Bce тайны мира Дж. P. Р. Толкина. Симфония Илуватара, стр. 20

Признаки изначальной чуждости одного мира другому можно найти и в том, каким образом протекает непосредственный контакт миров, в каком бы виде он ни происходил: так, например, благой мир отпугивает враждебный – песнь эльфов мешает назгулу на ночной дороге у границ Шира продолжать погоню за хоббитами; речь назгулов воспринимается хоббитами как устрашающий вой; мечи, сработанные эльфийскими кузнецами, начинают светиться голубоватым огнем, если поблизости оказываются враги – орки; Горлум испытывает отвращение и боится всего, что имеет отношение к эльфам, – веревка из Лориэна обжигает его, он не может есть лембас – эльфийскую пищу; имя Элберет и свет фиала Галадриэли разрушает чары Безмолвных Стражей крепости Кирит Унгол.

Мифологическое пространство-время

Это особый хронотоп. Время мифа лишено протяженности (это либо вечное настоящее, либо эпоха первотворения, то есть период, когда времени не было); возраст мифических героев не меняется – одни вечно юны, другие вечно стары. B героическом эпосе категория времени несколько отличается от времени собственно мифического: эпические события народ относит к глубокой старине, они отделены «абсолютной эпической дистанцией» и полностью завершены. B классическом эпосе время первотворения сменяется зарей национальной истории, представая в своеобразной исторической, а точнее – квазиисторической форме [58] (то есть как некая «правильная история», в противоположность реальной). Последнее утверждение как нельзя более применимо к миру Толкина, поскольку сам писатель считал, что события, описанные им, реально происходили в отдаленнейшем прошлом.

Время протекает для народов Средиземья целиком в соответствии с мифологическими представлениями: «… время нигде не стоит на месте. Ho в разных местах ход его неодинаков». Для эльфов мир меняется и медленно, и быстро – хоббиты никак не могут понять, как долго Отряд Хранителей гостил в Лориэне: несколько дней или несколько недель, время для них пролетело незаметно; о Ривенделе Бильбо говорит так: «Время здесь не замечаешь, оно просто есть, и все тут»; в Стране Мрака Сэм обнаруживает, что потерял счет дням – здесь «время течет иначе». Старейшие обитатели Средиземья энты неторопливы в мыслях, речах и действиях, их восприятие времени сильно отличается от, например, хоббитского: Фангорн постоянно уговаривает Мерри и Пиппина не спешить, называя их «торопливым народом»; он настолько стар, что имеет право звать «молодым» Сарумана, настолько древен, что помнит те времена, когда эльфы только-только пробудились. Возраст героев «Властелина Колец», подобно возрасту мифических героев, практически не меняется (то есть он меняется по сути, но это остается незаметным): Гэндальф и Саруман предстают в образе старцев; эльфы вечно юны, несмотря на многовековую мудрость; возраст Арагорна невозможно угадать; Бильбо и Фродо, хранившие Кольцо, получают более долгую жизнь, чем им была отмерена изначально (то есть через Кольцо приобщаются к иному миру, а значит определенным образом оказываются вовлечены в поток времени, отличающийся от их собственного).

Эпос как квазиистория безусловно является предтечей такого популярного ныне жанра, как «альтернативная история». Ho если современная альтернативная история – некая игра ума, допускающее исключение любого из поворотных событий, чтобы посмотреть, а как развивался бы мир, если бы того-то не произошло, то эпос – это «исправление ошибок» реальной истории. И здесь мы видим неожиданное сближение «Властелина Колец» с русскими былинами, причем это сближение никак не может быть литературным влиянием, это чистая типология.

Событие, подвергнутое и в былине, и во «Властелине Колец» сюжетному «редактированию», – это взятие Византии войсками турецкого султана Мехмеда II. B русской былине Царьград (Константинополь) захватывает Идолище Поганое, и царь Константин бессилен против него. Ho об этом узнает Илья Муромец, переодевается каликой перехожим (странником-богомольцем), является в Царьград и стремительно расправляется с Идолищем. Относительно сопоставления Гондора с Византией мы уже приводили цитату из письма Толкина, а также указывали, что абрис гор Мордора очень напоминает береговую линию малоазийского полуострова. «Византию» Средиземья спасает от гибели под ятаганами орков только своевременное уничтожение Кольца. Обратим внимание на высочайшее сходство сюжетов (при полном отсутствии заимствования, повторим!): Византия не способна защитить сама себя, необходим герой из «нашей» страны («нашей» – разумеется, с точки зрения автора сюжета), который чудесным образом явится и мгновенно, без ведения войны уничтожит врага.

Центр и периферия

Эмоциональное восприятие пространства дает такую картину: «свой» мир – центр мироздания, окруженный со всех сторон иным миром (или мирами). Необходимость мифологической защиты от «чужого» мира порождает образ «мировой ограды» как воплощения сил Порядка в противоположность иномирному Хаосу. «Мировая ограда» может представляться горами, но чаще всего – рекой, отделяющей мир живых от мира мертвых.

B восприятии пространства жителями Средиземья воспроизводится мифологическое представление о том, что «свой» мир является центром мироздания (само название Middle-Earth – «срединная земля» – в этом смысле уже показательно), где только и течет настоящая жизнь, а все земли вокруг – иномирная территория, населенная существами, представляющими большую или меньшую опасность. B качестве наиболее удачного примера здесь можно привести хоббитов (раз уж «в книге речь идет в основном о хоббитах»), с недоумением относящихся к тем соплеменникам, которые по неизвестным причинам подвержены страсти к путешествиям: никакого смысла покидать Шир – прекраснейшее место на свете – хоббиты не видят. To же самое можно сказать и о других народах: большинство обитателей Средиземья предпочитает оставаться под защитой родных границ. Границы же земель, описанных в книге, воспроизводят образ «мировой ограды» – это либо река (Брендидуин, защищающий Шир с северо-востока; Седонна и Бруинен – двойная водная преграда на пути в Ривендел; Нимродель и Андуин, охраняющие покой Лориэна; тот же Андуин, служащий последним рубежом между Мордором и Гондором), либо горы (самый яркий пример – Мордор, практически полностью окруженный кольцом горных цепей).

B организации пространства Средиземья немаловажное значение имеют перепутья и перекрестки как места контакта с иным миром, точнее – с миром мертвых (ночной культ Гекаты и гермы – изображения, типологически сходные с изображениями умерших предков-покровителей – в Древней Греции; культ ларов перекрестков в Древнем Риме). B трактире в Брыле – поселении, расположенном на перепутье дорог – Фродо впервые встречает Арагорна, здесь же Кольцо первый раз с тех пор, как Фродо стал его Хранителем, проявляет свою волю, «случайно» надевшись на палец хоббита и тем самым обнаружив себя для назгулов. Гора Заверть, на вершине которой расположена разрушенная древняя дозорная башня Амон-Сул (здесь «проходил рубеж обороны против Зла из Ангмара»), оказывается тем местом, где Фродо был ранен моргульским клинком во время ночного нападения назгулов (при этом он еще и надевает Кольцо, тем самым приобщаясь к миру Врага, причастного к созданию Кольца, – этому же миру принадлежат и назгулы). Ha последнем этапе пути в Мордор Фродо и Сэм в компании Горлума оказываются на перекрестке дорог, где в кругу деревьев видят величественную некогда статую, ныне оскверненную орками, – своеобразную герму; примечательно, что достигают они перекрестка на закате, в преддверии ночи, и выбрать им предстоит дорогу в страну тьмы, то есть в мир смерти. У черного Камня Эреха, ночью, собирает Арагорн призрачное войско мертвых, дабы исполнили однажды нарушенную клятву – так встречаются два мира: мир живых, к которому принадлежит Арагорн, и потусторонний мир неуспокоенных мертвецов.

Тесно связанным с образом «мировой ограды» является мифологический образ «мировой оси», поддерживающей небо. Наиболее часто «мировая ось» имеет вид мирового древа, крона которого образует верхний мир, ствол находится в срединном, а корни – в подземном мире (поскольку мировое древо проходит через все миры, то оно является своеобразной лестницей, по которой мифологический герой странствует в иной мир). Другие формы «мировой оси» – мировая гора, на вершине которой обитают боги, или же великан. «Мировая ограда» и «мировая ось» могут отождествляться в соответствии с мифологическим принципом тождества противоположностей.