Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА IV. Киты и , стр. 55
– Тогда скажи мне самое главное – почему Александр не стал помогать Долу и Зюлу, когда те направились в страну Подземных гигантов? Он ведь оставил их на произвол судьбы. Хорошо хоть, что Джеймс вмешался и помог спасти молодых великанов.
– Это не совсем так. Вернее, совсем не так. Я рассказал тебе всё в том виде, в каком это представлялось Долу, Зюлу и ирландцу. Они не поняли до конца, что произошло на самом деле, а капитан Александр о многом не хотел говорить. Послушай, я все тебе объясню.
После предложения Архитектора истории допустить Дола и Зюла, а, вернее, их дубли в подземелье капитан Александр имел ещё одну беседу со стариком. Об этой беседе никто, кроме них двоих, не знал, а нам о ней стало известно из более поздних воспоминаний близких родственников капитана и его друзей. Капитан сумел убедить старика, насколько опасно отпускать одних в подземелье двух молодых людей. Они неопытны и не набрали ещё достаточно личной силы. Они будут действовать неправильно и могут погибнуть. И тогда им не удастся в будущем выполнить ту миссию, которая возложена на них Архитекторами истории. Как потом выяснилось, капитан был абсолютно прав. Хранитель согласился с ним и разрешил двум взрослым сопровождать их. Капитан, вернее его дубль, вошел в тоннель первым, он был впереди Дола и Зюла и держался в стороне – так, что никто – ни юноши, ни ирландец, ни змеелюди его не заметили. Джеймс пробирался вслед за ребятами, он решил, что пошёл на этот шаг по собственной инициативе. Ирландец не понимал – если бы не было договоренности капитана с Хранителем, ему не удалось бы проникнуть в тоннель. Но Джеймсу казалось, что он сам всё это сделал и только благодаря его вмешательству были спасены молодые атланты.
– А как было на самом деле?
На самом деле было так. Когда капитан Александр увидел, что дело зашло слишком далеко, что юные великаны необдуманно вступили в столкновение со стражами Агарты… Он вызвал дубли своих учителей – могучих магов, совершенных воинов – дона Хуана и дона Хенаро. Те быстро оценили ситуацию, поняли, что силы Дола и Зюла на исходе и буквально выдернули их из параллельного пространства. А капитан Александр и Джеймс вернулись самостоятельно. Но у Джеймса навсегда осталась иллюзия, что он обратился к баньши и именно те спасли Дола и Зюла. А были там баньши и лепреконы или их не было – как теперь определить? Существуют ли эти баньши и лепреконы, или это только иллюзия, только красивая легенда? Была ли в действительности эта встреча наших героев со змеелюдьми? Иди это был только сон? Пожалуй, на эти вопросы нам смогли бы ответить только капитан Александр иди кто-нибудь из «брухо» – дон Хуан иди дон Хенаро. Наверное, больше никто. Только где они теперь? Скрылись во тьме XIX века. И не оставили нам на этот счёт никаких сведений.
Теперь ты понял, почему многие считают, что капитан говорит гораздо меньше, чем знает?
Заключение
На этом можно было бы закончить рассказ о том, как капитан Александр вместе с Долом и Зюлом, вместе с татуированным человеком Джеймсом О’Коннолли искали вход в царство Подземных людоедов. И, казалось бы, нашли его, но пройти в подземное царство не смогли. Как они узнали историю строительства Базальтовой Венеции и историю народов, создававших этот город-храм. Как им сообщили, что Долу и Зюлу уготована особая миссия, но какая – пока неизвестно. Капитан Александр сдержал своё слово: вернувшись в Паликир, он познакомил Кубари с великанами Долом и Зюлом. Кубари было интересно лично повидать юных потомков славного рода атлантов, послушать рассказ очевидцев о жизни в Бробдингнеге. А Долу и Зюлу – узнать о природе и животных островов Терпеливой тайны. После этого путешествия Дол и Зюл вернулись на острова Франков и Бриттов и продолжили учение в университете. А в перерывах между занятиями они вновь и вновь плавали с капитаном Александром на корабле «Быстрые паруса». Ну, а что случилось с другими героями, спросишь ты?
Особо хочется остановиться на судьбе Яна Станислава Кубари. Его необычная жизнь, полная приключений, опасностей и – не побоюсь этого слова – подвигов, отданная до последнего вздоха исследованию островов Терпеливой тайны, закончилась трагически. Не очень хочется об этом говорить, но из песни слова не выкинешь.
Кубари в очередной раз было отказано в финансировании его исследовательских работ. И не последнюю роль в этом сыграл немецкий консул Вебер, презиравший учёного за доброе, человеческое отношение к туземцам архипелага. Польский исследователь метался по Океании, работал в Японии, в Новой Гвинее. Кубари оказался в бедственном положении – не мог прокормить семью, дочь Изабеллу был вынужден отдать в католический монастырь в Сингапуре. Жена, беспутная красавица Анна, которая, возможно, была далеко не самой добропорядочной женщиной, бросила его и ушла к испанскому офицеру. Да и раньше она не раз заводила любовные интрижки с испанскими офицерами, служившими на Пон-Пае. Так говорили злые языки. Может, и неправду говорили, зря обвиняли Анну. Ведь до этого она всю жизнь была с ним, Кубари, во всех его переездах, странствиях, делила с ним тяготы и опасности непростой жизни путешественника и учёного. Одно можно сказать с уверенностью – Ян Станислав остался совсем один.
Как раз в это время жители Пон-Пая – что совсем неудивительно – восстают против испанского владычества. Они разрушают всё, что белые люди успели построить здесь за период своего недолгого пребывания. Опустошена также и бывшая плантация Кубари – из четырёх деревьев иланг-иланг, посаженных им на могиле сына, два оказались вырванными с корнем.
Отчаявшийся, обнищавший, уничтоженный Кубари возвращается на Пон-Пай. Имение отобрано. Плантация разорена. Он приходит на могилу любимого сына. Воспоминания о сыне – последнее прибежище его души. На могиле остались только два дерева иланг-иланг. Здесь и находит приют мятущаяся душа польского учёного. Через несколько часов после возвращения Кубари на остров его нашли возле могилы сына мёртвым. Одни говорили, что учёный сам свёл счёты с жизнью, другие считали, что он был убит кем-то по просьбе его неверной жены.
Так оборвалась жизнь знаменитого славянского этнографа на островах Терпеливой тайны. К могиле сына прибавилась и могила отца. Сейчас там установлен бронзовый барельеф: пышные бакенбарды, высокий лоб, строгий профессорский взгляд. На нас смотрит серьёзное, грустное лицо. К выбитым на камне словам – Ян Станислав Кубари – можно было бы добавить: славянин, поляк, один из первооткрывателей Микронезии.
Смерть Кубари была с грустью воспринята как в Германии, так и в Польше. Редактор его работ доктор Шмельтц, питавший к поляку самые дружеские чувства, писал в некрологе «известному всей этнографии прославленному исследователю»: «учёный обладал даром души, позволившим сблизиться с островитянами, завоевать их доверие и проникнуть в сокровеннейшие тайны их жизни…» Людвик Кшивицки, польский учёный-энциклопедист (антрополог, социолог, экономист) писал: «Скончался исследователь, о котором, возможно, кое-что известно в нашей стране, но я сомневаюсь в том, что у нас понимают всю ценность его изысканий. Этот этнограф имеет в научном мире громкое имя, хотя и не такое, какое заслужил…»
На острова приходят прусские военные. Во время войны прусской империи против испанцев за владение островами Терпеливой тайны испанцев неожиданно поддерживают индейские племена некоторых островов. Эти смелые индейцы, вооружённые испанским оружием, сумели серьёзно потрепать превосходящие силы немцев. Тогда был прислан целый флот с серьёзной регулярной армией. Немцы начинают теснить смельчаков. «Наводить порядок». Расстреливают индейцев, захотевших «самостоятельной жизни». Загоняют их в горы. Отлавливают и уничтожают 17 зачинщиков. Перелистывая пыльные, пожелтевшие документы того времени, мы находим имена семнадцати казнённых, значащиеся в протоколах полевого суда. Одно из этих имен – Кубари. Снова Кубари? Каким образом польский этнограф оказался под дулом карателей? Ведь он скончался ещё задолго до восстания. И, тем не менее, ещё один Кубари похоронен здесь. Кто же это? Имя Кубари до сих пор значится в списке расстрелянных.