Незаменимый вор, стр. 41
– Падишах ранен, – сказал Фаррух.
Он решил довериться аренжунцу – другого выхода не было, ни у него, ни у несчастного Адилхана.
– ... Ранен вот этим копьем. Острие осталось в груди...
Командир всадников взглянул на копье. Лицо его омрачилось.
– Скорее! – сказал он. – Это очень опасно. Только верховный жрец может спасти ему жизнь!
Он взглянул на небо, где зажженное ифритом зарево угасало, сменяясь робко разгорающейся утренней зарей, и тихо добавил:
– Если еще не поздно...
Глава 13
Совершая обратный перелет с острова на «материк», Ольга выбрала для посадки плоскую крышу столярного цеха. Это должно было обезопасить экипаж межмирника от сюрпризов констраквы. После полета на метле над бешено несущимся потоком, Христофору и графу приятнее было ступить на железобетонные перекрытия, чем оказаться на зыбком, иссеченном трещинами, краю котлована. Пройдя по крыше к противоположному концу цеха, охотники спустились на землю по пожарной лестнице и оказались на безопасном расстоянии от озера – в самой глубине леса. Прежде чем спуститься, Христофор бросил последний взгляд на остров в дымке испарений и на красно-синее месиво, совершающее бесконечный бег по кругу. Все вместе создавало буйный, совершенно неземной, но не лишенный дикого очарования пейзаж.
– Что ж, прощай, констраква! – произнес Гонзо и, вздохнув, добавил:
– Куда только черт не занесет...
В ответ на это приветствие бурлящая масса выпустила из своих недр столб аммиачного пара. В том месте, где это произошло, на мгновение показалась гигантская чешуйчатая спина и голова неведомого чудовища. Над озером пронесся длинный тоскливый вой.
– Что там? – спросила Ольга. Она уже стояла на земле.
– Констраква прощается с нами, – сказал Христофор, спускаясь по лестнице.
– Что-то в этом прощании чересчур много надежды на новую встречу, – мрачно пошутила княжна.
Продираясь сквозь заросли, Ольга, Гонзо и граф не раз позавидовали способности ифрита превращаться по своему желанию в танк или бульдозер. Это полезное умение здорово пригодилось бы им теперь. К счастью, лесная полоса была здесь не очень широкой, но и за ней путь был не легче. Асфальтовая дорога, по которой они пришли к озеру, осталась далеко в стороне – именно там, где констраква глубоко вклинилась в лес своим новым отростком, так что рассчитывать на асфальт пока не приходилось. Охотники находились теперь на краю большого поля, служившего складской площадкой заготовительного цеха. Но и это место неузнаваемо изменилось за последние несколько часов. Если раньше в расположении штабелей заготовок, катушек с проволокой и стопок металлических листов наблюдался хоть какой-то порядок, то теперь от него не осталось и следа. Все было разбросано, размотано, искорежено и смято. Из земли, перепаханной взрывами, торчали прутья арматуры и обрывки кабеля в оплавленной свинцовой оплетке. Уродливыми скульптурами поднимались над кучами глины скрученные винтом стальные плиты и шестигранные, толщиной с хорошее бревно, прутки, завязанные в узел. Больше всего неудобств доставляла проволока. Она пряталась в траве везде, где еще была трава, цеплялась за ноги колючками или ловила в затяжные петли, от которых очень трудно было освободиться.
– Да она за нами ползет! – вскричал выведенный из терпения граф.
– Не выдумывай, – устало отмахнулась Ольга.
– Чего не выдумывай! Вон, смотри, трава шевелится!
– Это за мной, – сказал Гонзо, – я опять запутался... впрочем, вы тоже.
– А? – граф не успел посмотреть под ноги и растянулся во весь рост. Обе лодыжки его были туго стянуты витками тонкой, как струна, но чрезвычайно прочной проволоки.
– Что же вы, ваше сиятельство, при даме – такими словами! – укорял Гонзо, помогая ему распутаться. – Небось, при дворе герцога Нью-йоркского не стали бы так загибать. Этикета бы постеснялись...
– Ничего, – сказал Джек, – у нас этикет позволяет. Герцог сам иногда такое завернет – телохранители обижаются... Да и как тут утерпеть! – он со злостью дернул ногой, и взвыл – проволока врезалась еще глубже. – Ведь нарочно так не замотаешь!
– И не говорите! – согласился Гонзо. – У нас эту проволоку, вот так же, кольцами, раскладывали между двумя рядами колючки. Прямо беда! Колючку еще перерезать можно, а в этой точно запутаешься. Особенно если ночью...
– Где это у вас? – спросил граф.
– Ну... там! – Христофор неопределенно махнул куда-то вдаль. – На этой... Да! На ранчо у меня.
– О! – сказал освобожденный от проволоки граф, вставая и пожимая ему руку. – Вы занимались скотом?
– В общем... имел с ним дело, – вздохнул Гонзо.
– Идите сюда! – позвала Ольга. – Здесь асфальт начинается!
Она ушла далеко вперед и, раздвигая метлой траву, наткнулась вдруг на край какого-то фундамента, на полметра поднимающегося над землей. Вряд ли это был фундамент здания – перед княжной во всю ширь раскрылась огромная площадь, вся состоящая из того же темного камня.
«Аэродром, что ли?» – подумала Ольга.
Подошедшие граф и Гонзо тоже не могли понять назначения такой большой и совершенно пустой площади, но открытие княжны больше обрадовало их, чем озадачило. Здесь не нужно было обходить воронки, ломать ноги и рвать одежду – гладкая, как стол, поверхность пролегла до самого заводоуправления, а именно туда и направлялись теперь охотники за ифритами. Когда все трое выбрались из травы на каменное возвышение, позади послышался слабый шелест – где-то там, свивая и развивая кольца, еще шевелилась потревоженная проволока.
– М-да, – сказал Христофор, с сомнением оглядываясь вокруг, – не то чтобы мне все это нравилось... Пошли-ка побыстрей!
Экипаж межмирника бодро зашагал к зданию управления.
– Ты заметил что-то подозрительное? – спросила Ольга.
– Да как тебе сказать? В общем-то... нет.
– Тогда что тебе не нравится?
– Вот это и не нравится. Слишком все идеально. Слишком тихо, слишком светло. Площадь слишком ровная. Ты посмотри – ни кучки мусора, ни царапины от снаряда. А ведь здесь самая битва была...
– Почему именно здесь?
– Не знаю. Мне на острове так казалось... Может быть, я и ошибаюсь. Просто хочется побыстрей добраться до заводоуправления, а оно никак не приближается.
– А что будет, когда мы туда придем?
– Там посмотрим...
Некоторое время они шли молча.
– Ты знаешь, Оля, – сказал вдруг Христофор. – А ведь наши приключения действительно напоминают сказки про твоего Адилхана...
Княжна только посмотрела на него искоса.
– Правда, он разбрасывал ифритов, а мы собираем, – продолжал Гонзо, – но конечная-то цель одна, ведь так?
Ольга кивнула, но снова как-то набок и от этого весьма неопределенно. Христофора это не смутило.
– Вот я и думаю, – сказал он. – Что все-таки было нужно этому пронырливому падишаху?
Княжна улыбнулась.
– И какие напрашиваются выводы?
– Пока не знаю. Но когда ты сказала, что мир можно переделать, как хочешь...
– Ага! Уже горячо! Близко, Гонзик, очень близко!
– К чему близко? К тому, что ты сама задумала проделать с миром?
Два зеленых огня из-под опущенных ресниц коротко выстрелили в Христофора, но сейчас же погасли.
– Н-ну... не совсем так... – не без смущения сказала Ольга.
– Да нет уж, рассказывай все до конца, раз начала! Для чего-то ведь ты заставила меня читать эти сказки?
Ольга ответила не сразу. Она все глядела на заводоуправление, которое, казалось, застыло на месте, нисколько не приближаясь, хотя охотники шли быстрым шагом.
– Ну хорошо, – сказала она, наконец. – Сознаюсь. Я дала тебе эту книжку неслучайно. Мне хотелось проверить на тебе некоторые собственные догадки. Не потому, что я в чем-то сомневаюсь, все слишком очевидно... для меня. Я хотела, чтобы ты это подтвердил... И ты подтвердил.
– А почему ты не проверила их на графе? – спросил Гонзо. – Дала бы книжку ему...
Княжна ничего не сказала в ответ, только укоризненно посмотрела на Христофора. Этот взгляд он записал себе в актив.