Темные огни, стр. 49

Часть третья

ПИРАТ

Глава 23

Один за другим разбогатевшие на золоте миллионеры уезжали в своих роскошных экипажах в сопровождении слуг. Лошади были нагружены тюками. Некоторые направлялись в город, другие — в свои загородные дома. — Доброго пути… до свидания… какой приятный визит… рада была познакомиться… непременно увидимся в городе. — Джинни казалось, что еще немного, и она не удержит на лице эту натянутую, ненатуральную улыбку. Неужели прошло только четыре дня? Она казалась себе деревянным истуканом, а ее нервы были как струны, натянутые до предела. Она думала только о волшебных порошках, которые князь Иван выдавал ей теперь дважды в день — в награду за хорошее поведение. Один она получала утром для бодрости, когда предстояло отправиться на верховую прогулку с Сэмом Мердоком. Второй — перед тем как спуститься вечером к обеду. Между этими двумя приемами она проводила время в основном у себя в спальне, где, как считалось, «отдыхала». При этом тело ее покрывал холодный пот, а кожа чесалась. Временами она каталась по постели, чтобы избавиться от зуда. Боль в висках становилась невыносимой. Джинни уже не спрашивала себя, во что она превращается и что ее ждет. Все ее мысли сосредоточились на порошках, которые приносили ей облегчение.

Мердок был к ней добр и внимателен, но по-прежнему сдержан. Каждое утро он посылал ей свежие цветы, а вечерами — экзотическую орхидею из теплицы. Князь Иван улыбался; он стал весьма благожелателен. Да, Мердок — умнейший человек, иначе он не стал бы таким богатым и могущественным. Но даже у него были слабости: например, ему явно нравилась Джинни. Это не оставляло сомнений.

«Что ж, поживем — увидим», — думал Иван Сарканов. Его снедало нетерпение — уж слишком осторожен этот Мердок в проявлении своих чувств. К тому же сенатор в последнее время стал вести себя с зятем весьма отчужденно. Брендона явно что-то тревожило. Акции самых больших шахт компании Комсток стали в последние дни резко падать, и только очень богатые люди сохраняли спокойствие. А Брендон, помимо всего прочего, занимался скупкой и перепродажей земельных участков в Южной Калифорнии, и, как говорили, не слишком удачно. Потом возникла история с пароходной компанией: мелкие держатели акций объединились и продали свои доли — вот только неизвестно кому. Это лишило Брендона контрольного пакета, на который он очень рассчитывал… Кстати, кое-какие деньги они вложили вместе, но это приносило не Бог весть какие дивиденды. Их окружали богачи, готовые делать деньги любыми способами; они не брезговали ничем, чтобы заработать лишний доллар, и становились на пути сенатора. Мердок был одной из таких акул — «загадочный человек», так, кажется, все его называли. Но стоило с ним познакомиться, как и он оказался вполне заурядным человеком с обычными слабостями.

Ивана Сарканова опьяняло ощущение своей значимости и власти. До сих пор все его планы успешно осуществлялись. Ему даже стало везти за зеленым сукном, что прежде случалось крайне редко. Да, удача сопутствовала ему во всем — даже в скоропалительной женитьбе. Если царь Александр и узнает о его манипуляциях с акциями Русско-Американской компании и о небольшой недостаче, вряд ли он выразит недовольство мужу своей вновь обретенной дочери. Все рискованные предприятия князя начали приносить прибыль. Но главный успех ждал его впереди — он зрел, словно плод, румянился и был готов вот-вот упасть ему в руки.

Он снова строил грандиозные планы, но уже втайне от Джинни. Сенатор с зятем отправятся в Сан-Франциско со всеми гостями — то есть на день раньше, чем Джинни и Соня. Их проводит мистер Мердок, ибо у него там срочное дело. Потом он отбудет в Вирджиния-сити.

— Ты будешь очень занята, любовь моя. — Иван вошел в спальню Джинни рано утром, чтобы попрощаться с ней. — Ничуть не сомневаюсь в твоем умении обольстить мужчину — особенно, если ты этого захочешь. Будь любезна также и с его воспитанницей. Она поедет в Сан-Франциско вместе с вами. Мистер Мердок строит там дом — что-то в античном стиле, как я слышал. Но пока очаровательной сеньорите Санчес нужно пристанище в городе. Твоя мачеха любезно согласилась стать ее гидом, но, конечно, весьма пригодится твое прекрасное знание испанского языка. Понимаешь?

Да, она все отлично понимала. Консепсьон станет почетной гостьей в доме ее отца! Она уже видела, как Консепсьон танцевала с сенатором и они улыбались друг другу, а при этом Консепсьон хитро на нее поглядывала. Она, несомненно, торжествовала. Но Джинни знала, что та ненавидит ее. Интересно, во что выльется ее месть?

Однако Джинни не хотела, чтобы Иван знал, о чем она думает. Теперь она полностью зависела от него, ибо он владел порошками.

— Я оставлю тебе два порошка, этого тебе хватит до нашей встречи в Сан-Франциско, — промурлыкал князь. — Надеюсь, ты будешь вести себя разумно, не так ли? Полагаю, что жизнь кое-чему тебя научила. Никаких свиданий с конюхами и грумами. Но совсем другое дело, если Мердок пригласит тебя на прогулку или в свои апартаменты. Ты поняла меня?

Как только Иван ушел, Джинни приняла порошок. Вскоре раздался тихий стук в дверь, и в спальню вошла Соня:

— Джинни! Не притворяйся, что спишь. Я пришла вовсе не для того, чтобы ругаться с тобой. Но поговорить нам все-таки надо.

Не дожидаясь ответа, она уселась в кресло. Лицо ее выражало непреклонность.

— Джинни, скажи наконец, что с тобой происходит? В последнее время ты избегаешь меня! К тому же Иван не отходит от тебя… Мы с твоим отцом чувствуем, что у тебя неприятности, и очень этим обеспокоены. Я должна знать, почему ты поощряешь ухаживания мистера Мердока? — Соня посмотрела в полуприкрытые глаза Джинни, и ей очень не понравился отсутствующий взгляд падчерицы. Да слышит ли Джинни, что с ней разговаривают? Последнее время она ведет себя как кукла, которую дергают за веревочки. С Джинни, несомненно, творится что-то ужасное, но что именно, Соня не знала.

— Джинни, — резко повторила Соня. — Ты меня слушаешь? Что же с тобой случилось? Ведь мы когда-то были близки. Давно уже мне хотелось поговорить с тобой наедине. Теперь тебе не удастся отвертеться.

— О чем с тобой говорить? Я только исполняю то, чего от меня ждут. Я вышла замуж за Ивана, пытаюсь быть такой женой, какая ему нужна. Почему вы все не можете оставить меня в покое?

— Оставить тебя в покое? Уж слишком ты стараешься, чтобы о тебе позабыли! Может, у тебя неприятности? Я помогу тебе, если хочешь. Для тебя лучше всего выговориться. Последнее время ты плохо выглядишь. По-моему, тебе необходимо обратиться к врачу, когда мы вернемся в город.

Джинни села на постели, но потом снова откинулась на подушки:

— К врачу? Видно, ты, как и князь Иван, считаешь, что мое место в приюте для умалишенных. Долгий отдых и лечение. Прошу вас всех об одном: перестаньте за меня беспокоиться — вы с этим опоздали, и теперь я… я…

О, хоть бы Соня поскорее ушла и оставила ее с миром. Ну что им всем от нее нужно? Почему Соня пришла к ней в спальню со своими душеспасительными беседами?

— Но ведь ты несчастлива, да? — продолжала допрашивать падчерицу Соня. — Кажется, Иван предан тебе телом и душой. Но есть вещи, которые понимает и чувствует только женщина, и я действительно кое-что чувствую. Так что же с тобой? Что не так? А может, ты ждешь ребенка? Не в этом ли причина твоего странного состояния?

— Нет, нет и нет! Я не беременна, а если тебе кажется странным мое состояние — что ж, мы не так хорошо знаем друг друга. Мы редко общаемся! Прошу тебя, Соня. У меня болит голова — просто раскалывается, и я не желаю откровенничать с тобой. Да, собственно, и не о чем. Поговори с Иваном.

— Да, кстати, об Иване. Он очаровательный молодой человек, но разговаривать с ним очень непросто. Он — мне не следует этого говорить, — но Иван удивляет меня и твоего отца. Почему он так часто отсутствует? Куда ездит? Ты, Джинни, конечно же, задаешь себе эти вопросы — может, именно это тебя и гложет?