Год на острове Врангеля. Северная воздушная экспедиция, стр. 13

Мы же с Кошелевым должны были сделать далекую разведку вверх по реке Лене и постараться найти непришедший во-время караван.

Спустили два кунгаса, потом самолет «Юнкерс», катер и шлюпку. На другой день мы собрали «Савойю», пробовали ее в воздухе и отправились в разведку.

Пролетев 60 миль над Быковскими притоками Лены, я не обнаружил каравана и, заметив селение Быково, сделал посадку.

Остров Столбовой в устье реки Лены — место встречи самолета Э. М. Лухта с Ленским караваном

Встреча с «Полярной Звездой»

Селение Быково состоит из туземцев и только одного русского — бывшего сибирского партизана. Мы отбивались от собак, когда он вместе с двумя жителями вышел нам навстречу.

Все остальные туземцы убежали, услышав рев мотора «Савойи». Мы зашли к нему в избу отдохнуть и погреться. Он рассказал нам, что за мысом Быковского протока стоит парусно-моторная лодка «Полярная Звезда», а пароход «Лена» будто бы направился к острову Столбовому на погрузку рыбы.

Через час мы вылетели и скоро были над «Полярной Звездой». Сделав над ней несколько кругов, я убедился, что посадка почти невозможна: борта шхуны заливались высокими волнами весьма значительных размеров. Но с палубы «Полярной Звезды» так усердно махали платками и звали нас, что я все же решил сесть.

Сверх ожидания посадка прошла удачно, не считая разве того, что все мы были залиты водой.

Оказалось, что «Полярная Звезда», по заданию Комиссии Академии Наук по изучению Якутской АССР, отправляется в пролив Дмитрия Лаптева для выбора места установки метеорологической и радио-станций на острове Ближнем. Шкуна имела на борту научных работников, зимовавших в бухте Тикси. Мы провели на шкуне целый час и оттуда вылетели на «Колыму».

Подлетая к пароходу, мы заметили сверху, как от него вдруг отделилась серая точка и быстро поплыла в сторону. — «Сорвало «Юнкерс», — догадались мы.

Мы увидели, как вслед за самолетом погнался катер, но почему-то остановился и пошел назад.

Подлетев поближе, мы поняли, в чем дело: внизу, под водой, простиралась длинная каменная гряда, отлично видимая нами сверху. Катер не мог пройти через нее. Немного погодя, от «Колымы» отделилась и пошла вдогонку за самолетом весельная шлюпка-

Дальнейшее мы уже наблюдали с борта «Колымы», после посадки.

Шлюпка только через два часа поймала сорванный с якоря самолет. При обратной буксировке Кошелеву, Побежимову и нескольким морякам с «Колымы» пришлось тащить самолет по мелководью, идя по колено в ледяной воде.

Измученные, полузамерзшие от сильного ледяного ветра, вернулись они обратно на борт «Колымы», но самолет был спасен.

Через несколько часов к «Колыме» пришла и «Полярная Звезда» за приемкой разных припасов, необходимых дли зимовки научных работников на острове Ближнем. После приемки люди, отправлявшиеся на далекий север, трогательно простились с нами, и вскоре «Полярная Звезда» исчезла в далеких туманных скоплениях, стоящих на горизонте.

Мы стояли на палубе «Колымы» и мысленно посылали привет смелым полярным исследователям.

На другой день сборка «Юнкерса» была закончена и состоялась проба самолета в воздухе.

Суда Ленского каравана, на которые были перегружены с «Колымы» машины для Якутской АССР

Мы находим Ленский караван

Все время сборки стояла дождливая и туманная погода, но восьмого августа небо прояснилось, и мы назначили отлет.

Мы пожелали удачного пути команде «Колымы» и стали готовиться в путь над тайгой и почти безлюдными местностями Сибири.

Для облегчения самолетов выбросили из них все, без чего можно было обойтись, например, даже сиденья в «Юнкерсе», загрузив оба самолета предельным количеством бензина.

По плану «Юнкерс» должен был прямо лететь в самый северный город Сибири — Булун, а «Савойя» — сначала найти Ленский караван, сообщить ему о прибытии и местонахождении «Колымы», и, только выполнив это, отправиться: в Булун.

В 12 часов «Юнкерс» сделал попытку взлететь, но оторваться не смог. Пришлось вылить прямо в воду около 20 кг бензина, без которого можно было обойтись.

Через десять минут, по отлете «Юнкерса» поднялась и «Савойя». Я не стал догонять Кошелева и пошел на розыски каравана.

После длительного скитания над дикими, пустынными островками устья Лены, у одного из них я заметил три маленькие черные точки.

От одной из них шла по ветру в сторону серая волнистая пелена:

«Дым из трубы «Лены», — подумал я.

После посадки я впервые увидел черные береговые скалы Лены и в этой обстановке встретился с теми, кого так упорно дожидался капитан «Колымы» тов. Миловзоров.

Ленский караван забирал рыбу на рыбачьих промыслах, не зная, что «Колыма» уже пришла. Капитан ее сознался, что они и не ожидали ее прихода, — так невероятен был переход «Колымы» даже для моряков.

Моя остановка в караване была непродолжительной.

В разговоре с членом ЦИК'а Якутской республики т. Бакаловым, прибывшим с караваном, я узнал неприятную новость о том, что иркутский бензин еще не прибыл в Булун.

Предстояло сиденье в этом городке.

Это неожиданное обстоятельство заставило меня просить капитана «Лены» о доставке бензина, находящегося на борту «Колымы» и предназначенного для доставки в устье реки Индигирки [19] в город Булун.

Простившись с товарищами из Ленского каравана, я вылетел в город Булун, куда и прибыл через два часа скучного и утомительного пути.

За этот день я прошел около 500 км над дельтой и устьем реки Лены в отвратительных летных условиях. Сильный ветер, дождь, смешанный со снегом, холод — вот условия этого первого перелета на севере Сибири.

Город Булун — начало перелета по Лене

Когда «Юнкерс» показался над Булуном, все жители вылезли из жилищ, но, увидев летящий самолет, снова спрятались в дома. Они боялись, что самолет упадет и раздавит их. Лишь через некоторое время к «Юнкерсу» подошли доктор и председатель местного Осоавиахима в сопровождении представителей власти — двух единственных в городе милиционеров.

Вся остальная «власть», по их словам, выехала в Якутск. Постепенно вслед за начальством, после того как мотор самолета замолк, начали появляться и жители города.

На наивный вопрос Кошелева: — «Где же самый город Булун?» — представители власти объяснили, что весь город, налицо…

Кошелев оглянулся на несколько землянок и хибарок, прислонившихся к скалам, и, вероятно, понял некоторую нетактичность вопроса.

Однако и доктор и председатель Осоавиахима этой самой «нетактичности» приезжего человека не заметили и, ведя Кошелева по городу, говорили, показывали на домики:

— Это здание исполкома… Вот Сибторг… Госторг… Там далее исправдом…

И Кошелев, стараясь загладить свою вину, с деланным интересом посматривал на все эти учреждения, с видом изумленного провинциала, попавшего в столицу.

Наш самолет встречал уже весь город. Благополучная (без падения на головы жителей) посадка «Юнкерса» и агитация председателя Осоавиахима сделали свое дело.

Нас встретили без боязни и так же, как и Кошелеву, показывали и Госторг, и Исполком, и все остальные общественные здания.

Мы остановились на квартире у доктора, а вечером были приглашены «на пирог» к заведующему местным отделением Госторга, где сразу же вошли в курс здешней жизни и местных интересов…

Булун — самый северный город по Лене. Дальше на север жилья нет. Лишь тянутся огромные глыбы торосов северо-полярного моря и замороженные скалы посреди мертвой холодной тундры. Весь город состоит из 28 домиков. Длинными полярными ночами здесь слышится только завывание ветра и вой тунгусских лаек.