1001 день в Рио-де-Жанейро, стр. 9

История сохранила слова, обращенные Эстасио де Са к своему отряду на торжественном соборе, посвященном столь знаменательному событию. Они достаточно хорошо передают дух и методы португальских колонизаторов.

«Солдаты-соратники!

Мужественные сердца не нуждаются в длинных речах. Сквозь долгие годы, сквозь многие превратности судьбы надо было пройти, чтобы сегодня видеть результат наших усилий. Остался последний рубеж. Чтобы вдохнуть жизнь в этот варварский край, надо быть готовым пожертвовать своей жизнью.

Сзади нас горы, впереди — воды океана. Слева и справа — враги. Чтобы выйти из этого кольца, нам необходимо сломить наших противников. Их победить нетрудно. Гораздо легче, чем покорить горы и пересечь океан. Трескотню их угроз воспринимают наши уши, но не сердца. Мы не хотим больше слушать эти угрозы. Наши аркебузы сильнее стрел врагов. Мы принесли сюда истинную веру и жизнь, и этим оправданы наши методы…

Довольно уступок! Хватит болтовни во всем мире о том, что такие могучие силы, как Бразилия, Португалия, Король и Государство, терпят поражение. Пора положить конец нашим неудачам.

Мы основываем здесь город. И он станет памятником нашей решительности и нашим оплотом, а также оплотом всех грядущих поколений в деле обуздания варваров» [16].

Потянулись тяжелые, изнурительные будни, переполненные опасностями и работой. Жизнь в укреплении, нелегкая сама по себе, осложнялась отсутствием питьевой воды, которую приходилось доставлять на шлюпках с противоположной стороны залива. Каждая такая поездка сопровождалась стычками с индейцами-тамоями — союзниками французов. Одна из таких стычек вошла в историю под названием Битвы лодок, положившей начало легенде о явлении одного из святых римской церкви, а именно святого Себастьяна, статуя которого сегодня возвышается недалеко от церкви Глории на набережной Фламенго. В этом сражении португальцам, попавшим в плотное окружение индейских лодок, грозила гибель. Однако в самый критический момент тамои вдруг обратились в беспорядочное бегство, которое впоследствии объяснили внезапным появлением «светлого молодого воина», потопившего несколько лодок. День «Битвы лодок» превратился со временем в национальный праздник День города, который отмечают и ныне. Что касается «светлого молодого воина», то церковники признали в нем святого Себастьяна, которого и нарекли официальным покровителем города.

Силы соперников — португальцев и французов — оказались примерно равными. Потребовалась мобилизация ресурсов всех португальских поселений (капитаний), чтобы выбить французов из их укреплений. Это было сделано в январе 1567 года, полтора года спустя после высадки на берег Гуанабары 300 португальцев. Затянувшаяся на шесть десятилетий борьба португальских и французских колонизаторов за сказочно красивый и богатый уголок чужой земли окончилась в пользу первых. Победа далась нелегко. В решающем сражении был смертельно ранен отравленной стрелой предводитель португальцев, основатель города и его первый правитель, по преданию, человек большого личного мужества — Эстасио де Са.

Место для города было выбрано явно неудачно. Поэтому в скором времени центр строительства переместился на противоположный берег залива, на холм Кастело. Сегодня этого холма не существует. Он был срыт в 1922 году.

В феврале 1567 года губернатор Мэн де Са торжественно объявил о вторичной закладке города Сан-Себастьян-ду-Рио-де-Жанейро. Первым мэром города стал другой племянник губернатора — Сальвадо Корейя де Са.

В 1573 году произошел раздел всех португальских поселений в Бразилии на северное и южное губернаторства. Новый город был провозглашен столицей южного губернаторства, которое к 1576 году было окончательно очищено от французов и их союзников — индейцев-тамоев.

Чтобы покончить с франко-португальскими взаимоотношениями по поводу Рио-де-Жанейро, необходимо упомянуть о двух набегах.

В 1710 году в бухту вошло шесть французских кораблей под командой Жана Дюклерка с десантом в тысячу человек. Корсарам удалось ворваться в город. Однако недостаточно продуманный план погубил предприятие. Потеряв 400 человек убитыми, захватчики во главе с предводителем вынуждены были сдаться в плен.

Спустя год, в сентябре 1711 года, у стен города оказалось 17 французских кораблей. На берег высадилось несколько сотен корсаров под предводительством Дюгуа-Труа. По свидетельству летописцев, «ночь с 21 на 22 сентября 1711 года останется одной из самых ужасных ночей в памяти страны». Было разграблено три четверти всех домов и складов города. 10 октября с французами было подписано соглашение, согласно которому город обязывался выплатить им огромную контрибуцию. Несмотря на потерю трех кораблей, потопленных бурей, авантюристы получили 92 % прибыли на вложенный капитал.

С образованием вице-королевства в 1763 году, объединившего все морские и сухопутные владения португальской короны в Бразилии, Рио-де-Жанейро становится его столицей.

С 7 марта 1808 года по 26 апреля 1821 года бразильская столица становится прибежищем португальской королевы Марии I и принца-регента Жуана, который с 1816 года стал королем Жуаном VI, и всей португальской знати, бежавшей от наполеоновских войск за океан.

После провозглашения независимости 7 сентября 1822 года Рио-де-Жанейро превращается в столицу нового государства.

Добро пожаловать на Копакабану!

Мы охотно вспоминаем это утро — наше первое утро в Рио. Мы сидим в ресторане гостиницы «Трокадеро», пьем немыслимо ароматный кофе и едим плод дынного дерева, который здесь называют «мамон». Перед нами широкое, во всю стену окно. Рядом, почти под нами, грохочет прибой. Белая пена, пронизанная лучами солнца, превращается в розовую, и над гребнями зеленой воды время от времени вспыхивает легкая, прозрачная, еле различимая радуга. Вместе с кофе официант приносит пестрый рекламный проспект: «Фирма Штерн — лучший поставщик драгоценных камней». Проспект нам очень понравился, потому что на обратной стороне его нанесен план города, знакомству с которым мы собираемся посвятить сегодняшний день. План выполнен очень наглядно. Крестиками отмечены магазины фирмы «Штерн», которыми охотно интересуются богатые туристы и которые нас сейчас меньше всего интересуют.

Судя по плану, город расположен в нескольких долинах, соединенных между собой туннелями, и с трех сторон окружен водой. Мы принимаем мудрое решение объехать его центральную часть. Выходим на улицу, останавливаем такси и пытаемся объяснить наше намерение водителю. Четырех европейских языков оказывается недостаточно. Тогда мы показываем проспект фирмы «Штерн», вернее, оборотную его часть с планом города и проводим пальцем по предлагаемому маршруту. Водитель понимающе кивает, поднимает большой палец и включает счетчик.

Маршрут оказался очень интересным. Потом мы повторяли его сотни раз. И не потому, что испытывали особую потребность в созерцании ставших уже привычными улиц и площадей, а потому, что это если не единственная, то самая удобная магистраль, соединяющая два фактических центра города: район Копакабаны и административный центр. Это стандартный маршрут, который неизбежно проделывают все приезжие.

Машина проскакивает Новый туннель, минует стадион клуба «Ботафого», один из самых старых стадионов города, и сворачивает на набережную залива. За решетчатым каменным забором, исписанным студенческими лозунгами, богатейший яхтклуб. Огибаем залив и взмываем на изящно изогнувшуюся бетонную эстакаду. Совсем недавно здесь стояли старые дома, огороженные кирпичной стеной двухметровой высоты. Строители сдвинули эстакаду в сторону, чтобы сохранить кусок стены с растущим на ней деревом. Это очень живописно — обломок старины и супермодерн. Каменная стена, опутанная сетью корней вечнозеленого развесистого дерева, рядом с бетонной эстакадой, летящей в завтрашний день.