Круг, стр. 37

– Бежим! – кричит Ванесса.

Девочки крепко держат друг друга за руки. Мину бросает последний взгляд на комнату, где продолжает происходить что-то невероятное, и вместе с Ванессой устремляется к лестнице.

Глухие удары нарастают, Мину с Ванессой бегут по коридору, вниз по лестнице и дальше, через комнаты первого этажа. Оконные рамы дребезжат, в гостиной со стены срывается картина.

Ванесса распахивает входную дверь, и девочки оказываются на улице, на свежем воздухе. В темноте Мину бежит за Ванессой к открытой калитке.

Краем глаза она замечает Линнею. Та не задает вопросов и просто присоединяется к Мину.

Натыкаясь друг на друга, они все втроем бегут к машине Николауса.

– Ты тоже видела? Этот свет? – спрашивает Ванесса Мину, когда они уже сидят на заднем сиденье.

Мину кивает. Она знает, что Ванесса имеет в виду. Столб света, в котором появились очертания человеческой фигуры.

Когда Мину и Ванесса рассказывали о том, что видели дома у директора, Анна-Карин вдруг обнаружила, что слушает их как-то отстраненно. Как будто, чтобы убедиться, ей нужно сначала увидеть это самой. Хотя кто, как не она, сейчас имеет все основания верить в существование сверхъестественных сил? Однако рассказ девочек напоминал ей обыкновенную страшилку с привидениями.

Анна-Карин сидит, поджав под себя ноги, на сцене и смотрит на танцплощадку. Много лет назад ее мама познакомилась здесь с ее отцом. Но это все, что Анна-Карин про него знает. Мама обычно говорит, что папа был красивый и умел хорошо танцевать.

«Если бы я тогда знала, какой он никчемный человек, я бы убежала оттуда без оглядки», – обычно заканчивает свою историю мама, горько посмеиваясь. Это всегда звучит так, будто она жалеет, что вовремя не убежала, и ей неважно, что тогда Анна-Карин никогда не появилась бы на свет.

Начался дождик, он легонько стучит по крыше танцплощадки. Крыша протекает, и на деревянном полу образуются лужицы. У ног Николауса пристроился одноглазый черный кот. Николаус, кажется, привык к нему и даже дал ему весьма оригинальное имя – Кот.

– То есть теперь мы с уверенностью можем сказать, что убийца – Адриана, – заканчивает Ванесса.

– Необязательно, – вставляет Мину.

– Какие тебе еще нужны доказательства? – спрашивает Линнея.

– Сорри, – говорит Ида, – но вы не догоняете главного.

– И что же это? – огрызается Линнея.

– А то, понимаешь ли, – говорит Ида сладким ядовитым голосом. – Дело не в том, что знаем мы. Дело в том, что она знает о том, что мы были у нее дома.

– Мы не знаем, видела ли она нас, – говорит Ванесса. – Если это, конечно, была она.

Ида закатывает глаза к небу и вздыхает.

– Мы не такие уж беспомощные, – говорит Мину, но ее слова звучат не очень убедительно.

– Боюсь, что против нее вы беспомощны, – говорит Николаус.

Все это время он стоял молча, листая фотографии на телефоне Ванессы. Теперь его взгляд устремился в пустоту.

– Я подозреваю, что директор состоит в сговоре с демонами.

Мину достает блокнот и лихорадочно записывает.

– Демоны? Откуда они взялись? И откуда вдруг эта информация? – спрашивает Ванесса.

– Спаси Господи ваши души, – бормочет Николаус, покачиваясь.

Мину опускает блокнот и смотрит на него вопросительно.

– Как вы себя чувствуете?

Николаус смотрит на нее. Взгляд его снова становится отсутствующим.

– О чем мы беседовали?

– О директоре, – отвечает Анна-Карин. – И о каких-то демонах.

– Да, правда! Демоны. Директор. – Его взгляд возвращается к фотографиям. – Я видел эту вещицу раньше. Господи, помилуй нас.

– О’кей… – говорит Ванесса.

Анна-Карин встает и подходит ближе к Николаусу, который поднимает телефон, чтобы показать девочкам одну из картинок. На ней изображен железный предмет с большим винтом.

– Мне кажется, я знаю, что это… Это выдиратель языка.

– Что-что? – спрашивает Ида тонким голосом.

– Язык жертвы вставляют в эту петлю, закрепляют и тянут. Вот так… – Он показывает на себе, до предела высунув свой язык. – Потом крутят рукоятку, так что язык натягивается все сильнее и сильнее, пока мускулы у основания его не треснут и язык не оторвется. Человеческий язык на удивление длинен.

Анна-Карин смотрит на картинку и покрепче сжимает губы, будто желая защитить свой язык. Теперь она уже нисколько не сомневается в правдивости этой страшилки с привидениями.

– Она видела нас, – слабо говорит Мину. – Я почти уверена в этом. Думаете, она сделает что-нибудь в школе?

– Там погибли Элиас и Ребекка, – говорит Линнея.

– Ну вот и посмотрим, кто из нас на очереди в понедельник, – говорит Ванесса.

Возможно, она пыталась пошутить, но никто не засмеялся.

В понедельник утром Ванесса не сразу решилась пойти в школу. События субботы вселили в нее страх, однако перспектива сидеть одной дома и ждать, не случится ли что-то страшное, пугала ее гораздо больше.

Ванесса ждала, не скажет ли Никке что-нибудь про взлом дома в Малой Тишине. Если бы полиция выезжала по такому необычному вызову, он обязательно рассказал бы об этом за ужином. Хотя, конечно, молчание Никке совсем не означает, что девочки в безопасности. Вряд ли тот, кто находится в союзе с демонами, станет звонить в полицию и жаловаться на взлом своей пыточной камеры.

Мама сидит и читает толстую книгу о составлении гороскопов. Она сегодня не работает. Напевая себе под нос, она листает страницы и что-то выписывает. Спокойное выражение лица делает ее моложе. Маме было всего семнадцать, когда у нее появилась Ванесса, да и вообще, тридцать три – это еще не возраст. Иногда Ванессе кажется, что мама бездарно проводит свою жизнь. Вкалывает, надрывается, а чего добилась? Мать двоих детей и санитарка в доме престарелых? И это все? Неужели у нее нет амбиций? Ванесса не будет повторять ее ошибки. Не будет спешить. Постарается как можно дольше оставаться молодой. Прежде чем становиться взрослой, надо попробовать в жизни все. В настоящей жизни – за пределами Энгельсфорса. Если мир удастся спасти. И если она сама выживет.

– Я пошла, – говорит она.

Мама отрывает взгляд от книги и улыбается. Странно, что бездарно проводящий свою жизнь человек имеет такой довольный вид.

– Забыла тебя спросить, – говорит она. – Как ты сходила к Моне?

Почему мама всегда поднимает именно те темы, на которые Ванесса не желает говорить?

– Хорошо, – бубнит Ванесса.

– Я рада, – говорит мама. – Что она тебе сказала?

– Это личное.

– Ладно, ладно, Несса. Я понимаю, ты не все рассказываешь маме. Да, может, это и правильно.

Она говорит это с многозначительной улыбкой, как будто показывая, что понимает переживания Ванессы и знает, каково это – быть подростком. Хотя на самом деле мама не имеет ни малейшего представления о том, что сейчас происходит в жизни Ванессы. И вряд ли когда-нибудь об этом узнает.

– Конечно, правильно, – говорит Ванесса тихо, коротко обнимает маму за плечи и уходит.

Первый, кого увидела Ванесса, войдя в школу, был Яри. Он разговаривал с Анной-Карин, которая, отбрасывая назад волосы, неестественно смеялась.

– Ну ты даешь! – хихикала Анна-Карин над рассказом Яри, и Ванесса ускорила шаг, чтобы только не слышать этого.

На утренних уроках она сидела в страшном напряжении. Каждый звук в классе заставлял ее вздрагивать. Эвелина и Мишель переглядывались и, наверно, думали, что Ванесса не в себе и что ее пора поместить в психушку. В общем, они были недалеки от истины.

Спустившись в столовую, Ванесса увидела у стойки с салатами директрису. Адриана Лопес накладывала себе на тарелку гору тертой морковки. И тут же все ночные страхи показались Ванессе глупыми и смешными.

Пусть Адриана – демон. Но Ванесса не может пребывать в страхе целый день. Из-за демона, который ест морковку.

Прошли вторник, среда, четверг, пятница. Все было спокойно. Девочки еще раз встретились в парке, чтобы разработать план дальнейших действий. Линнея предложила использовать магию Анны-Карин для разоблачения директора. Мину запротестовала. Ребекка тоже обладала сильной магией и тем не менее погибла.