Странствия Властимира, стр. 104
Этого мига, как ни краток он был, змее хватило, чтобы вернуться на ступени. С некоторым замешательством она смотрела на всадника, который исчез из-под ее носа, а потом опять возник ближе, чем был.
Не дав ей времени, чтобы сообразить, в чем дело, остальные трое всадников бросились врассыпную. Перед мордой змеи остался только белый конь.
Каждая змея нападает на то, что движется, и эта была не исключением. Облак, словно чуя слабое место своего врага, замер, как статуя, и змея забыла о нем. Справа и слева от нее двигались всадники.
Оставив Облака и оцепеневшего Слава, змея ринулась на золотистого коня Буяна — темно-серый жеребец Мечислава, да еще и загороженный угольно-черным конем Гаральда, выпал из поля ее зрения. Она распахнула пасть, готовая ухватить хвост коня, но тот мгновенно развернулся и бросился в атаку.
Все, кто видел этот бросок, ахнули, но мало кто понял, что произошло потом. Змея готовилась схватить коня за голову, когда что-то вспыхнуло перед ее зубами. Золотистый жеребец на миг озарился пламенем, и змея шарахнулась прочь, тряся головой, словно в пасть ей сунули горящую головню.
— Скорее вверх! — скомандовал Буян, осаживая коня, который с разбега чуть не налетел на змею.
Всадники ринулись внутрь Храма.
Храм представлял собой полуразвалившееся здание со множеством переходов и галерей. Многие ходы обвалились, и то и дело приходилось останавливаться и сворачивать с прямого пути. В кромешной тьме лошади спотыкались. Любая могла сломать ногу о камни, а потому люди вели каждый.своего коня в поводу, одной рукой нащупывая дорогу.
Широкая низкая лестница начиналась в небольшом зале. Три провала окон давали немного света, но можно было определить, что снаружи успела настать ночь.
Люди были у цели, но вместо того, чтобы радоваться, молча потянули из ножен оружие. Пока они бродили по заброшенному Храму, им не встретилось ни одной змеи, хотя на внешней лестнице их было хоть отбавляй. Что-то ждало их впереди.
Что — или, вернее, кто — ждало их, все поняли, едва поднялись на верхнюю ступень.
Перед ними была еще одна комнатка под самым куполом Храма, округлая и небольшая — около десятка саженей в поперечнике. В глубине ее стоял обточенный камень. Каменная щебенка, листва, помет летучих мышей и прочий мусор покрывали пол. По нему тянулся извилистый, странно знакомый след. Проследив за ним взглядом, все сразу поняли, что заставило их насторожиться — обвив камень хвостом, перед ними лежала та самая змея.
Она выглядела довольной и гордой собой. Медленно, не сводя глаз с пришельцев, она стала разматывать свое туловище, готовясь к прыжку. Что-то зашевелилось подле нее, и люди увидели, что с нею сюда забралось несколько змеек поменьше. Выползая из-за большой змеи, они устремились к лошадям.
Некому было упредить, но все и так поняли: один укус любой из них — и коня или всадника уже ничто не спасет. Но раньше чем кто-либо успел сориентироваться, Мечислав сорвал с плеча лук, и первая стрела прижала подползшую змейку к полу. Она злобно зашипела, извиваясь от боли и пытаясь сорваться со стрелы. Остальные змеи никак не отреагировали на это, и юноша успел расправиться точно так же еще с тремя, прежде чем уцелевшие не остановились.
Огромная змея не спеша сползла с камня и приготовилась к первому удару.
Гаральд рывком выхватил меч и перебросил щит вперед. — Вы, двое, — бросил он Буяну и Славу, — отвлеките ее на пару минут, а я подберусь ближе!
Рыцарь поскакал наперерез, потом всадил шпоры в бока завизжавшего коня, осаживая его на задние ноги, и, привстав в стременах, сверху рубанул змею мечом.
Удар должен был разрубить ее голову пополам, но рыцарь не учел, что под ним не вышколенный для турниров рыцарский жеребец. Тот до того испугался близости змеи, что в самый последний миг шарахнулся в сторону. Страшный удар получился скользящим — он лишь порезал голову змеи. Раненная, она с яростным шипением вцепилась в закованную ногу рыцаря. Кривые зубы заскрежетали о железо. Сила, которой Гаральд не ожидал, потянула его вниз. Бросив щит и крепче вцепившись в повод, рыцарь наудачу ткнул мечом в голову змеи.
— Держись! — донеслось до него, и Гаральд почувствовал, что тело его врага содрогнулось — то Буян, подобравшись сзади, двумя руками подняв меч, обрушился на тело змеи.
Та от неожиданности и боли дернулась в судороге, но челюстей не разжала. Гаральд почувствовал, как гнется сталь дос-пеха — стоит ей не выдержать, и ядовитые зубы прокусят его ногу.
Не тратя времени, Буян нанес второй удар. Этот был больше рассчитан — меч опустился на шею врага там, где она соединялась с головой.
Брызнула кровь. Не разжимая челюстей, змея мотнула головой, отвлекаясь от рыцаря, и Гаральд почувствовал, как ее зубы сдирают сапог с его ноги, оставляя на коже глубокие царапины. Он разжал пальцы и рухнул на пол.
Теперь он представлял отличную мишень для нападения змеи, но та сейчас была слишком занята человеком, нанесшим ей кровоточащую рану. Оставив рыцаря на милость маленьких змеек, что ползали повсюду, она обратилась к Буяну
Золотистый жеребец гусляра отступал, задирая шею, его всадник не сводил глаз с врага. Буян не спешил принимать бой — он хотел сначала увести змею от лежащего на земле рыцаря.
Он понимал, что к нему ни Мечислав, ни Слав на помощь прийти не смогут. Тем мешали сделать это маленькие змейки, что покрывали пол сплошным шевелящимся ковром. Мечислав уже успел расстрелять свои стрелы, поражая самых ярых, но их было слишком много, и темно-серый жеребец юноши и Облак вертелись на месте, топча змеек. Ноги коней по бабки были в змеиной крови, а откуда-то прибывали все новые и новые твари и без страха кидались под ноги лошадей.
По странному совпадению именно в ту сторону и отступал Буян. Он и змея были так увлечены друг другом, что не заметили, как оказались в опасной близости от сонма ядовитых и разъяренных змеек.
Видел это лишь Гаральд. Привстав на здоровой ноге и решив, что он все равно умрет от яда, рыцарь крикнул не таясь:
— Буян, сзади — змеи!
Гусляр на миг обернулся — и этого мига змее оказалось достаточно, чтобы броситься на витязя.
Буян увидел распахнутую пасть, и в следующую секунду челюсти сомкнулись у него на теле. Он до боли сжал бока коня и, неловко размахнувшись, резанул мечом.
Змея зашипела невнятно, не размыкая зубов. Буяна защищала только кольчуга под рубахой, и сейчас ее колечки вдавливались в тело. Но раздробить человека змея не успела — Гаральд приподнялся и со всего маха опустил меч ей на хвост.
Почти сажень змеиного тела была отрублена напрочь и отлетела в сторону. Змея забилась, дергая Буяна из стороны в сторону. Торопясь, пока она не раскусила его пополам, тот в самую последнюю минуту изогнулся и наудачу ударил вздрагивающее горло твари.
Удар был неловкий, но тонкая кожа на горле лопнула. Змея в последней попытке вздохнуть разинула пасть и выпустила гусляра. Не тратя времени, тот угостил ее еще одним ударом по голове.
Извиваясь и брызжа кровью из перерубленного горла, змея упала на землю прямо в кучу атакующих змеек.
Буян еле успел пришпорить коня, спасаясь от падающего тела и судорог колотящегося по полу хвоста. Мечислав и Слав тоже поспешили осадить своих коней, потому что маленькие змейки, и без того разъяренные неудачными атаками на лошадей, с остервенением набросились на умирающую змею. Их зубки вонзались в ее кожу, впрыскивая яд, они рвали змею, забыв обо всем на свете.