Под снегом (СИ), стр. 1

ПОД СНЕГОМ

Диана Килина

Все права на изменение, распространение и продажу принадлежат автору. Любое копирование без согласования с автором запрещено. По вопросам сотрудничества обращаться по e–mail: [email protected]

АННОТАЦИЯ

– Алиса, в твоей жизни только ты принимаешь решения, – сказала мама, смягчив голос, – Только ты отвечаешь за свой выбор.

– Я знаю, мам. Но как сделать все правильно?

– Кто сказал, что выбор обязательно должен быть правильным? – улыбнулась мама, – Выбор должен исходить из твоего сердца. А каким он будет – покажет жизнь.

Это последняя книга в истории Алисы. Сможет ли она определиться и принять решение, которое должно изменить ее жизнь: остаться с надежным мужем, или вернуться к несносному боссу? Читателя ждет неожиданный финал истории «Колибри».

Посвящается Моей бабушке.

Я ни разу не видела тебя во сне, но помню каждую черту твоего лица.

Я помню, как ты читала мне сказки, и учила жить по совести.

Я помню твои горячие ладони и необычные глаза, которые меняли свой цвет в зависимости он твоего настроения: от стально–серого, до небесно–голубого и цвета морской волны.

Я помню, как ты рассказывала мне о смерти, и открыла для меня знание, что тоннеля и райских врат не существует. Ты говорила мне: «Бога нет – есть Истина» и ты оказалась на все 100% права.

Я всегда буду тебя любить.

Прости, что я не попрощалась с тобой. Эта боль от чувства вины всегда преследует меня. Как будто в моей груди пробили зияющую дыру, вырвав сердце голыми руками. Я так и не научилась с ней справляться, и изредка даю волю слезам, глядя на твою фотографию.

Пусть земля тебе будет пухом.

ПРОЛОГ

Со мною вот что происходит:

Ко мне мой старый друг не ходит,

А ходят в мелкой суете разнообразные не те.

И он не с теми ходит где–то

И тоже понимает это,

И наш раздор необъясним, и оба мучимся мы с ним.

Со мною вот что происходит:

Совсем не та ко мне приходит,

Мне руки на плечи кладёт и у другой меня крадёт.

А той – скажите, Бога ради,

Кому на плечи руки класть?

Та, у которой я украден, в отместку тоже станет красть.

Не сразу этим же ответит,

А будет жить с собой в борьбе

И неосознанно наметит кого–то дальнего себе.

Евгений Евтушенко, 1957

Пробираясь сквозь толпу, он тянул меня за руку, чтобы подобраться поближе к месту лучшего обзора. Салют всегда пускают с горы Харью и лучше всего его видно, если встать под лестницей на нее ведущей. Когда он все–таки протиснулся через громко гудящих людей и обхватил меня руками, толпа начала обратный отсчет.

Крепко зажмурившись, я ощутила рой мурашек, поднимающийся по моей спине от его мягкого голоса, считающего по–русски. Все вокруг замерло, перестав существовать. Я ощущала только его теплое дыхание на своих волосах, его приятный, мягкий баритон над ухом, его крепкие объятия и размеренное биение его сердца, отдающееся легкой вибрацией в моей спине.

Я резко развернулась к нему лицом, и он замолчал. Посмотрев в его глаза, которые в ночном свете стали бездонно–черными, я отчаянно захотела, чтобы этот Новый год стал для меня началом новой истории. Новой книги в моей летописи. И первую страницу я хочу написать вместе с ним. Я загадала такое желание, надеясь, что оно сбудется.

Яркие вспышки взорвались в воздухе, отразившись в его расширенных зрачках. Я смотрела на голубые, зеленые и красные огни, вспыхивающие в его глазах, и не смогла не заметить мои любимые золотистые искорки. Он наклонил голову и прикоснулся ко мне губами. Я двинулась на встречу и обвила его шею руками, притягивая ближе.

Его руки ловко расстегнули мое пальто и забрались под шерстяную ткань, обнимая меня за талию. Потом они переместились назад, и стали гулять по моей спине. По моему телу прошла дрожь, но не от холода, а от другого ощущения. Я почувствовала какую–то неведомую силу, энергию, которая окутала нас под вспышками новогоднего салюта. Она, словно тонкая нить, начала затягиваться вокруг, прижимая нас друг к другу, растворяя друг в друге, сшивая в одно целое.

Когда вспышки прекратились, он тихо прошептал мне в губы:

– С Новым годом, Алиса.

– С новым счастьем, – ответила я.

ГЛАВА 1

Декабрь, 2016

I feel something so right

Doing the wrong thing

I feel something so wrong

Doing the right thing[1]

Глубокий бас прорывался из динамиков моей машины, и я невольно раскачивала головой в такт музыке. Мои губы сами собой протягивали слова песни. Конечно, меня не радовала эта версия данного трека, но ничего не попишешь – в машине валялось только два диска: альбом Макса Барских «По Фрейду» и записи дабстепа Никиты. Я, естественно, выбрала второе.

I could lie, could lie, could lie

Everything that kills me makes me feel alive[2]

Мой телефон благополучно утонул в унитазе три недели назад, когда я не уследила за ним, и Тео схватил трубку со стола, решив поиграть в кораблики. Новый мобильник я решила пока не брать, потому что уже вышла новая модель айфона и Никита, мой муж, пообещал мне его купить в Англии. Он уехал на сборы на целый месяц. А мне пришлось вернуться в Таллинн, чтобы помочь маме. Она сломала ногу.

Я стою на светофоре, и мои внутренности в буквальном смысле скрючивает от мощного звука. Я никогда не любила электронную музыку, но, признаться честно, начала привыкать к дабстепу. Что–то было в этих ударных. К тому же, я моментально проснулась. В общем, невольно трясу головой и вытягиваю шею, подпевая обрывкам песни:

Lately I been losing sleep

Dreaming about the things that we could be[3]

Повернув голову, я увидела, что молодой парень в машине слева от меня улыбается во весь рот белозубой улыбкой. Он подмигнул мне, а я залилась краской и пожала плечами. Подняв большой палец вверх, паренек одобрительно кивнул:

– Хороший вкус, – проговорили его губы, и я невольно растянулась в улыбке.

Светофор подал зеленый знак, и я тронулась, сворачивая направо по Тартускому шоссе в сторону салона красоты. Раз уж я приехала в родной город, пора привести свою голову в порядок. В Хельсинки бешеные цены на парикмахерские услуги, так что за последние два месяца моя непослушная грива стала длиннее на пару сантиметров, стрижка совершенно потеряла форму, и предательские рыжие корни окончательно убили весь гламор, который я навела на свою несчастную шевелюру. В Женеве моя прическа имела хоть какой–то вид. Сейчас она выглядит отвратительно.

При воспоминании об этом городе, я судорожно сглотнула.

С недавних пор Женева – мое стоп–слово. Я туда никогда не вернусь, и, наверное, это к лучшему. Как и в Вегасе, все, что было в Женеве – останется в Женеве. Как–то так.

«Je t’aime» – прошептал до боли знакомый голос в моей голове, и я нервно дернулась, заезжая на парковку. Поставив машину, я потрясла головой, и выключила зажигание. Музыка прекратилась, и я осталась сидеть в полной тишине. Обрывки воспоминаний волной накрыли меня, и я положила голову на сложенные на руле руки. Прошептав только: «Но ведь ты же сильнее меня; сильней и увереннее», я снова покачала головой, открыла дверь и выползла на улицу.

Меня мгновенно обдало морозным воздухом, и я выдохнула, выпуская пар из легких. Закрыв машину, я взяла талончик на парковку в автомате, и поплелась к небольшой стеклянной двери на углу дома.