Добродетель эгоизма, стр. 37

Величайшая заслуга капитализма – в его исключительном соответствии требованиям человеческого выживания и его потребности в росте. Его принципы дают человеку свободу думать, делать, производить, пытаться овладеть неизвестным и новым, то есть действуют так, чтобы вознаграждать усилия и достижения и наказывать пассивность.

Это одна из главных причин, по которым его порицают.

В книге «Кто такая Айн Рэнд?», обсуждая нападки на капитализм, имевшие место в XIX веке, я писал: «В работах как поклонников средневековья, так и социалистов, можно обнаружить явную тоску по обществу, где человеку автоматически гарантировано существование, – то есть по обществу, в котором человек не будет нести ответственности за собственное выживание. Для обоих лагерей идеальное общество должно характеризоваться тем, что они называют «гармонией», свободой от стремительных перемен, конкуренции; это общество, в котором каждый должен выполнять свою предписанную часть общего труда для достижения благополучия для всех, но в котором никто не сталкивается с необходимостью выбора и принятия решений, которые могли бы серьезно повлиять на его жизнь и будущее; в котором не возникает вопроса, что человек заработал или не заработал, что он заслужил или не заслужил; в котором награда не связана с достижением, и в котором чья-то добрая воля гарантирует, что никому не придется расплачиваться за свои ошибки. Невозможность для капитализма соответствовать взгляду на жизнь, который можно назвать пасторальным, – главное основание для обвинений, предъявляемых свободному обществу любителями средневековья и социалистами. Капитализм не предлагает людям райский сад».

Среди аргументов, приводимых теми, кто жаждет «пасторального» существования, – доктрина, которую, если перевести в явное утверждение, можно сформулировать как дарованное Богом право на застой.

Проиллюстрировать ее можно следующим случаем из жизни. Однажды в самолете я разговорился с руководителем некоего трудового союза. Он начал поносить «катастрофу» автоматизации, утверждая, что тысячи и тысячи рабочих остаются и будут продолжать навсегда оставаться без работы из-за появления новых машин, и восклицал, что «с этим необходимо что-то делать». Я ответил, что это миф, который возникал уже неоднократно; что появление новых машин всегда приводит к увеличению спроса на рабочие руки, а также к повышению общего стандарта жизни; и что этот факт доказан теоретически и продемонстрирован исторически. Я заметил, что автоматизация повышает спрос на квалифицированную рабочую силу по сравнению с неквалифицированной, и что, несомненно, многим рабочим необходимо овладевать новыми навыками. «А как же, – недовольно спросил он, – те рабочие, которые не хотят овладевать этими навыками? Почему они должны страдать?»

Это значит, что стремления, дальновидность, желание повышать качество деятельности, жизненная энергия творческих людей должна быть задушена и подавлена во имя тех, кто уже «достаточно думал» и «достаточно учился», и не хочет беспокоиться ни о будущем, ни о скучном вопросе, от чего зависит их работа.

Оставшись в одиночестве на необитаемом острове, где вся ответственность за собственное выживание ложится исключительно на него самого, человек ни за что не позволит себе пребывать в заблуждении, что не его дело – беспокоиться о завтрашнем дне, что он спокойно может положиться на вчерашние знания и умения, и что природа должна обеспечивать ему «безопасность». Только в обществе, где груз бездействия можно переложить на плечи кого-нибудь другого – кто не бездействует, можно предаваться таким заблуждениям. (И вот тут-то становится незаменимой альтруистическая мораль, оправдывающая такой паразитизм.)

Требование равной оплаты труда за одинаковую деятельность, вне зависимости от разницы в качестве работы и ее результатах, в результате чего лучший работник оказывается наказан в пользу худшего, – вот доктрина божественного права на застой.

Требование сохранения должности или повышения по службе в зависимости не от качеств работника, а от его стажа, так, что посредственные, но давние члены коллектива получают преимущество перед талантливыми новичками, перекрывая путь вверх и им самим, и их потенциальным нанимателям, – вот доктрина божественного права на застой.

Требование, чтобы работодатель был обязан иметь дело только с определенным профсоюзом, имеющим дискреционное право отказать в членстве претенденту, так что работа в конкретной отрасли становится наследственной, передающейся от отца к сыну, а люди «со стороны» не могут быть к ней допущены, чтобы не порождать угрозу устоявшимся клановым интересам, в результате чего останавливается прогресс целой отрасли, как это было при цеховой системе Средневековья, – вот доктрина божественного права на застой.

Требование оставлять работника на должности, которая стала ненужной, где он выполняет бесполезную или лишнюю работу, с целью оградить его от трудностей переквалификации для новой работы, – вот доктрина дарованного Богом права на застой.

Обвинение капитализма в таких «несправедливостях», как вынужденное закрытие старой бакалейной лавки, которая не способна конкурировать с новой сетью магазинов, обвинение, которое предполагает, что экономическое благосостояние и прогресс покупателей старой лавки и владельцев сети магазинов должны быть ограничены, чтобы защитить лавочника с его не выдерживающими конкуренции инициативными качествами и умениями, – вот доктрина дарованного Богом права на застой.

Решение суда, согласно альтруистским законам, о том, что успешное предприятие не должно владеть правами на собственные патенты, а должно передать их беспошлинно возможному конкуренту, который не в состоянии заплатить за них (дело General Electric, 1948), – вот доктрина божественного права на застой.

Приговор, по которому промышленный концерн был признан виновным и закрыт за преступление, заключавшееся в дальновидности, предвосхищении будущих потребностей и расширении мощностей производства с целью их удовлетворения, что якобы могло бы «помешать» развитию будущих конкурентов (дело ALCOA, 1945) – вот легальное наказание за рост, вот наказание за способность к способностям, и вот неприкрытая сущность и цель доктрины божественного права на застой.

Капитализм по природе своей требует постоянного движения, роста и прогресса. Он создает человеку в обществе оптимальные условия для преодоления задач, которые ставит перед ним природа, способом, наилучшим для продолжения его жизни. Он функционирует на пользу всем, кто выбрал активную позицию в производственном процессе, при любом уровне способностей. Но он не отвечает требованиям застоя. Точно так же, как и сама реальность.

Если взглянуть на впечатляющий успех, на невиданное доселе процветание, которого достиг капитализм на практике (даже в условиях сдерживающего контроля), и на жалкие неудачи любого варианта коллективизма – станет ясно, что враги капитализма изначально движимы вовсе не экономическими соображениями. Их мотивация – метафизическая: бунт против человеческого способа выживания, против того факта, что жизнь – это процесс самоподдерживающей и самопорожденной деятельности; а также мечта о том, что если они смогут обуздать тех, кто не противится природе жизни, то смогут сделать существование сносным для тех, кто ей противится.

17. Расизм

^{Айн Рэнд}

Расизм – самая низшая, откровенно жестокая и примитивная форма коллективизма. Его суть – в придании нравственной, общественной или политической значимости набору человеческих генов; в идее о том, что интеллект и характер человека являются производными биохимии его организма и наследуются в таком качестве. На практике это означает, что человека нужно судить не по проявлениям его собственного характера и не по его собственным действиям, а по проявлениям характера и действиям группы его предков.