Гаяна, стр. 103
Евгений Николаевич показывает его на звездной карте крестиком, и лица членов Совета хмурятся; это направление поглотило нескольких Роотов… Оно запрещено для галактических полетов.
- Мы просим снять запрет хотя бы для нас… Запрет охранял жизнь космонавтов, - взяла слово Юль. - Я согласна. Но сейчас положение меняется: земляне обнаружили космическое струйное течение! Нельзя допускать, чтобы запрет стал тормозить науку о Величайших Пространствах, ани.
Присутствующие смотрели на нее молча, оценивая возникшую ситуацию.
- Прежние экспедиции Роотов наталкивались на сильное сопротивление среды, сотрясавшее звездолеты. У нас есть сейчас, ани, сверхпрочные звездолеты, опасность резко уменьшается. Вас беспокоит связь, ани. Я прошу выслушать члена Совета Ула. Разреши сказать ему, долгожитель?
Ган кивнул молодому ученому с курчавой шапкой черных волос, сидевшему в первом ряду.
- Лаборатория космических средств связи, - сказал Ул, - закончила проект нового «почтового» снаряда. Если радиосвязь прервется - из звездолета будет выпущена торпеда повышенной мощности и с гарантией доставит донесение…
Ул закончил, и снова заговорил Евгений Николаевич:
- Мы обсудили проект и в нашей маленькой семье землян - командир разрешает мне принять участие в экспедиции, если вы, ани, утвердите ее.
Ган оглядел посерьезневшие лица. Об опасности самого полета не говорилось ни слова - не имеет смысла пересыпать песок с ладони на ладонь.
Евгений Николаевич ринулся в решающую атаку. Поднявшись с места, по земной привычке, и подойдя к краю возвышения, он вновь горячо заговорил:
- И еще важное соображение, ани! - Голос его звенел. - Мы считаем невероятным допущение, что это течение единственно и только в нашей Галактике… А что если, говорим мы, во Вселенной существует сеть подобных течений? Мы получим новый метод изучения Величайших Пространств и свяжем не только планеты, но и галактики. Мы победим Его Величество Время, ани!
Евгений Николаевич рассчитал атаку с кибернетической точностью. Взгляды членов Совета загорелись вдохновением. И все же, когда Ган предоставил слово желающим, никто не выступил.
- Ну, что ж, - улыбнулся долгожитель, - в течение часа мы будем размышлять…
После перерыва началось голосование. Оно длилось ровно пять минут. За это время каждый еще раз обдумал свое решение и мысленно излучил его в телепатическую машину.
Пять минут спустя жители планеты узнали итог:
971 голос - «за», 14 - «против» и 15 - воздержались.
3
Опять дневник и новая страница - я с грустью начинаю ее словами: «Последний день мы провели…»
Да, подошел и такой день. Мы собрались на острове Уэл, откуда Евгений Николаевич и Юль стартуют в космос.
Не было атмосферы исключительности - всякий намек такого рода изгонялся из быта жителей острова и гостей. Не было и церемониальных проводов. Из Тиунэлы прилетели Ган, Ле, Ул и Эла.
Отправляется в рейс самая большая и прочная ракета Гаяны. Глядя на нее, кажется, будто стоишь у подножия высокого скалистого пика, на склоне которого крупно написано: «Ри».
Простившись с нами, Юль повернулась к Гану:
- Если мы… не скоро возвратимся, долгожитель, значит - нашли космическое струйное течение. Ган молча поцеловал ее и отошел.
- Повнимательней, Евгений Николаевич, - сказал командир, обнимая друга. - В трудной обстановке… - он запнулся, желая сказать «не лезьте на рожон», но не договорил, подумав, что сам этот полет имеет неприятный адрес: к черту на рога.
- Понял, командир, - кивнул Глебов. Вскоре на Гаяне стало одним звездолетом меньше… В науке чудес не бывает, в природе - тоже. Зато изменений, непрерывного и нескончаемого развития - сколько угодно. Одно явление переходит в другое и разбрасывает семена третьего…
Мы знали из трагического опыта прошлых. экспедиций, что может ожидать Глебовых, но надеялись… Так уж устроен человек. В космосе все бурлит, как в кипящем чайнике, и мы думали: а вдруг именно теперь там произошли изменения, благоприятные для наших дорогих друзей?
Увы! Последнее сообщение от них было встречено в Совете глубоким молчанием - слова мало могли помочь делу, все знали, для чего с поверхности Гаяны умчался «Ри».
- Жестокая вибрация, - сообщали Глебовы. - Звездолет выдерживает… Неизвестное силовое поле уводит с курса… Самочувствие нормальное. На борту порядок.
И все!
Потянулись тревожные дни. Но мы верили в успех. Не потому, что надеялись на авось. На этот раз непокорный космос штурмовали во всеоружии. Мы имели больше права надеяться, чем звездоходы прошлых столетий.
4
По решению Народного Совета на одной из просторных площадей столицы в короткий срок соорудили монументальное здание «Земля». Я присутствовал при сборке… Фундамент был окончен накануне: он напоминал пчелиные соты, толщиной всего метров двадцать.
С утра вдали показался караван гравитационных контейнеров с массивными блоками нашего небоскреба. Они плыли над крышами города, неторопливо и уверенно.
Машины опускали их на фундамент. Каждый блок точно ложился в свой паз - гравитационный контейнер мягко высвобождался и возвращался на базу.
Ни капли цемента, ни сварки, ни заклепок! Все части здания намертво присоединялись друг к другу электромагнитными каркасами и вакуумными полостями (по принципу магдебургских полушарий). На поверхности здания был слой, превращающий излучения гаянского солнца Фело в электричество, накапливающееся про запас в аккумуляторах фундамента и блоков.
В фундаменте же находился и кибернетический контролер сборки, он же вечный страж силового спектра всей конструкции. Основание фундамента - антигравитационная плита: в аварийных случаях кибернетика включит ее, и здание (либо его части) временно «облегчится» настолько и до тех пор, пока это потребуется.
Сборкой руководил один архитектор! Это было интересное зрелище - волшебная игра взрослых в детские кубики. В неделю здание было собрано…
Внешне оно напоминало Дворец Человека на горе Шу, только пониже ростом (высота нашего дворца не превышала 250 метров) и густого голубого цвета, увенчанное великолепной гигантской белой скульптурой Владимира Ильича Ленина.
Издали здание казалось постаментом к его фигуре. Владимир Ильич стоял без фуражки, прищурив глаза, и с улыбкой смотрел на город, шумевший у его ног.
В первом этаже - Музей Земли. Над ним - актовый зал на 20 тысяч мест. Еще выше - кибернетическая энциклопедия Земли, привезенная нами, и лаборатории.
Вокруг нашего красавца дворца были устроены пруды, дендрарии, оранжереи и… зоопарк: наши ранчо, назвал их Боб.
Мы привезли с собой тысячи зародышей животных, птиц, насекомых, рыб. До сих пор они хранились в специальных капсулах - миниатюрных биотронах - и спали в анабиозе. Теперь же, под нашим наблюдением, их надлежало вернуть к жизни, дать им развиться, а потом перевести в «ранчо» и пруды. Привезли мы с собой и множество семян.
Обеспечить Гаянцев типичной живой флорой и фауной Земли - в этом и заключалась самая трудоемкая часть нашей миссии. От того как скоро мы ее выполним, зависело наше возвращение домой.
Улеглись первые впечатления, и началась наша деловая жизнь на Гаяне. Сперва я опасался, что из нас не выйдут хорошие консультанты, а тем более - руководители. Но у нас была наша энциклопедия, а ученые Гаяны быстро разобрались в ней и помогли нам.
5
Иногда мы бродили с Хоутоном по нарядным улицам Тиунэлы. Это были поистине «армянские прогулки». Если вы впервые слышите такое выражение - я поясню.
Помню в детстве комичные сценки, частенько повторявшиеся в нашей семье… Мама собирается на базар, а отец, заметив, что время еще есть, решает заполнить его чем-нибудь полезным.