Дочь капитана Летфорда, или Приключения Джейн в стране Россия, стр. 36
– Странно, – скорее удивлённо, чем недоверчиво сказал Билли, никогда такого…
– Так вы не будете? – Джейн изобразила искреннюю радость. – Значит, мне можно выпить самому?
– Что? Щенок! – Билли был возмущён, как добродетельная девица, получившая на улице непристойное предложение. И Джейн пришлось отдать напиток, чтобы он не был вырван из её рук.
Когда Джейн, простояв на корме (кстати, действительно, было холодно!) десять минут, вернулась к входу в каюту для арестованных, выяснилось, что напиток уже употреблён и начал действовать. Билли не мог сопротивляться сну.
– Чего вы там, совсем… Рому так перелили, – пробормотал он. – Юнга, постой рядом, до смены. Кого увидишь – растолкаешь. Уйдёшь – завтра оторву уши, вместе с башкой.
– Хорошо, постою, сэр, – согласилась Джейн. И спросила тихим, но проникновенным тоном: – Как вы думаете, почему мистер Вандерби попросил меня принести эту кружку именно вам? Не понимаю, почему он дал мне за это фунт?
– Что за чушь! – пробормотал Билли и погрузился в кромешный храп.
«Ещё одно преступление, – подумала Джейн. – Теперь уже не отступить. После того, что я наделала, мне проще покинуть борт «Пасифика» любым путём, чем остаться и объясняться утром».
Подождав минут десять, Джейн исполнила просьбу Билли – немножко его потормошила и получила удовлетворительный результат. Чтобы пробудить часового, его следовало, самое меньшее, окунуть в море.
Помещение с пленными не запиралось. Джейн осторожно вошла внутрь.
– Вы готовы? – спросила она Сашу.
– Да, – ответил тот. – Я смог объяснить им, что британское Адмиралтейство намерено конфисковать это судно. Я не солгал? Это хорошо. Они готовы бежать, но сначала хотят понять, кто заплатит им за четыре квартера салаки, конфискованных командой корвета, и за десять квартеров салаки, конфискованных для кухни вашего корабля («Какое счастье, что мне не придётся её чистить», – подумала Джейн). Имейте в виду, это честные люди, а им обещали заплатить.
– Йа, йа, гере матрозе, мы плыть, когда ваш капитан платить за рыбу, – с достоинством сказал седобородый финн, а его сыновья согласно поддакнули.
– Это не просто честные люди, это честные чухонцы, – со вздохом сказал Саша.
– Мы не плыть, пока нам не платить за рыбу, – уточнил финн под хоровое согласие сыновей.
Джейн чуть не топнула ногой со злости, но вдруг рассмеялась, да так, что даже на всякий случай укусила рукав. Засмеялся и Саша.
Отсмеявшись, Джейн прикинула, вспомнив рассуждения Лайонела о балтийской торговле, сколько может стоить груз салаки (бывает, оказывается, и такая динамика цен), для уверенности удвоила сумму и, передавая деньги, сказала Саше:
– Если его не удовлетворят деньги нашей Королевы, вам придётся дать ему деньги вашего императора.
Опасения оказались излишними. Старик оглядел деньги при свете лампы и сказал: «Гут».
– Леди, – нерешительно сказал Саша, – вы знаете, что мы будем делать дальше?
Что делать дальше, Джейн знала. Точнее, догадывалась.
Они стояли на корме. Ночь была холодной и ветреной: как раз та погода, когда приятно, немного освежившись, вернуться в тёплую каюту.
Джейн не думала о каюте. Она вглядывалась в тёмное пространство за кормой, сжимая в левой руке лямку заплечного мешка. Глаза еле-еле видели в этой мгле небольшое сгущение, и она понимала: это шхуна. Именно на эту шхуну и полагалось перебраться с борта «Саут Пасифика».
Старик что-то сказал одному из сыновей. Тот ухватился за канат и, как паук, пополз в темноту. Джейн следила, как он исчезает во мгле… Нет, все ещё видит. Вот он остановился, наверное, добрался. Вот что-то негромко сказал. Да, он на палубе своей посудины.
Старый финн посмотрел на Сашу и Джейн. «Это сон, – подумала она. – Сейчас я проснусь на камбузе… А если сон, то чего я боюсь? В конце концов, кому нужно добраться к отцу?»
Она шагнула к канату, на секунду замялась, не зная, что делать с сумкой. Финн что-то сказал.
– Он принесёт её сам, – перевёл Саша. Джейн заметила, что он старается не смотреть на канат.
«Ещё секунда, и я сама не решусь», – подумала она. Натянула перчатки, схватилась за трос, перебросила ноги и устремилась вниз.
Она часто лазала по деревьям и не раз висела на ветках, уцепившись руками. Но как это было несравнимо с путешествием в темноте! Джейн даже боялась открыть глаза и лишь слышала свист ветра вокруг и плеск волн внизу. Она вцеплялась в тугие завитки и больше всего боялась разжимать руки, чтобы проползти ещё фут вперёд.
«Черт возьми, лейтенант Летфорд, умереть от турецкой бомбы, в греческой бухте, на борту русского линейного корабля…» – услышала она слова отца.
«Черт возьми, мисс Джейн, умереть в волнах Ботнического залива, убегая с британского корабля на финскую рыболовную шхуну, освободив перед этим из плена русского волонтёра… Папа, я превзошла тебя в безумстве!»
Джейн даже рассмеялась, что было не совсем правильно. Её ноги сорвались, и она повисла на руках, ощутив тяжесть всего тела.
«Я не знаю, выдержу или нет. Я разожму их, и тогда… проснусь?»
«Спасибо, детка, ты облегчила мне задачу!» – прозвучал в голове голос Счастливчика Джона.
Джейн взвизгнула от ярости и злости на себя. Она перебирала руками, съезжала вниз. Она уже не зажмуривала глаза, а напротив, ожесточённо напрягая их, вглядывалась вверх, в бездонное, мутное небо. Только так можно было не думать о бездне внизу. А когда тупая боль от собственной тяжести грызла плечи, она скрипела зубами, лила слезы и лезла вперёд. Остаток разума утешал её – счастье, что лезу вниз…
Джейн вдруг ударилась о что-то твёрдое. Кто-то ухватил её за плечо, потянул на себя и втянул на палубу.
После «Пасифика», чуть-чуть покачивавшегося на волнах, шхуна казалась плотом, а волнение – штормом. Кораблик трясло и переваливало с борта на борт. «Не нравится – полезай обратно», – сама себе сказала Джейн и хихикнула так, что финн посмотрел на неё с изумлением.
Пару минут спустя по канату перелез второй молодой финн, с Сашиным саквояжем в руках. Потом приполз и Саша. Как показалось Джейн, он делал это с закрытыми глазами.
«Если бы он не знал, что я девчонка, может, и не решился бы», – подумала она.
Молодые рыбаки, стоявшие на палубе, подхватили Сашу, помогли перевалиться через борт. Он сразу же отошёл в сторону, не мешая парню с саквояжем, но, то ли от усталости, то ли от качки, упал на палубу, поднялся и сел возле мачты. Джейн показалось, что он пытается украдкой рассмотреть свои руки (пропала докторская перевязка!), но стесняется это делать.
– Битте!
Джейн не заметила, как на палубе очутился старый финн, с её узелком, преодолевший канат едва ли не быстрее своих сыновей. Она поблагодарила его, взяла багаж.
– Леди Джейн, – сказал Саша, почти подавив дрожь в голосе, – добро пожаловать на судно, принадлежащее Российской империи.
– Я ещё не леди, – машинально поправила Джейн, – а судно пока что является британским призом. Но сейчас оно вернётся вашей стране.
Действительно, старый финн вынес из кубрика топор. Одним ударом перерубил канат.
Несколько секунд Джейн видела удаляющийся кормовой фонарь. Потом «Саут Пасифик» с десятью пушками, моряками, солдатами, офицерами, коком, боцманом Три Пинты и котом Мистером Морганом скрылся во тьме Ботнического залива.
«Куда лежит дорога мне, скажите, братцы, мне…»
Часть 3
Глава 1, в которой выясняются некоторые отличия в условиях путешествия на трансатлантическом корабле и рыбачьей шхуне, двое спутников с разных концов Европы узнают историю друг друга, Джейн начинает вести дневник, а Лайонел достигает понимания с миссис Дэниэлс
Первые три дня после исчезновения Джейн были неприятны для всех обитателей Освалдби-Холла, тревожны для миссис Дэниэлс и трудны для Лайонела. Неприятны из-за нервного поведения мистера Стромли, тревожны, потому что миссис Дэниэлс безумно боялась за Джейн, а для Лайонела трудны, так как он должен был демонстрировать такую же тревогу. На самом деле, если что его бы и встревожило, так это скорое возвращение сестры.