Гаяна, стр. 106

Наклон смерча был направлен в ту часть Галактики, где находилась туманность Ориона, точно питая ее новыми порциями вещества.

Полет протекал по-прежнему спокойно, приборы не поднимали тревоги (хотя показания их все еще вызывали сомнения), однако постоянная, непрекращающаяся нагрузка утомляла космонавтов. Решили возвращаться на Гаяну.

И тут они почувстовали грозное приближение опасности: круговорот материи цепко держал их в плену и не желал отпускать. Звездолет уже шел по орбитальной траектории и по существу начинал свой первый круг… Он становился маленькой планеткой зеленоватой туманности. Приборы не смогли вовремя предупредить, потому что слабо реагировали на среду… Кибернетика вынесла свой приговор: звездолет слишком близко подошел к туманности и запаса энергии не хватит, чтобы изменить курс в этих условиях - вихрь Материи Величайших Пространств сильнее!

Не хотелось верить, что беда неотвратима, но счетно-решающие машины холодно и бездушно сказали: если даже и хватило бы энергии, перегрузки достигнут разрушающей величины и из Тайника Вселенной «посыпятся одни осколки».

Это и был конец экспедиции…

5

- На этот раз, Юль, мы влипли, - так говорят шутники у нас на Земле, - мрачно резюмировал Евгений Николаевич. - Безрассудно тратить время, хотя у нас его хватит на десятки поколений.

- Я не поняла, Звездолюб.

- У нас же нет реальной возможности вырваться из плена?

- Так, Звездолюб.

- Стоит ли тогда попусту предаваться отчаянию?

- Разве я…

- Нет, моя Юль, я не думаю, что во Вселенной есть женщина, сумевшая бы на твоем месте проявить большее мужество.

- Так что же?

- Вот и я считаю: нет смысла ломать голову там, где ее можно сохранить целой.

- Да, Звездолюб.

- Мы вызвали с тобой на поединок Его Величество Время, Юль, хотели одержать верх. Не удалось, Я не жалею…

- Я тоже! - гордо вскинула голову Юль - Мы с тобой открыли еще одну важную проблему. Правда, к этому мы не подготовлены, потому что не знали, не все могли ожидать… Сюда прилетят гаянцы и земляне, подготовленные лучше, на более совершенных звездолетах. Наш труд не пропадет, если мы и погибнем.

- Ты права. Но можно и… не погибнуть, Юль.

- Я слушаю, Звездолюб.

- Нам не удалось победить Время… Так сделаем его своим союзником, может быть, спасителем… Юль прижалась к нему, задумалась.

- Мы отправим почтовую ракету на Гаяну с итогами наших наблюдений, дневником, Юль. Ее масса меньше, и она рассчитана на перегрузки, недоступные нам. А потом ляжем в биотроны и включим аппаратуру анабиоза без задания на пробуждение. - И, видя, что Юль оценила назревавшее в нем решение, он заговорил мягко, ласково, будто уговаривая: - В анабиозе наша жизнь замедлится в тысячу раз… Значит, мы сможем подождать полмиллиона лет…

- Это я смогу ожидать столько, - прервала Юль, и лицо ее побледнело. - Я и раньше мучилась тем, что земляне живут так мало, Я не хочу терять тебя, находясь сама в расцвете сил! Я надеялась, что наша наука позволит продлить жизнь и тебе, мой Звездолюб. А в анабиозе у меня не будет надежды на «равноправие». Ты состаришься через пятьдесят-шестьдесят тысяч лет.

- И этого срока достаточно, - убеждал Евгений Николаевич, - для того чтобы наука созрела для нашего спасения.

- Я могу согласиться, Звездолюб, - твердо сказала Юль, - при условии, что кибернетика разбудит нас, когда тебе, твоей жизни станет угрожать старость: тогда подумаем и поговорим о следующем решении.

- Пусть будет по-твоему, Юль, - произнес Евгений Николаевич. - Можешь считать мои слова решением командира.

Они тщательно подготовили почтовую ракету к вылету, рассчитали ее траекторию, определили точку старта и запрограммировали навигационную кибернетику посланца.

Окончив работу, они выпустили его в пространство и, когда убедились, что ракета прошла сквозь пограничный слой обоих течений и легла на курс, разнося по Галактике: «Ри узй-рон», - погрузились в анабиоз.

А «Ри» продолжал свой безостановочный бег по круговой орбите…

Я не знаю последних слов, произнесенных Юль и Евгением Николаевичем на прощание: то ли они шутили и смеялись до конца - по гаянскому обычаю, то ли по-земному оплакивали свою неудачу. Не знаю, что было произнесено у биотронов «Ри» в ту минуту. Но верю: они закончили экспедицию как жили - не теряя разума, человеческого достоинства.

Вот о чем подумал я, когда во Дворце Человека, перед членами Народного Совета демонстрировались кадры из дневника замечательных звездоходов, и я всматривался в дорогие мне лица незабвенных Юль и Евгения Николаевича Глебовых…

Изучение присланных ими материалов многое прибавило к тому, что имелось в энциклопедии о Материи Величайших Пространств, но проблема оставалась «запломбированной». Выручить Глебовых по крайней мере в ближайшие годы представлялось сомнительным: вначале предстояло разгадать само «пекло», а потом - идти в него.

Совет принял три решения, в равной степени взволновавших меня, Хоутона, Шелеста и наших гостеприимных хозяев…

1. Построить звездолет для возвращения землян на родину, тем самым отметить отличное выполнение ими полетного задания.

2. Увековечить память супругов Глебовых, их выдающуюся деятельность в истории планеты.

3. Считать проблему Материи Величайших Пространств главнейшей; создать специальный институт, передать в распоряжение Совета института группу космонавтов и спроектировать три звездолета повышенной прочности и мощности, превосходящих «Ри». Конечная практическая цель - спасение Глебовых.

О том, что делалось во исполнение первого распоряжения, я расскажу в следующей главе. Исполнение третьего пункта уходит в отдаленное будущее. Второй…

… С центрального космодрома Уэл поднялась в космос ракета-носитель, выводя на орбиту необычный мемориальный спутник. Имея наклон к оси планеты, он двигался так, чтобы его видели жители обоих материков Гаяны.

Покинув носитель, спутник вспыхнул ярким темно-вишневым пульсирующим светом.

Колесо истории, как говорили у нас еще в античные времена, катилось вперед, но нам слышался в его движении сухой скрип и раздражающий скрежет.

Потеряв Звездолюба и Юль, мы особенно почувствовали, как они дороги нам. Думая же о них - вспоминали Ло. Странно сложились наши судьбы: Ло ушел в Прошлое, Юль и Глебов - в Будущее, мы оказались между ними, в Настоящем…

Глава двенадцатая

САМАЯ НЕТЕРПЕЛИВАЯ…

1

Мы прожили на Гаяне меньше года, но успели полюбить чистые яркие краски ее природы, по-своему наивный, веселый и трудолюбивый народ.

Наша миссия окончена. Строительство космолета «Роот» подходит к концу. Мы реже бываем в конструкторском бюро, ибо уже знаем свой корабль назубок. Пройдена и программа тренировок. Последние дни на Гаяне…

Странное чувство охватывало меня: будто я превратился в книгу, в которой по ошибке сброшюрованы последние главы одного романа и начальные - другого.

Однажды вечером над телепатоном торшера появилось изображение светловолосою подростка. Его грустное лицо показалось мне знакомым. «Может быть, из-за глаз, таких же голубых и умных, как у Глебова?»-подумал я.

- Здравствуйте, ани, - сказал мальчик. - Вы помните меня?

- Кто ты? - спросил я.

- Меня зовут Оу, ани. Когда вы первый раз были у долгожителя Гана, я включился в его Телепатон… Вы обещали прилететь к нам…

- Вспомнил, - кивнул Шелест. - Спасибо за приглашение. Это я заверил тебя, и мне неловко…

- Я понимаю, ани, - быстро заговорил Оу. - У вас столько дела. Но сейчас у меня есть кое-что, возможно, интересное для вас. Учитель говорит: мысль новая. Генеральный Проблематор подтвердил его слова. Я хотел бы кое-что показать и поделиться предположениями.