Старый Новый Год, стр. 6

Теща. Года.

Тесть (взглянув уничтожающе). …места… то есть новоселья, согласно обстоятельств, а также моя дочь Клавдия… то хочу проздравить, поскольку все видели сами, достижения большие… И Петр Федорыч, наш зять, с каким, может, и бывали раньше случаи, но кто старое помянет, тому глаз вон… но сегодня мы понимаем, как он достиг и заслужил, а также и пианину приносят под конец…

Лиза. Вон того мне тоже ложи!

Все. Тихо! Тсс!

Себейкин. Хорошо дед говорит!

Все. Тихо!

Теща. Про старый Новый год не забудь!

Тесть. Старый Новый год другим порядком пойдет. Новых годов много, а квартира, она, сами понимаете… Ну, значит, короче… Заканчиваю то есть. Поднимаю этот тост, а также предлагаю выпить, чтобы в этом доме впредь благополучие и были счастливы, как мы это понимаем, а также пожелаем многих лет здоровья и успе­хов в личной жизни в смысле обстоятельств перспектив. И впредь. От души!..

Голоса. Ура! Правильно!

– За Петра надо, за Петюху!

Все поздравляют Себейкина. В последнюю минуту раздается звук разогревшегося телевизора и голос спортивного комментатора: «Сейчас к нам подключилась новая большая группа телезрителей».

КАРТИНА ВТОРАЯ

Петя Полуорлов, его конфликт с современной цивилиза­цией и самим собой

Вроде бы та же квартира, что у Себейкиных. Но, судя по некоторым признакам (обои, люстра), здесь все было модно и изысканно. Было. Но теперь пусто, прежний уют разрушен. На полу остался ковер, в стороне – телевизор, на стенах – тени от мебели. Стоит елочка с не­сколькими шариками. Две-три связки книг.

Атмосфера странная, гости в недоумении.

На сцене хозяин дома Петр Полуорлов, его сын Федя – этот в экстазе от происходящего; шурин хозяина Гоша, человек степен­ный и преуспевающий; Валерик, бывший однокашник Полуорлова, а теперь без пяти минут доктор наук, но из тех докторов, что и в со­рок лет носят джинсы и которых друзья зовут уменьшительными именами. Здесь же Анна Романовна, тетка хозяйки, живущая в доме, существо престарелое, но живое, легкомысленное, не отстаю­щее от века. Возле нее хозяйка дома Клава Полуорлова и се­стра Полуорлова Инна, жена Гоши. В стороне – Даша, дальняя родственница хозяйки, женщина молодая, но утомленная эмансипа­цией и службой на телевидении. На стремянке стоит Иван Адамыч, снимая занавески с окна.

Тот же вечер под старый Новый год.

Инна. А что здесь-то стояло?

Валерик. Ну, конец света!..

Даша. А пианино-то?..

Полуорлов. Ну что? Не нравится? Ничего нет? А ничего и не надо! Мы для вещей или вещи для нас?! (Жест вокруг.) Что это было? Финтифлюшки, ампиры, вампиры!.. А с другой стороны – это что? (О телеви­зоре.) Поглядите на него! Головастик! Марсианин! Нож­ки! Ручки! А башка? Глаз! Во всю башку глаз! А?..

Валерик (ирония). Война миров!

Даша (в тон). Фо-на-рь идиотов.

Полуорлов. Это человек? Это человеческая вещь? Чудовище!

Валерик. Пришельцы подбрасывают, пришельцы! Оттуда!

Полуорлов. Да! Очень может быть! (Тычет в экран.) Скоро не мы на них будем смотреть, а они на нас будут смотреть!..

Инна. О господи, а что б вы делали, если б их не было?

Анна Романовна (Даше). О, раньше люди музицировали! Пели! (Поет.) «Мой миленький дружок, лю­безный пастушок…»

Полуорлов (стучит в лоб). Думали! Думали!

Анна Романовна. А шарады? Шарады! «Мой первый слог лежит у ног».

Полуорлов. А теперь же! При нем же! Ничего же! Нельзя же! А ну-ка!.. Гоша! Валерик!

Берутся за телевизор.

Анна Романовна. А флирт цветов? О! Фиалка! «Кто вам поверит, тот…»

Инна. Вы что? Стойте! Четвертая серия сегодня!.. Клава!.. Мой братец сошел с ума, но ты-то? Клава?..

Клава. Я жена своего мужа. Если ему нужно…

Валерик. Осторожно! Кинескоп! Взорвется!..

Полуорлов. Кинескопы! Телескопы! Жизни нет!..

Волокут телевизор.

Давай, Гоша! Давай!..

Федя. Пап! Телек-то зачем?.. Мам, ну телек-то за­чем?..

Мужчины выносят телевизор.

Клава. Очень хорошо! Меньше будешь торчать возле него!

Федя. Да кто торчит-то, кто?..

Анна Романовна. А фанты? Фанты! Это же все было!..

Адамыч. Выходит, как говорил Уклезияст, пора, значит, собирать камни, а пора и разбрасывать…

Инна. Господи, это-то чучело откуда еще? Совсем уж!..

Клава. Адамыч, голубчик, не мучайтесь, оторвите, да и все!

Адамыч. Ломать – не строить. Жалко.

Федя (паясничает). Свободу учащимся четвертых классов!

Инна. Какой пример он подает ребенку!

Клава. Федя, войди в рамки!

Федя встал на место телевизора, растопырился, «включил» сам себя и запел мелодию,

под которую передают погоду.

Федя. Погода на завтра. Тирлим-пам-пам! Восточ­ная Сибирь минус двенадцать – минус четырнадцать.

Анна Романовна (умильно). Он поразительно амузыкален!

Клава (строго). Ты, между прочим, сел бы за уро­ки, Федя!

Федя. Я? Сегодня? За уроки? Ну, вы даете!

Инна. И ребенок сошел с ума!.. Федя! Веди себя прилично, ты не в школе!

Федя лег на ковер, «стреляет» в Инну.

Даша. Между прочим у нас колоссальная проблема: тэ-вэ и дети!

Федя (Даше). Пасть порву!

Адамыч. Проблема. Телевизоров все больше, а де­тей все меньше.

Федя. Свобода! Я и в школу завтра не пойду!.. Надо делать то, что хочешь, а чего не хочешь – не надо делать!..

Полуорлов входит, за ним – Валерик и Гоша.

Полуорлов. Слыхали? Правильно! (Феде.) Только насчет школы, знаешь!..

Федя. А чего, чего?..

Полуорлов. Итак, я умываю руки! (Ложится на ковер.) Хватит!..

Пауза. Полуорлов в центре внимания.

Адамыч. Чего это он лег-то?

Инна. Чумовоз пора вызывать – и в Ганушкина! Где вы видели таких людей, чтоб вещи выбрасывали?

Анна Романовна. Какие вещи? Зачем? Возьмите нас, старых работников культуры, я своего угла не за­вела за всю жизнь! Мы все отдали музыкальному обра­зованию молодежи. С диеза на бемоль…

Федя. С бемоля на диез!..

Даша. Бунт против вещей – современно.

Инна. Но не типично!

Полуорлов. Пусть! Лучше максимализм, чем кон­формизм! Надоело! Они думают, на мне можно играть, как на дудочке! (Совершенно как Гамлет.) На мне играть нельзя!..

Валерик. Слушай, а в чем, собственно, дело? А?

Полуорлов. Как – в чем?

Валерик. Ну зачем ты все это сделал?

Полуорлов. Как – зачем?

Валерик. Ну, я понимаю, надоело. Всем надоело. Устал. Все устали…

Адамыч. Но зачем вещи-то выносют?..

Валерик. Да. Странная форма протеста.

Клава. Да ты что, не знаешь? Пете проект зару­били! И что предпочли? Модерн, кнопки! А он заявление им… об уходе.

Полуорлов. Ну, Клава! Не в этом дело.

Клава. Поразительно, как все-таки у нас относятся ко всему новому! Говорят-говорят, пишут-пишут, а на деле? Человек работает, доказывает, пробивает, а при­ходит новый начальник… какой-то Пушкин… без году неделя…