Парламент, стр. 26

3

Проворочавшись всю ночь на постели и до самого утра так и не сомкнув глаз, Клякса теперь полностью была согласна со своей хозяйкой и пришла к выводу: Кантона жених завидный и отпускать его от себя было бы непозволительной роскошью. Она даже рассердилась на незнакомую ей соперницу, которая позарилась на чужое. Разве не ей, Кляксе, Пьер преподносил дорогие подарки — костюмчик из бутика, браслетик из жемчуга. Нет, решила она, когда за окном начало рассветать, так просто своего она не отдаст.

Правда и Пантов, тоже не жалел денег. И пусть колечко с бриллиантом, которое он ей подарил после проведенной вместе ночи, навсегда исчезло в кармане Петяевой, она по-прежнему продолжала получать от Пантова презенты и сувениры. Вернувшись из Франции, он напомнил о себе розами и золотыми сережками, которые были выполнены в виде огромных сердечек. В букете была спрятана записочка: «Светик, когда же мы с тобой встретимся?». Потом были ещё и ещё букеты с любовными признаниями. Но последнее письмецо, обнаруженное в здоровенной коробке с шоколадными конфетами, которую принес Бобан, её позабавило, а затем напугало. Оно состояло лишь из одной, казалось бы, дурашливой фразы: «Светка — конфетка, ам — и на веки в Амстердам». Прочитав его, она сначала подумала, что Пантов предлагает ей поездку по Нидерландам. Но что значит «ам»? Съесть он её хочет, что ли? А потому послал этот шкаф, Бобана, чтобы её запугать?

Она разорвала записку на мелкие кусочки и бросила в мусорное ведро, предпочитая придерживаться советам Виолетты Павловны и не обращать внимания на просьбы Пантова о встрече.

Но и депутат не сдавался. Каждый день около её подъезда стала парковаться «девятка», за рулем которой она видела Бобана. И хотя у Светки Марутаевой работа была из разряда рискованных и опасных, к которой она даже начала привыкать, угрюмое лицо пантовского телохранителя приводило её в ужас. Пусть он не сделал ей ничего плохого, а в злополучную ночь, когда она вылетела из окна дома отдыха, даже заступился, отгораживая от разъяренного дружка, она все равно боялась его. Светка вспоминала его грубые ласки, молчаливое сопение и звериное спокойствие ко всему происходящему. Клякса нисколько не сомневалась, что Бобан был готов выполнять любой приказ своего начальника. Но когда она выскакивала из подъезда, Бобан тоже выходил из машины и молча протягивал ей очередной букет с записочкой.

Когда у Светки стали совсем сдавать нервы, она поделилась своими опасениями с Евнухом. Конечно, можно было обо всем рассказать и самой Петяевой, но Клякса не стала делать поспешных шагов.

Евнух, выслушав девушку, лишь по отечески погладил её по черным волосам, ободряюще приобнял за плечо и снисходительно улыбнулся:

— Прости его, он больше не будет.

И в самом деле: прошло уже три дня, но ни самого Бобана, ни его машину Светка больше не встречала.

С кровати Клякса поднялась как никогда решительной и отчаянной. Она теперь знала, что нужно делать. Выпив чашку крепкого кофе и облачившись в костюмчик, который ей купил Кантона, она направилась к зданию областной думы. Молодой сержант, которому она так мило строила глазки и давала понять, что у него есть все шансы пригласить её в кино и купить мороженое, быстро помог отыскать телефон помощницы депутата Сердюкова и прямо из бюро пропусков Светка набрала нужный номер.

— Приемная депутата Сердюкова, — услышала она в трубке голос своей соперницы и тут же произнесла заготовленную фразу.

— Вас беспокоит невеста Пьера Кантоны. Если вы Лена Пряхина, то мне хотелось бы с вами поговорить…

— О чем?

Клякса, как заправская актриса, всегда готовая выдавить из себя слезу, разрыдалась в трубку, чего никогда от себя не ожидала.

— Лена, вы не думайте, что я пришла сюда, чтобы наговорить вам разных гадостей и выплеснуть свои обиды. Ситуация, в которую я угодила, куда сложнее.

Через минуту ей выписали пропуск, и Клякса, весело подмигнув сержанту, прошла в фойе думы.

Они сидели друг перед другом. Взволнованная визитом неожиданной гостьи Пряхина и опухшая от слез, казалось, совсем растерянная, Светка Марутаева.

— Понимаете, Лена, я жду ребенка. От него, Пьера. Поверьте мне, я не хотела бы рожать. Зачем связывать себя дополнительным бременем, но месяц назад он сделал мне предложение и сам же настоял на малыше…

— Но и в чем же вы увидели проблему? — искренне поинтересовалась Пряхина.

— В нем. — Светка принялась утирать платком слезы, — Пьер — человек увлекающийся, наверное, как и все люди этой национальности. Но зачем было настаивать на ребенке! Правда, сделать аборт ещё не поздно…

— И не вздумай, девочка! Поверь мне, между нами ничего не было.

— Вас я ни в чем не виню… — Светка подняла на собеседницу доверчивые глаза.

Но Пряхина, понимая, что вся эта сцена выглядит довольно-таки глупо, принялась оправдываться:

— Однажды он по чистой случайности подвез меня домой из Марфино. В другой раз я помогла ему с переводом на презентации…

— А третий? Третий раз? — почувствовав заминку в голосе соперницы, требовала ответа Клякса.

— Мы были в кафе. — Набравшись храбрости, созналась Пряхина.

— Я так и знала: он к вам неравнодушен. — У Светки снова покатились слезы.

Помощница депутата помолчала, подыскивая нужные слова.

— Ну, теперь это его дело — равнодушен, неравнодушен… — она взяла Кляксу за руку, — Поверь мне, главное, что я равнодушна. А это для тебя очень многое значит.

— Скажите откровенно, он вам нравится?

— Нет. У меня есть человек, которого я безумно люблю.

— Но вы ведь с ним, наверное, договорились о следующей встрече? — Светка с мольбой смотрела в глаза Пряхиной.

— Да, — уже взяв себя в руки, ответила собеседница, — В шесть часов вечера мы договорились встретиться в сквере у академического театра. Но можешь не сомневаться, я не приду.

Светка, полагая, что разговор пришел к необходимому ей завершению, поднялась со стула.

— Значит, мне не делать аборт?

— Ни в коем случае. У вас все образуется. — Пряхина обнадеживающе улыбнулась.

Уже в дверях Клякса повернулась и ещё раз посмотрела на Пряхину. Та поняла, о чем говорит печальный взгляд.

— Можете не сомневаться. О нашем разговоре не узнает никто. Тем более ваш жених.

— Спасибо тебе, Леночка. — Вздохнула Клякса и скрылась за дверью.

Она до безумия была довольна собой и здесь, в огромном фойе депутатского обиталища, ей хотелось кружиться от счастья. Как она ловко обтяпала это дельце! Через полчаса она все расскажет Петяевой, и та непременно похвалит её за артистизм и находчивость. «Никуда теперь не денется, влюбится и женится» — думая о Кантоне, чуть слышно пропела Клякса слова из когда-то известного ей шлягера и направилась к выходу, где, проявляя нетерпение, её поджидал молоденький сержант. Он издалека заметил её и восторженно смотрел на Кляксу, видимо, все-таки надеясь договориться о свидании.

Но кто-то неожиданно взял Светку под руку. Она обернулась и увидела Пантова.

— Вы?

— А ты разве не ко мне пришла?

Она смотрела на него широко открытыми глазами, лихорадочно соображая, как объяснить свое появление в этом высокопоставленном здании. Не палить же правду-матку о том, что у неё несколько минут назад состоялся душеспасительный разговор с помощницей депутата, которая посягнула на её личную собственность.

— К вам, — наконец, решилась Светка сыграть ещё одну театральную роль.

— Но как же ты сюда прошла без моего разрешения?

Она кивнула в сторону сержанта, который теперь тревожно наблюдал за ними.

— Он меня пропустил. Я его очень-очень попросила.

— Ах ты моя искусительница! Но я так рад тебя видеть. Ну, пошли, пошли в мои апартаменты.

Он, не ожидая согласия, повлек её за собой. «Только бы не встретиться с Пряхиной!» — подумала Марутаева, когда двери лифта захлопнулись, и Пантов нажал на кнопку этажа, на котором несколько минут назад уже побывала Клякса. Но на этот раз ей не повезло, и когда кабина остановилась, они нос к носу столкнулись с помощницей депутата Сердюкова. Увидев бывшую гостью в присутствии Пантова, Леночка в удивлении приподняла брови, и Светка прочитала в её взгляде немой вопрос: уж не жаловаться ли решила невеста Кантоны?