Князь Кий, стр. 83

Князь указал на юг:

- Река - там. Ведите воев дальше.

Хлынул поток, топча камыши, медленно, устало вымахнул на другой берег старицы, на песчаный бугор. И оттуда все увидели ленту чистой воды, окружённую купами ив.

На берегу реки Кумы Святослав дал воинам сутки отдыха. Затем собрал воевод, стал советоваться: поворачивать ли сразу на запад, в сторону Сурожского моря, или вступить на землю ясов и идти через неё.

Воеводы молчали. Стыдились вчерашней растерянности, хмуро глядели под ноги.

- Тебе виднее, княже, - сказал Свенельд, - ты и решай.

- Тебе виднее! - передразнил его Святослав. - Ты уж не серчай на меня, воевода, скажу тебе прямо: учил ты меня сызмальства уму-разуму, учил, как витязем стать, а сейчас размяк, ровно баба! Негоже старому вою на молодого кивать. Я жду, что ты добрым советом пособишь. Вы, бояре, князю подпора, на вас моя власть держится. Давайте думать купно.

- На этом берегу - голодно, ни градов, ни весей, - подал голос Борислав. - А у нас вой отощали, кони притомились.

- А на том?

- Там и вода, и дичина, и буйные травы…

- А что? - оглядел своих бояр Святослав. - Дело говорит Борислав. Как мыслите, воеводы?

Все одобрительно загудели.

- Ну, быть по сему. Идём к горам. - Святослав тряхнул чубом. - А буде встретят нас ясы оружно, не захотят пропустить к Тмутаракани - копьём проложим дорогу!

Отдохнувшее войско снова двинулось вперёд.

Ближе к горам начали попадаться заросли кустарника и целые лесные острова, не очень зелёные, прибитые зноем, но всё же дающие тень. А ещё дальше леса синели сплошным ковром укрывая подножия высоких Ясских гор. Эти предгорные леса были границей хазарских владений, в глубь лесов степняки хазары не решались проникать, хоть ясы и были их данниками.

До гор было ещё далеко, но при виде их дружинники повеселели. Даже кони ожили, пошли бойчее, стремясь поскорее добраться до тени и влаги.

Переправившись через реку, князь вместе с гриднями оторвался от старшей дружины, ускакал далеко вперёд. Только конные дозоры маячили перед ним. Легко дышалось на этом просторе, таком не похожем на оставшуюся позади песчаную степь. Здесь всюду была жизнь: цветы и буйные травы, птицы, вырывавшиеся из-под конских копыт, табуны сайгаков, мелькавшие вдалеке. Будто снова возникло Дикое поле, но ещё более прекрасное и щедрое, окаймлённое на горизонте синей цепочкой гор.

Глядя на горы, Святослав вспомнил свой терем, боярские терема, вот такой же зубчатой цепью - если глядеть издали - возвышавшиеся на Старокняжеской горе, высоком холме в Киеве над Днепром. Он вспомнил Киев, и сердце вдруг сжалось тоскливо и сладостно.

Раздумья князя прервал гонец, прискакавший от далеко ушедшего вперёд дозора.

- Стой князе! Впереди - неведомые люди.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. БОГДАНОВА СУДЬБА.

1

Всё ещё не веря в то, что ему удалось вырваться из хазарской неволи, Богдан спешил на юг. Сердце сжималось от боли при мысли о погибших в Семендере товарищах. Но мог ли он, безоружный, один против многочисленной стражи, отстоять Мала и Ратибора? Скрепя сердце Богдан шёл по караванной тропе. Он решил во что бы то ни стало догнать войско князя Святослава, присоединиться к своим гридням.

Богдану повезло: на второй день пути его нагнал караван арабского купца Джейхани. Богатый гость возвращался из Киева в родные края. Он благосклонно отнёсся к молодому русичу, распорядился одеть его и кормить до тех пор, пока их пути не разойдутся. Когда Богдан стал благодарить щедрого хозяина каравана, спасшего его от голодной смерти, тот заговорил на языке русичей:

- Не меня благодари, а своего бога Волоса, покровителя земледельцев и торговых людей. Ты гадаешь: зачем я тебе добро содеял? Свою же выгоду блюду - знаю, что ты князю или воям его похвалишься, как тебя гость заморский выручил. Добрая слава обо мне пойдёт, до вашего Киева докатится. А нам, гостям торговым, того и надо - чтоб добрая слава шла впереди нас, двери нам открывала. Мы за нею весь свет обойдём скорее, чем если бы шли оружно. Разве не так?

Ещё не старый араб выделялся среди своих спутников мужественной красотой, гордой осанкой. На смуглом его лице, обрамлённом седеющей бородой, под зелёной чалмой горели живые черные глаза. Он был горд, но не заносчив, горяч, но не вспыльчив.

Русский дружинник, бежавший из хазарского плена, заинтересовал араба. Джейхани на привалах дотошно расспрашивал его и о хазарах, и о том, как живут русские люди, об их обычаях. Видя, что русич никак не может поладить с предоставленным ему верблюдом, Джейхани велел одному из своих слуг пересесть на это непокорное животное, а Богдану отдать своего коня. Теперь они могли беседовать и в пути, придерживая рядом своих коней.

Вначале расспросы арабского гостя о Русской земле вызвали у гридня подозрение: не хазарский ли лазутчик этот чужак? Потом, когда он узнал Джейхани поближе, подозрения рассеялись. Нет, араб не был другом хазарам. Однажды Джейхани рассказал Богдану сказку.

От одной матери и отца были рождены два брата. Звали их Рус и Хазар. Росли они вместе, рядом скакали в чистом поле, объезжая молодых коней, спали под одной крышей. А потом оба полюбили одну девушку, самую прекрасную в их племени. Будто змея проползла между братьями, стали они косо поглядывать друг на друга, соперничать в любом деле. А гордая Итиль смотрела на них и щурила свои прекрасные глаза, не знала, кому отдать предпочтение.

В ту пору беда пришла: подступили враги к земле, где жило племя братьев. С двух сторон подошли. И сказала девушка братьям:

- Идите каждый в свою сторону. Кто сильнее в бою с врагом окажется, тому я и отдам своё сердце.

Рус сел на коня, взял саблю и щит и отправился на запад. Долго ехал по степи, до лесного края добрался. Увидел врагов, что на его племя идти войной собрались, выхватил саблю из ножен и кинулся в бой. Сражался Рус за свой дом родной, за любовь свою, за самого себя. Многих недругов поразил он, но и сам упал с коня, весь израненный.

Поражённые отвагой Руса, враги повернули коней, решив, что не победить им племени, вырастившего такого отважного воина. Руса подобрал старый дервиш, принялся врачевать его раны.

А Хазар тем временем встретился на востоке с другой враждебной ордой.

- Кто ты? - спросил его каган этой орды.

- Я, - ответил Хазар, - проводник. Вы попали в незнакомые края, не знаете, где можете найти гибель, а где ждёт вас богатая добыча, где можно взять полон, коней и много всякого добра. Заплатите мне - проведу.

Согласились враги, и провёл их Хазар, минуя свои вежи, к соседнему племени. Нежданно-негаданно обрушилась на мирных жителей орда, мужчин порубила, женщин и детей увела в неволю. Всё добро себе забрала, а часть добычи, как договаривались, отдала Хазару.

Вернулся Хазар домой, хвалится перед гордой Итиль своей сметкой. Ловко провёл он врагов, да ещё нажился при этом, богатое приданое привёз своей невесте!

- Уходи! - твёрдо сказала ему красавица. - Не стану я женой предателя, нажившегося на чужом горе. Сердце отдам Русу!

Но не дождалась она второго брата. Пришла весть, что погиб Рус в бою, не пропустив пришельцев к становищу родного племени. И только теперь поняла Итиль, что именно его, этого смелого воина, любило её сердце. Но разве вернёшь мёртвого!

Охваченная неутешным горем, наложила на себя руки гордая Итиль. В память о ней люди назвали её именем широкую и полноводную реку, что протекала через их степи.

Рус возвратился слишком поздно. Узнал всё, что было, и погнал коня на запад, прочь от родных мест. Там нашёл новую семью, от его рода пошли русы - ныне могучее и многочисленное племя.

А Хазар осел у реки Итиль. Основал каганат Хазарию, стал пошлину взимать со всех, кто проезжал через его землю, разбогател ещё больше.