В плену фантазий, стр. 25

– Право же, в этом нет никакой необходимости, – пробормотала Дезире. Сейчас у нее и так голова идет кругом – не хватает еще разбираться с сердечными делами.

Роман видел, что Дезире едва держится на ногах от усталости. За последние несколько часов она даже похудела, а ее обычно свежее лицо было почти белым, напоминая хрупкий фарфор.

– Вы хотите, чтобы я ушел?

Забавно, но этого-то ей как раз и не хотелось. Подумав, что после записи репортажа – и особенно его последней части – она все еще слишком возбуждена и едва ли сможет немедленно заснуть, Дезире ответила:

– Ну, раз уж вы приехали, то заходите... Несомненно, Роману доводилось слышать и более изысканные приглашения. Однако, страстно желая заполучить Дезире любым доступным ему способом. Роман вошел в коттедж следом за ней.

Глава 10

Обстановка дома отражала характер и предпочтения Дезире и казалась столь же женственной, как и ее Чудесное имя.

Роман понял, что, продумывая каждую мелочь, девушка дала волю своим чувствам. Стены были оклеены кремовыми обоями, на которых сплетался узор из цветущих фиалок. На отциклеванном добела паркетном полу разбросаны коврики, а на окнах с закругленным верхом висели кружевные занавеси с широкими оборками.

Домик не поражал своими размерами, однако благодаря высоким потолкам и умело подобранной мебели казался более просторным, чем на самом деле.

– Вы отлично тут поработали, – с одобрением сказал Роман. , Скинув пальто, Дезире оглядела гостиную так, словно видела ее впервые.

– Мне было приятно заниматься домом, – призналась она, так как действительно гордилась результатом своих трудов. Затем она повесила пальто на затейливую латунную вешалку, которую не так давно разыскала в антикварном магазинчике напротив студии.

– Заметно, что вы трудились с любовью... Роман остановился перед зеркалом в позолоченной раме – оно висело на фиалковой стене и было украшено атласной лентой цвета лаванды. Усталое лицо Дезире отразилось в зеркале, и Роман подумал, что, если когда-нибудь эта женщина посмотрит на него с тем же огнем, который загорелся в ее взоре, когда она заговорила о своем доме, он не задумываясь женится на ней. Даже несмотря на смертельную бледность и темные круги под запавшими глазами, Дезире казалась ему самой прекрасной женщиной на свете. Роману пришлось сунуть руки в карманы брюк, чтобы подавить желание прикоснуться к ней.

– Ну, – заговорил он, поворачиваясь к Дезире, – что же за сверхважный звонок вытащил вас из дома посреди ночи?

Огонек померк в золотисто-топазовых глазах – как будто налетевший ураган неожиданно задул теплившуюся в темноте свечу.

– Снова маньяк-насильник.

– Очередное изнасилование? – Роман сам удивился, что его голос звучит так отчужденно.

– Девушку обнаружили в Журавлином пруду. Внезапно перед внутренним взором Романа предстало видение, которое явилось ему накануне вечером: Дезире в воздушной белой сорочке на берегу маленького пруда и в руках у нее – букет кроваво-красных роз.

– На сей раз он убил ее... – медленно проговорила Дезире.

Роман с ужасом понял, что уже знает это. Он быстро посмотрел на свои руки, словно ожидая увидеть их обагренными кровью незнакомой ему молоденькой девушки.

Его распирало желание расспросить Дезире о случившемся, однако он понимал, что она совершенно вымоталась, а потому решил поговорить позже.

– Послушайте, – сказал он, – я вас только задерживаю. Будет лучше, если я уйду.

– Нет-нет, – быстро возразила она. Ей вовсе не хотелось оставаться одной. Особенно после того, что случилось. – Не уходите... – В обычных обстоятельствах она ни за что не унизилась бы до просьбы, которая больше всего походила на робкую мольбу. Но ведь и обстоятельства едва ли можно назвать обычными, правда? – В любом случае я слишком взвинчена и не смогу сразу заснуть.

– Может, приготовить вам чаю? – предложил Роман.

Дезире ответила ему слабой улыбкой.

– Вы уже второй раз собираетесь угостить меня чаем...

– В этом виновата моя мама. Поскольку она наполовину англичанка, то до сих пор верит, что чай – самое универсальное средство для решения всех жизненных проблем.

– Завидую вашей маме. – Дезире умолчала о том, что завидовала и Роману – из-за того, что у него есть мать.

Внезапно почувствовав себя неимоверно усталой, Дезире опустилась на шелковистый матрасик, брошенный поверх белого плетеного диванчика, и скинула лакированные туфельки, в которых проходила почти сутки.

– Ну что же, попробуем ваш чай... – Она устало провела рукой по волосам. – Кухня вон там. – Говорить становилось все труднее и труднее. Измотанная до такой степени, что на слова уже не оставалось сил, девушка кивком головы указала Роману, куда следует идти.

– Разберусь. Хотя я и не принадлежу к людям, ведущим образцовое домашнее хозяйство, но уж воду-то вскипятить вполне смогу.

Уже не впервые Роман подумал о том, до чего же хрупка и прекрасна Дезире. Тот факт, что ее мать, Кэтрин Портер, осмелилась сбежать из дома, отказавшись от своего состояния и положения в обществе ради любви, доказывал, что у нее был страстный и решительный характер. Подумать только, что в жилах Дезире, течет кровь ее пылких родителей!

При мысли о том, сколько же страсти, должно быть, она подарит тому, кто завоюет ее любовь, Роману захотелось подхватить девушку на руки и отнести в спальню, которая, как он подозревал, окажется не менее романтичной, чем гостиная.

Однако нельзя допустить, чтобы Дезире стала лишь пассивной исполнительницей его желаний, а потому он сдержался и отправился в кухню готовить чай. Как только он вышел из гостиной, Дезире откинула голову на спинку диванчика, глаза ее туг же сами собой закрылись, и она моментально уснула.

Вернувшись, Роман осторожно поставил чашки на журнальный столик со стеклянным верхом, затем нагнулся и аккуратно поднял ноги Дезире, укладывая ее на диванчик. Девушка даже не шевельнулась, когда он подсунул ей под голову подушечку в наволочке с пышной оборкой и накрыл ее тонким пледом из мягкой ирландской шерсти.

Волосы девушки разметались по бархатистой подушке подобно расплавленной бронзе. Длинные ресницы отбрасывали тени на бледные щеки, а полные губы слегка приоткрылись – так, что Роман вспомнил сказку о Спящей Красавице, ждущей поцелуя Принца, которому суждено ее разбудить. Проблема лишь в том, сосредоточенно размышлял он, что, хотя Дезире и настоящая красавица, самого его едва ли можно назвать принцем.

Честно говоря, это не совсем так, решил он, неожиданно подумав о прозвище, которым наградили его товарищи по работе в окружной прокуратуре.

Не желая будить Дезире и одновременно не испытывая ни малейшего желания оставлять ее. Роман присел в кресло рядом с диванчиком. В одиночестве он выпил чашку крепкого чая, глядя на Дезире и размышляя, есть ли у Черного Принца хоть малейший шанс завоевать любовь сказочной Красавицы.

Грубый стук в дверь вырвал Дезире из тяжелого, лишенного видений сна.

– Черт побери, Дезире! – кричал кто-то с улицы. – Я отлично знаю, что ты дома, так что открывай, да поживее!

Девушка вздохнула и провела рукой по растрепавшимся волосам.

– Не ломай дверь» я уже иду. – С усилием поднявшись с диванчика, она пошла открывать. – Вам что-нибудь угодно, офицер?

– Мне угодно хорошенько тебя вздуть! – зарычал О'Мейли, протискиваясь мимо нее в дом.

– На здоровье – только тогда я подам жалобу, обвиняя тебя в рукоприкладстве на службе. – Заперев дверь, Дезире прошла следом за ним в гостиную.

– Хватит шутить, Дезире. Чем, по-твоему, ты занимаешься, а?

Дезире скрестила руки на груди.

– Полагаю, речь идет о моем утреннем репортаже.

– В котором ты пригласила этого ублюдка изнасиловать и тебя тоже.

– Ни за что не поверю, чтобы я – и вдруг сказала такое.

– Ты предложила поговорить с этим мерзавцем, черт бы тебя побрал! «Когда угодно и где вам угодно», – процитировал он.