Двенадцать слонов, стр. 14

Приходила девочка, нажимала кнопку, и под синим колпаком вспыхивал жёлтый месяц. Под синим небом колпака жёлтый месяц так был похож на тот, что виден сквозь листву ночью в лесу. Впрочем, плюшевый мишка ещё никогда в жизни не был в настоящем лесу.

Но вот однажды месяц не взошёл на синем небе. Девочка долго нажимала кнопку, заглядывала под колпак. Ничего не помогало. Плюшевый мишка понуро сидел под лампой, прислонившись спиной к её единственной ноге. Тут вошла мама. Она сказала, что месяц спрятался за тучу. Потом она сходила в другую комнату и принесла картонную коробочку.

— Зажмурьтесь, — сказала она девочке и плюшевому мишке.

Как только девочка и плюшевый мишка зажмурились, мама вывинтила из лампы перегоревший месяц и ввинтила новый. Наконец мама нажала кнопку на лампе.

— ЩЁЛК! — весело сказала кнопка, и под синим колпаком вспыхнул жёлтый месяц.

Девочка и плюшевый мишка снова читали книжки при свете месяца.

ФИЛИППЫ

_{(перевод с сербскохорватского)}

Недавно на Филиппинах произошло из ряда вон выходящее событие. Один человек дал своему сыну имя Марко. Теперь на Филиппинах восемнадцать миллионов Филиппов и один Марко.

Драган Лукич

КТО ЖИВЕТ В МЯЧИКЕ?

_{(перевод с сербскохорватского)}

Действительно, кто живёт в мячике? В этом круглом и весёлом доме? Может быть, фея? Вполне возможно. Но если поразмыслить, то фей в лесу-то, по-моему, никто не встречал, а тем более в мячике. Тогда, может быть, гном? Вполне вероятно. Конечно, гном, как существо малорослое, в мяче поместиться бы смог. Но зачем ему это? А вот фокусник вполне может в мяче очутиться. Хотя бы для того, чтобы удивить публику.

И всё-таки в мячике живёт не фея, не гном и даже не фокусник. Там живёт…

Во-первых, заяц. Поэтому мячик скачет.

Во-вторых, колесо. Поэтому мячик катится.

И в-третьих, кто бы вы думали? Верно! Птица. Кажется, сорока. Поэтому-то мячик летает.

Когда заяц, колесо и сорока спят, мячик лежит себе неподвижно, будто в нём никого нет и в помине. Но стоит какой-нибудь ноге… Впрочем, слушайте сначала.

Спал заяц. Спало колесо. И сорока спала, засунув голову под крыло. И, понятно, мячик спокойно лежал на зелёной траве. Но вот к нему подошли две ноги — левая и правая. Левая нога размахнулась и ткнула мячик. Проснулось колесо, покатилось и заворчало:

— Эй, заяц, ты зачем меня ткнул? Я спать хочу, а не катиться!

В этот момент правая нога размахнулась и стукнула мячик посильней. Тут уж и заяц проснулся и ну скакать в мячике туда-сюда!

— Эй, эй, сорока, прекрати! — кричал он. — Я спать хочу, а не скакать!

Но тут левая нога снова размахнулась и ка-ак ударит по мячу! Проснулась сорока, взмахнула крыльями, и мячик полетел высоко, прямо в небо.

— Ну, — возмутилась сорока, — не ожидала я от тебя, колесо! Хочется катиться, и катись себе. А меня зачем будить?

Заяц обиделся на сороку, сорока — на колесо, колесо — на зайца. Ссорятся они, а мячик в это время и скачет, и катится, и летает.

Говорят, что только тогда и начинается интересная игра, когда заяц, сорока да колесо хорошенечко перессорятся там внутри. Мяч тогда взлетает птицей, катится колесом, скачет зайцем. И удержать его просто невозможно.

ДЕРЕВО

_{(перевод с сербскохорватского)}

Радош Илич из Призрена пришёл в кондитерскую и там, прямо посреди зала, посадил дерево. На вопрос, почему он посадил дерево именно здесь, Радош ответил, что он действовал по совету дедушки: «Где найдёшь подходящее место, там и посади дерево». А лично для него кондитерская — самое подходящее место на свете.

Мария Церковник

ПРАЗДНИЧНАЯ СКАЗКА

_{(перевод со словенского)}

Из старого бора, где спят спокойным зимним сном столетние сосны, могучие дубы, высокие ели и крепкие буки, прилетели лесные запахи. Они наполнили от подвала до крыши маленький домик, что стоит на окраине села. В доме тихо, тепло, уютно. В печи весело потрескивают буковые поленья. Бабушка с серебряными волосами печёт сладкие новогодние пироги.

Всё это нарисовал молодой одинокий художник. Он жил в комнате под крышей, и не было у него ни тёплого дома на краю села, ни бабушки с серебряными волосами, которая печёт сладкие праздничные пироги. Но он так мечтал обо всём этом, что картина его получилась ну прямо как настоящая. И каждый, кто видел её, тут же вспоминал свой дом, свою бабушку, которая пекла сладкие пироги к праздничному столу.

А Катка жила как раз в таком доме на краю села. У неё была бабушка с серебряными волосами и дедушка с серебряной бородой. В этот вечер, перед самым Новым годом Каткина бабушка пекла пироги. Она испекла пять пирогов. Подумайте только — пять сладких пирогов с изюмом и с орехами! И бабушка, конечно же, устала. У неё заболели ноги.

— О-хо-хо, старенькая я совсем, — сказала она, присаживаясь на скамейку. — Бывало, в молодости я могла испечь не пять, а пятьдесят пирогов. И после этого ещё плясала всю ночь.

— Чего же ты жалуешься? Если бы мы не постарели, откуда бы у тебя взялись такие красивые серебряные волосы, а у меня серебряная борода? — спросил дедушка.

И они вместе весело рассмеялись. Катка тоже радовалась, глядя на бабушкины сладкие пироги, покрытые снежно-белым полотенцем.

Дедушка посадил Катку к себе на колени. Она прижалась к его серебряной бороде и незаметно для себя заснула…

И дедушкина борода тут же превратилась в заснеженную улицу. Вдоль неё стояли смешные старинные домики с высокими крышами. Улица освещалась мерцающим новогодним светом, льющимся из окон домов. Повсюду пахло белым снегом, зелёными иголками, жёлтой смолой и праздничными пирогами, облитыми разноцветной глазурью. Катка выскочила на улицу и увидела высокие санки, в которые был впряжён искристый белый конь.

Он нетерпеливо перебирал ногами и ждал, пока Катка сядет в санки и поедет домой. Но Катка повернула коня совсем в другую сторону.

Они промчались по улице и остановились перед самым большим домом. Катка быстро взбежала по лестнице и позвонила в дверь. Здесь жила старая учительница, у которой не было никого на свете. Учительница очень удивилась, увидев Катку.

— С Новым годом! — сказала Катка. — Пожалуйста, наденьте тёплое пальто, тёплый платок и тёплые ботинки. Мои санки ждут вас.

— Спасибо тебе, Катка, что ты приехала за мной, — сказала старая учительница.

Она надела тёплое пальто, тёплый платок и тёплые ботинки. Вместе с Каткой они спустились по лестнице, сели в санки, и конь помчался, как белая снежная ракета. На этот раз Катка остановила санки перед покосившимся деревянным домом с высоким чердаком.

Она поднялась по скрипучим ступенькам на самый верх и постучалась в дверь. Здесь, в комнате под чердаком, жил молодой одинокий художник. Он как раз рисовал новогоднюю картину.

— Не хотели бы вы пойти к нам на Новый год? — спросила Катка. — Моя бабушка и мой дедушка будут очень рады.