Парламент, стр. 33

ЗАСЕДАНИЕ 8. ГОЛОСОВАНИЕ

1

Денис Карлович Бурмистров в недоумении повертел в руках конверт с пятью сургучовыми печатями. На лицевой стороне отправления был изображен малыш с несколькими надувными шариками и сделана типографская надпись: «Поздравляем с днем рождения». В нижнем уголке конверта, где обычно указывается обратный адресат, синел прямоугольный штамп фирмы — отправителя — «Заказные услуги». Еще один штамп «Заказное», который стоял на самом верху, показался Денису Карловичу слишком огромным и зловещим.

Банкир достал из кармана коробочку с золотой ковырялкой и, заметно волнуясь, через несколько секунд запустил её в ухо. «Странно, — подумал он, — очень странно. Сургуч, которым почтовые работники давно уже не пользуются. Нелепое поздравление, и абсурдное название фирмы, о которой он не имел никакого представления. Да и почему секретарь сама не вскрыла письмо, как это всегда делалось при получении банковской корреспонденции, а принесла его нераспечатанным сразу ему?»

— Откуда это, Настя? — поднял глаза Денис Карлович на секретаря.

— Принес посыльный. Дождался, чтобы я его зарегистрировала, как заказное, и попросил, не распечатывая, вручить лично вам в руки.

— А как выглядел этот посыльный?

— Обыкновенный мальчишка-подросток, которые обычно в дни летних каникул подрабатывают на почте. Да он не первый раз доставляет к нам заказную корреспонденцию.

Словно боясь обжечься, банкир бросил конверт на стол и, ещё раз взглянув на надпись «Заказное», попросил:

— Откройте, Настя.

Девушка, чуть уловимо дернув губами, принялась надламывать печати.

«Заказное, заказное… — крутилось в голове у Бурмистрова, — Не с черным ли умыслом был поставлен этот штамп? Уж он-то, бывший авторитет и нынешний председатель правления банка „Интерресурс“ знал, что скрывается за этим словом. Только за последний год в стране были „заказаны“ несколько банкиров. Президент нефтяного коммерческого банка вместе со своим телохранителем — расстрелян на загородной даче. Управляющий технического банка — в подъезде собственного дома. Председатель правления банка „Русь“ отравлен в столовой. Президент стройбанка подорвался, когда, усевшись в свой автомобиль, отдал приказ водителю трогаться. Труп ещё одного банкира обнаружили в лифте… Получали ли они перед смертью подобные конверты?

Девушка, вынув тонкий листок и пробежав по нему глазами, улыбнулась:

— Это не нам. Видимо, ошиблись адресом.

Но её слова не произвели на Бурмистрова никакого утешительного воздействия.

— Что там? — даже привстал он.

— Какого-то Леонида Докучаева поздравляют с днем рождения и просят, чтобы он никогда не забывал о старых друзьях.

Денис Карлович, выронив из руки ковырялку, медленно опустился в кресло.

— Вы свободны, Настя.

— А письмо вернуть обратно на почту?

— Не стоит. Это чья-то шутка. Оставьте его пока у меня.

Когда девушка вышла, он откинулся на спинку и закрыл глаза.

И все-таки они его вычислили. Конечно, теперь его мало интересовал вопрос о том, кто и за какую цену мог продать уголовному миру информацию о добром здравии и коммерческом процветании Докучая. Но ни бывший карманник Анисим, ни совладелец туристической фирмы рэкетир Мороз, ни бывший фарцовщик Марк никогда бы не посмели самостоятельно выйти на авторитетов и рассказать об обмане. О том, как съезжались со всех концов страны хоронить в закрытом гробу не обезображенного до неузнаваемости Леньку Докучая, а совсем неизвестное тело какого-то лихача-любителя. Впрочем, тот же разорившийся на компьютерной торговле Анисим, или Марк, получивший самую маленькую долю капитала, могли за приличный куш сообщить о Докучае-банкире кому-нибудь из третьих лиц. Кому? Кто этот третий? Почему он не захотел шантажировать самого Бурмистрова, а ни с того ни с сего накапал авторитетам? Значит этот человек или обладает несметным богатством и за что-то пытается отомстить Денису Карловичу, или чересчур идейный, с большим самомнением о себе. Богаче себя Бурмистров в этой области никого не видел. А из идейных, как ему казалось, он знал лишь одного человека — журналиста Агейко. И если к газетчику попали материалы о прошлом банкира, то он, несомненно бы придумал, какой ход им дать. Не спроста же бывший мент напрашивался на интервью, в котором Денис Карлович ему отказал.

Но не о мести теперь нужно было думать, а о том, как не стать «заказанным» и побыстрее уносить ноги.

Он взял конверт и снова вынул из него сложенный вдвое листок.

«Милый наш друг Леха Докучай! От всего сердца поздравляем тебя с днем рождения. Мы очень рады этому событию, надеемся в самое ближайшее время увидеться с тобой и по душам покалякать о былых деньках. Ах, хитрец, как же ты нас растрогал, а потом и насмешил своей выдумкой — вот уж нахохочемся при встрече! А пока, наш вновь новорожденный, береги себя и не делай глупостей. Помни: мы всегда рядом с тобой. Группа товарищей».

Надо срочно что-то предпринимать.

Он нажал на кнопку селектора и попросил секретаря принести ему точный баланс денежных средств. Затем переключился и пригласил в кабинет начальника охраны. Тут же в дверь постучали и в комнату вошел пожилой мужчина. Это был бывший подполковник, начальник одного из отделов федеральной службы разведки.

— Вызывали, Денис Карлович?

— Мне кажется, что нужно усилить службу охраны и увеличить число моих телохранителей, — без всяких вступлений, сказал Бурмистров.

— Есть на то основания? — разведчик внимательно посмотрел в глаза своему боссу.

— У банкиров они всегда есть. Разве вы не читаете газет? Что ни день — то убийство.

— Извините, но мне нужно точно знать, кому вы насолили и началась ли за вами охота?

Бурмистров посмотрел на пустую коробочку, где должна была храниться ковырялка, и, не обнаружив её на месте, потянулся к уху пальцем: ну разве расскажешь даже собственному начальнику охраны, что насолил он не кому-нибудь из конкурентов по банковскому бизнесу, а бывшим друзьям-авторитетам.

Он, Бурмистров, как никто другой из крупных предпринимателей, ясно представлял масштабы криминального бизнеса и знал, что жизнь любого делового человека всегда находится в опасности. В то же время, хотя и пользовался услугами охраны, но придерживался мнения, что как раз его жизни, угрожать ничто не может. При этом, исходя из личной практики, знал: если захотят убить — то убьют непременно. А многочисленный штат охранников содержал, только лишь отдавая дань сложившейся в бизнес-кругах моде.

Но неожиданное письмо со скрытыми угрозами о скорой расправе, заставило его забыть о фатальности и собственном мнении. Нет, конечно же, о своем лихом прошлом, он не станет рассказывать не то чтобы начальнику охраны, а даже родной матери.

— Так вы уверены, что за вами началась охота? — переспросил подполковник.

— Мне подкинули письмо от воров в законе, которые требуют, чтобы я с ними делился. Иначе…

— А вы мне его можете показать?

— Нет. Я сжег его в порыве гнева.

— Это плохо, — вынес заключение начальник охраны, — По крайней мере по тексту можно было догадаться, в какой стадии находится покушение на вас.

— Не понял? — поднял испуганные глаза Бурмистров.

— Вы человек умный, поэтому не буду от вас скрывать: предотвратить убийство, когда киллер уже «в работе», очень сложно. Если замысел находится в ранней и даже средней стадии, то нужна всего лишь профилактика. Но когда приказ получен и остается только нажать на спусковой крючок пистолета или снайперской винтовки…

— Вы меня очень утешили, — выдохнул Бурмистров и, вспомнив фразу «Надеемся в самое ближайшее время увидеться с тобой и по душам покалякать о былых деньках», добавил, — Но мне кажется разговор в письме шел не об убийстве, а о похищении.

— Это уже легче. Недельки на две, пока не выясним, кто ведет на вас охоту, вам придется лечь в убежище.

— А как же дела, работа? Руководство области не правильно поймет мое отсутствие.