Сказки, стр. 44
— Идём! — Зоя взяла Типтика за руку. — Это рядом. Иди ешь.
Глава двадцать вторая
В БЕЛОМ ЗАЛЕ
Они вошли в ослепительно белый зал.
Здесь так же, как и повсюду в городе, всё было залито светом.
Тихо звучала ласковая музыка, похожая на журчанье маленькой речки. И это было прекрасно.
Но для Типтика прекраснее всего здесь были не свет и не музыка, а вкусные запахи. С одной стороны неслись ароматы жареных котлет и наваристого бульона с петрушкой. С другой стороны пахло тёплыми булками, шоколадом. Свежесть клубники словно проникала под язык… Типтик даже зажмурился от удовольствия… Стоял и размышлял: на какой запах кинуться в первую очередь?.. Приоткрыл один глаз — посмотрел вправо, приоткрыл другой — посмотрел влево: куда ни глянешь — везде заманчиво!
Сначала ему показалось, что здесь — магазин: на длинных полках стояли банки с компотами, лежали головки сыра, желтели груды лимонов, бананов и ананасов; с потолка свисали круги копчёных колбас; с розовых окороков стекали капельки прозрачного жира…
Нет, это был не магазин, а, пожалуй, столовая: на белых столах стояли белые тарелки с супом, а над ними клубился белый пар; в белых стаканах белело молоко; шипела яичница на белых сковородах…
Нет, наверное, это была не столовая и не магазин, а фабрика: по залу бегали машины, похожие на тех, что были в саду. Только здесь они сортировали продукты, варили, жарили, подносили еду к столам, убирали и мыли посуду…
— Садитесь за стол и ешьте, — сказала Зоя Типтику и Бабушке. — Ешьте что хотите и сколько хотите.
— Но у нас с собой нет денег, — сказала Бабушка.
— Что такое «деньги»? — Зоя посмотрела на своего дедушку. — Не понимаю, о чём говорят эти люди?
— Да, в нашем городе нет денег, обходимся без них, — сказал Последний Доктор и наклонился к самому уху Типтика: — Помни мой совет — не объедайся! Еда у нас вкусная; многие едят, забыв всякую меру, поэтому быстро толстеют. Толстеть вредно и опасно — запомни, мальчик!
Видать, Типтик сильно проголодался после всех сегодняшних переживаний — суп был съеден в один момент.
Но жареное мясо Типтик ел уже помедленнее. И совсем спокойно, аккуратно облизывая ложечку, проглотил порцию сливочного мороженого.
Бабушка съела крохотный пирожок и выпила малюсенькую чашечку чая с клубничным вареньем… Пожалуй, она съела бы ещё что-нибудь, но это наверняка помешало бы ей бегать трусцой.
…В зал входили всё новые люди. Серьёзно, деловито, словно совершая самую важную в их жизни работу, они проглатывали по нескольку тарелок супа, ели котлеты, манную кашу с вареньем, большими ложками черпали мёд из фарфоровых кувшинов. Бабушка смотрела с возмущением: разве можно столько съесть за один раз?
А вот в зал ввалился шарообразный мальчик. Машины засуетились вокруг него, торопливо подсовывая тарелки одну за другой. Чемпион по «медленности» ел так жадно, что противно было смотреть.
— Всё в порядке! — объявил Типтик, отходя от стола. — Спасибо… Живёте вы тут неплохо. Только откуда берётся вся эта бесплатная еда?
— Автоматы! Роботы! Электроника! — с гордостью объяснил Последний Доктор. — Всё делают наши умнейшие машины: пашут землю, пасут коров, мелют муку, пекут хлеб, ловят рыбу, сбивают масло… Рука человека ни к чему не притрагивается. Умные роботы сами делают новых, ещё более умных, роботов. Всё рассчитывают компьютеры.
— Здорово! Это мне нравится, — сказал Типтик.
И только он хотел было обтереть рот рукавом своей курточки, как внезапно подкатилась специальная машинка и приложила к его губам чистую салфетку. Типтик улыбнулся во весь рот:
— А это уж совсем красота!
— Прра-правильно! Красота! Карр! — раздалось откуда-то с самых верхних полок.
— Воронуша!.. Миленький! Чудная моя птичка! «Птичка» почистила лапой клюв и заплясала по полке, распевая:
— Слезай сейчас же! — закричал Типтик. — Слезай, кому говорят!
— Воронуша! — строго приказала Бабушка. — Марш вниз! Воронуша подумал-подумал, сунул клюв в банку с компотом, проглотил ягоду, опять подумал… И нехотя спрыгнул с полки прямо на плечо Типтику. Вот радость-то!
Радость?.. Вы посмотрели бы вблизи на «птичку»! Как он ужасно растолстел и отяжелел! Голова, шея, хвост — всё было выпачкано вареньем, салом, сметаной, мёдом; перья слиплись, к ним пристали крошки печенья, кусочки яичной скорлупы… Да, видать, Воронуша даром времени здесь не терял!
— Не понимаю, из чего сделан этот летающий механизм? — спросила Зоя, осторожно дотрагиваясь до Ворона.
— Никакой это не механизм, — обиделся Типтик. — Это самая настоящая живая птица…
— Высокого напряжения? — Зоя испуганно отдернула руку.
— Бедная моя внученька! — Последний Доктор обнял девочку. — Мы с тобой теперь не видим в нашем городе ничего живого, ничего естественного. Одни механизмы! А ведь это, если не ошибаюсь, настоящий, чистокровный ворон, называемый по-латыни «корвус коракс»…
— Это не машина?! — Зоя даже подпрыгнула от удивления.
— Говорящий ворон! — Типтик с гордостью оглянулся вокруг. — Ни у кого нет такого. Его зовут Воронуша.
Их окружили люди; всё громче и веселее толковали они о птицах — о воронах, синицах, воробьях, которых нигде теперь в городе не встретишь. Говорят, раньше их было сколько угодно, а вот теперь…
Воронуша дремал, полузакрыв глаза. Он не слышал, как к ногам Типтика подкатилась машина, не видел, как высунулся из неё длинный рычаг с крючком на конце… Вдруг крючок ухватил Воронушу за лапы и потащил в дальний угол зала — туда, где мыли посуду.
Воронуша отчаянно каркал, долбил клювом по рычагу — ничего не помогало: машина сунула Воронушу под тёплый душ и держала его так до тех пор, пока с перьев не смылась вся грязь…
Типтик хохотал:
— Так тебе и надо — не будешь улетать от нас, не будешь обжираться! Так тебе и надо!
Хохотала великолепная Бабушка, хохотал Последний Доктор, хохотала Зоя, даже «подушечный» мальчик хмыкал, глядя, как Ворон, мокрый и взъерошенный, бился под струями воды.
— А что тут происходит, я спрашиваю? — затараторил ктото у дверей. — Что происходит, спрашиваю я? Спрашиваю, что происходит?
— Карр! Карраул! — завопил Воронуша. — Ворр!..
Глава двадцать третья
СТАРЫЙ ЗНАКОМЫЙ
В дверях стоял Дядя Ловушка.
Типтик сразу же узнал его: да-да, тот самый кривоногий человечек в клетчатом пиджачке, с повязкой на глазу!
Моющая машина отпустила Воронушу. Его сильно знобило, и он, распластав мокрые крылья, всем телом прижался к Типтику.
А шарообразный мальчик запел:
— Рраз-разбойник! Ворр! — орал Воронуша, лязгая клювом.
— Ай-яй-яй! Как не стыдно забывать старых приятелей, как не стыдно! — качал головой Дядя Ловушка, одним глазом глядя на Типтика. — Если бы не мои верные помощнички, если бы не любезные мои пташки-мермехончики, я бы, наверное, не сразу узнал о появлении в моём городе таких дорогих и важных гостей. Нет, не сразу бы… Вот, прошу принять!
И птицелов протянул Типтику голубую каскетку.
— Ворр! — снова каркнул Воронуша.
— Смеётесь? Хохочете? — Дядя Ловушка так ласково посмотрел на всех, что у Типтика по спине мороз пошёл. — Вместо того, чтобы глотать, жевать и переваривать жирную пищу — вы тут хохочете, вы тут смеётесь?.. Ну-ка, Последний Доктор, скажи, немедленно скажи всем, что веселье вредно, что от громкого смеха человек худеет. Скажи, Последний Доктор, немедленно скажи!