Огонь, стр. 76
— Понятно, что это она сама же и звонила, — сказал Эрик.
— Совсем у бабы крыша поехала, — поддакнул Кевин.
Ида смотрит на него. На Робина. Потом на Эрика.
Она знает их как облупленных.
Она знает их и знает, что они лгут.
— Но зачем Линнее это придумывать? — спрашивает она.
— Ты что, нам не веришь? — спрашивает Эрик.
— Да нет, верю, конечно… Я только хочу сказать, что она могла бы придумать что-нибудь поумнее. Это как-то уж совсем из области фантастики. Если бы вы столкнули ее в канал, она была бы уже мертва.
— Вот она! — восклицает Фелисия.
Все оборачиваются — в двери входит Линнея. В вестибюле школы воцаряется тишина. Разговоры замолкают. Все взгляды устремляются на Линнею. Какая-то первокурсница нервно хихикает.
— Как ей не стыдно на людях показываться! — говорит Юлия.
— Эй ты, шлюха! Только попробуй еще сказать гадости про моего парня! — взвизгивает Фелисия.
Ида чувствует на себе взгляд Эрика. Другие тоже посматривают на нее, явно ожидая какой-то реакции.
Но она молчит.
Линнея проходит к лестнице, не обращая внимания на слова Фелисии, на взгляды всех собравшихся.
Ида!
Ида вздрагивает, услышав голос Линнеи. Но никто больше не реагирует.
— Она у нас еще поплачет за свои выдумки! — говорит Робин.
Встретимся в туалете возле столовой. Это важно!
Тут Ида понимает, что голос Линнеи звучит только в ее голове.
Эрик продолжает на нее смотреть. Она осторожно высвобождается из его рук.
— Скоро приду, — говорит она и заставляет себя чмокнуть Эрика в щеку.
— Ты куда?
— В туалет.
Ида натянуто улыбается.
Линнея ждет ее в туалете. Сегодня она накрашена сильнее, чем обычно. Как будто вышла на тропу войны.
Кроме них двоих, в туалете никого нет. Двери в кабинки открыты.
— Что случилось? О чем они говорят?
Губы Линнеи дрожат, она вот-вот заплачет.
— Я не могу…
Линнея прислоняется к стенке, зажмуривается.
Когда я их увидела, я думала, что упаду в обморок…
— Кого их?
— Эрика и Робина.
— Что случилось? Что ты про них сказала?
Линнея открывает глаза и смотрит на Иду в упор:
— Они пытались убить меня.
Ида мотает головой:
— Ерунда какая-то! Я даже не буду тебя слушать!
Она поворачивается и идет к двери, но Линнея хватает ее за руку, останавливает.
— Отпусти меня, идиотка!
— Выслушай меня!
— Отпусти меня!
Ида хочет стряхнуть с себя руку Линнеи, но силы оставляют ее. Перед глазами темнеет.
Ида видит, как Эрик, натянув на лицо чулок, идет к ней.
А она бежит, бежит из последних сил.
Вот они стоят на мосту, и она видит по глазам Эрика, что он может ее убить, он хочет ее убить.
— Будь мужчиной! Ты не хуже меня знаешь цену этой шлюхе.
Бейсбольная бита оттягивает его руку.
— Такие, как ты, мечтают отправиться на тот свет.
Под мостом течет черная, блестящая, как масло, вода.
— Надо бы трахнуть тебя напоследок, да боюсь получить СПИД.
Потом она падает, падает, падает и знает, что умрет.
Удар о воду. Ида переводит дыхание.
Ида открывает глаза. Она лежит на холодном полу туалета. Над ней склонилась Линнея.
— Ты видела? — По лицу Линнеи бегут слезы. — Ты видела, да?
Ида до сих пор чувствует холод воды. Она трясется всем телом, не может унять дрожь.
— Нет, — говорит она. — Он не может…
Но он может. Теперь она это знает наверняка.
Ида вскакивает на ноги и выбегает из туалета, взбегает по лестнице и бежит. Прочь, прочь от Линнеи, от Эрика, от всех.
Но Эрик стоит в холле и ждет ее. Уже прозвенел звонок на урок. Все ушли, в холле никого нет. Эрик подходит к Иде, смотрит на нее, и она опять оказывается на мосту, а он смотрит ей в глаза и хочет убить.
— Что с тобой? — Эрик протягивает к ней руку.
— Не трогай меня!
Крик Иды эхом отдается от стен и крыши вестибюля, но Эрик все-таки пытается взять ее за руку:
— Успокойся!
Ида смотрит на него и думает, что она его совсем не знает.
Но это неправда. Она всегда знала, какой он. Просто она никогда не смотрела на него с другой стороны.
Таким его видели его жертвы. Их жертвы. «Все дети балуются», — говорил ее отец родителям одноклассников, которые жаловались на Иду. «Все дети одинаковы, и моя, и ваши», — так говорил отец, и Ида знала, что избежит наказания, потому что принадлежит к лагерю сильных. С ней считаются.
— Отпусти меня! — сказала она.
Эрик крепче сжал ее руку, на глазах Иды от боли выступили слезы. Она почувствовала, как в ней просыпается магия, воздух вокруг наэлектризовался. Даже волоски на коже встали дыбом.
— Ведешь себя как последняя дура! — сказал Эрик.
Электрический разряд был таким сильным, что Эрик отлетел в сторону. Он ударился о стену и сполз вниз. Огляделся, ничего не понимая.
Кто-то взял Иду за руку.
Это была Линнея.
Пойдем, у нас нет времени!
Линнея потянула ее на улицу. Девушки вместе выбежали во двор, оставили позади мертвые деревья и направились дальше — к калитке.
Возврата не было.
Ида покинула лагерь сильных.
Теперь она была на другой стороне.
55
Мину не верит своим глазам. В парке уже происходило много странных вещей, но никогда ничего подобного не было.
Линнея и Ида сидят рядышком на эстраде. Голова Иды лежит на плече Линнеи. Особого удовольствия лицо Линнеи не выражает, но, судя по всему, она относится к происходящему вполне спокойно.
Мину уже знала, что Ида и Линнея вместе убежали из школы. Это вызвало много пересудов. В коридорах, в столовой и в классах только об этом и говорили.
В конце последнего урока Мину услышала, как Ханна Х. сказала кому-то, что Ида пыталась столкнуть Эрика с лестницы. Потому что накололась вместе с Линнеей и у нее снесло крышу. Ханна Х. выражала беспокойство по поводу состояния Иды, но утверждала, что этого следовало ожидать, так как весь второй курс гимназии Ида вела себя очень странно.
При появлении Мину Линнея поднимает голову, но Ида не двигается. Взгляд у нее отсутствующий. Глаза покраснели и припухли.
— Как дела? — осторожно спрашивает Мину.
Линнея поворачивает голову и смотрит на Иду.
— Сегодня был долгий день, — говорит она, снова переводя взгляд на Мину.
За целый день она не сказала ни слова. Я взяла ее к себе домой. Она ничего не пила и не ела, только сидела вот так и смотрела перед собой, пока я убиралась в квартире.
Мину молча кивает.
Ритуал будет совершаться в сумерках. Но солнце уже начинает садиться, времени осталось мало.
Мину косится на ярко накрашенное лицо Линнеи:
— Ты-то как?
Линнея покусывает ноготь, с которого отслоился черный лак:
— По дороге сюда мне показалось, что я увидела Эрика. И у меня реально началась паника. Вот что ужасно. Они меня морально раздавили.
— Ничего они тебя не раздавили.
Тут раздались шаги, зашуршал под ногами гравий, Мину подняла голову. На эстраду поднимались Ванесса и Анна-Карин.
— Как дела? — спросила Ванесса, сразу направляясь к Линнее.
— Жива, это главное.
Ванесса кладет руки ей на плечи. Зажмуривается на мгновение и только потом отпускает ее. Мину надеется, что Линнея все-таки расскажет Ванессе о своих чувствах. Глядя на них обеих, она думает, что реакция Ванессы может оказаться для Линнеи неожиданной.
— Как твое заявление в полицию? — спрашивает Ванесса. — Они тебе звонили?
— Нет, я почти уверена, что они даже не будут затевать расследование. Но соцслужба хочет завтра со мной увидеться. Так что, похоже, я попала конкретно.
— Еще не поздно рассказать, что произошло на самом деле, — говорит Мину. — Ты можешь объяснить, что скрыла правду, потому что сильно испугалась. Если тебе нужен свидетель, то Виктор может подтвердить, что тебя и правда столкнули…