Как вам здесь? - он обвел руками вокруг.
- Спасибо за дружеский прием, - ответил Шелест. - Мы рассчитывали на него, но «воздух полезнее мыслей о нем»…
- О! - воскликнул Ган. - Ты уже используешь наши поговорки.
- Мы знали вас еще до того, как увидели, - напомнил Боб.
- Если вы не устали, ани, то… моя жена Эла и я приглашаем вас к себе.
- С удовольствием, - разом ответили Шелест, Боб и я.
- А как Звездолюб?
Феноменально молчаливый Евгений Николаевич встрепенулся:
- Конечно, долгожитель.
Заняв места в Гравитомобиле Гана, мы взлетели, и вскоре под нами показалась Тиунэла Ган сделал круг над столицей.
- Тиунэла - на древнем гаянском языке означает «пять гор», - объяснил долгожитель, разглядывая свой город…
- Пятигорск! - вырвалось у меня, и мне стало радостно при воспоминании о городе на Северном Кавказе, где я провел не один год.
В центре столицы высилась коническая полукилометровая лесистая гора Шу, опоясанная аллеями с площадками для отдыха С десяток крытых галерей вели от подножия к вершине: они как бы лежали на склонах.
- Эскалаторы, - пояснил Ган.
А на вершине Шу стоит трехсотпятидесятиметровый Дворец Человека из белого полированного камня, круглый, ступенчатый, с ленточными окнами по периметру и с балконами! Внизу здание имеет несколько входов и обширную площадку с пестрым орнаментом цветников, замкнутых широким кольцом дендрария.
Почти на равном расстоянии (семь-восемь километров) от Шу природа установила еще четыре горы поменьше Они соединялись кольцевой воздушной дорогой: в прозрачных цилиндрических туннелях мчались вереницы поездов. Кроме того, эти горы соединялись с Шу радиальными туннелями, покоящимися на высоких пластмассовых основаниях. Все это вместе составляло сеть воздушных поездов столицы, а когда мы рассмотрели ее вблизи, то увидели, что туннели двухэтажные - имелась еще лента автомобильной дороги и пешеходная дорожка. В фермах-основаниях вмонтированы эскалаторы для пассажиров.